Энн Кэрол Криспин - Трилогия о Хане Соло

— У вас отлично получается, — похвалил Лэндо. — Вы прирожденная танцовщица.

— Я не танцевала уже несколько лет, — призналась она, немного запыхавшись.

Мотив сменился, став значительно быстрее. Лэндо закружил ее в три-степе. Она немного отставала, но было очевидно, что этот более старый танец ей знаком.

— Вы чудесны, — заверил он ее. — Мне ужасно повезло, что я нашел такую партнершу, как вы.

Она ослепительно улыбнулась, и щеки ее зарделись от танца и комплимента.

— Вы — льстец.

Лэндо состроил притворно-обиженное лицо.

— Я? Я скован клятвой говорить только правду, госпожа Брия... Брия... какое чудесное имя. Вы кореллианка, не так ли?

— Да, — ответила она с неожиданной настороженностью во взгляде. — А что?

— Я просто подумал, что уже слышал это имя однажды. Оно распространено у вас на родине?

— Нет, — сообщила она. — Мой отец составил его из первых слогов имен моих бабушек: Брюселы и Ияфагены. Он не желал называть меня каким-то одним из них, но хотел уважить их обеих.

— Умно, — усмехнулся Лэндо. — Очевидно, он человек большой дипломатии и такта.

Девушка рассмеялась, но под налетом веселья скрывалась нотка грусти.

— Да, он такой, — согласилась она. — Лэндо, я удивлена, что вы встречали еще одну Брию. Я думала, что я единственная.

— Возможно, так и есть, — допустил Лэндо. — Другой известной мне Брией называли корабль. Мой друг Хан назвал так свою яхту от «СороСууб», которую арендовал у меня.

Она сбилась с ритма, но быстро поправилась.

— Хан? — переспросила она. — Я знавала кореллианина по имени Хан. Ваш друг — кореллианин?

Лэндо кивнул и закружил ее вокруг себя. Когда они снова взялись за руки, он сказал:

— Мы с Ханом Соло давние друзья. Не говорите мне, что вы его знаете.

Она задорно рассмеялась.

— Знаю. Должно быть, это один и тот же человек. Темно- русые волосы, карие глаза с оттенком зеленого, ростом чуть выше вас и с обаятельной ухмылкой?

— Вот оно как! — присвистнул Лэндо, подняв бровь. — Вы очень хорошо его знаете, не так ли? Этот парень умеет понравиться девушкам, да?

Ее лицо вспыхнуло от его многозначительного взгляда. Брия отвела глаза и на секунду сосредоточилась на сложных движениях танца. Когда она снова посмотрела на него, взгляд ее был спокоен и слегка задумчив.

— Он просто часть моего прошлого, как и многие другие, — проронила она. — У каждого в шкафу свои скелеты, ведь так?

Лэндо, поняв, что затронул больной вопрос, был рад оставить тему.

— Это точно, — кивнул он.

Они не расставались еще несколько танцев, и Лэндо получил невероятное удовольствие от ее общества. Бросив взгляд на столик, игрок заметил, что ее спутники покинули зал.

— Кто эти люди, что сидели за вашим столиком?

Она пожала плечами.

— Деловые партнеры. Фелдрон — мой агент, а Ренков — менеджер.

— Понятно, — сказал Лэндо, в душе возликовав. Значит, ни один из них не представляет для нее романтического интереса.

— Тогда... может быть, выпьем что-нибудь? В более... уединенном месте?

Она оглядела его оценивающе, потом кивнула и сделала шаг назад, отпуская руки.

— Хорошо. Я не откажусь. Мы можем поговорить о наших... общих знакомых.

Лэндо взял ее запястье и поднес к губам.

— Как вам будет угодно, — произнес он.

В моей каюте номер сто двенадцать, скажем, через тридцать минут, — предложила она. — Сойдет?

— Тридцать минут, — подтвердил Лэндо. — Я буду считать каждую из них.

Она улыбнулась — той улыбкой, в которой проглядывала и радость, и грустная задумчивость. Затем повернулась и оставила Лэндо стоять на краю танцпола. Он не без удовольствия проводил ее взглядом. Девушка дошла до двери, скользнула мимо шатавшегося без дела аномида и исчезла из виду.

Калриссиан лучился улыбкой. «Теперь найти лучшую бутылку вина и каких-нибудь цветов, — подумал он, быстро следуя в бар. — Двадцать девять минут, отсчет продолжается...»

Спеша по коридору к каюте, Брия велела себе успокоиться. Но она была взволнована тем, что наконец-то узнает новости о Хане! Лэндо Калриссиан, очевидно, не просто его случайный приятель. Брия почти бежала, чуть не расталкивая пассажиров. Наконец-то! Кто-то, близко знающий Хана, сможет рассказать ей, как он, что он поделывает, где обретается...

Добравшись до двери каюты, Брия внезапно подумала, что Хан может оказаться на Нар-Шаддаа — там, куда она летела. Уж не доведется ли ей увидеть его через двое суток? Мысль ее взволновала и вместе с тем наполнила дрожью. Каково это будет — снова оказаться рядом с ним спустя почти девять лет?

Трясущимися руками она открыла дверь каюты. Девушка была так поглощена воспоминаниями о Хане, что напрочь утратила бдительность. Дверь распахнулась, и в следующий миг ее втолкнули внутрь с такой силой, что ей даже не хватило дыхания вскрикнуть.

Туфли на высоких каблуках скользнули по полированному полу, и она покачнулась, пытаясь удержаться. Начиная падать, Брия почувствовала, как что-то острое вонзается ей в спину.

У нее была только секунда, чтобы осознать — это был выстрел усыпляющего наркотика. При падении ей из последних сил удалось повернуться, и в дверях за спиной она разглядела силуэт странного аномида. Она попыталась предупредить друзей, но с губ сорвался лишь тихий хриплый крик, а потом ее сознание стал заволакивать туман...

Туман...

И темнота.

Тарен осела на пол и замерла без движения. Боба Фетт быстро закрыл дверь в коридор и шагнул вперед — ровно в тот момент, когда старшие спутники женщины выбежали из спальной комнаты справа.

Охотник вытянул руку и согнул кисть. В горло старшего из двух офицеров вонзился дротик — смертельный, в отличие от снотворного, усыпившего Брию. Человеку хватило сил лишь на сдавленный вздох: он умер прежде, чем его тело коснулось палубы.

Второй не стал медлить и сразу ринулся в бой. Боба сбросил аномидский капюшон, готовый встретить противника, атаковавшего с беззвучным криком.

Офицер повстанцев был, вероятно, неплохим стратегом и командиром, но оказался беспомощен, когда дело дошло до рукопашной схватки. Боба Фетт одной рукой блокировал его атаку и тяжелым ударом переломил кореллианину гортань.

Охотник бесстрастно наблюдал за тем, как умирает офицер повстанцев. Это заняло не более минуты.

Он склонился над мертвыми, намереваясь оттащить тела в угол комнаты и укрыть простынями — не столько для сокрытия улик, сколько для того, чтобы приглушить запах.

Периферическое зрение Бобы Фетта сужала маска. Без мандалорского шлема и специальных датчиков охотник мог полагаться только на собственное чутье и рефлексы. Не изменили они ему и сегодня: Фетт увернулся за мгновение до того, как телохранитель повстанцев нанес удар. Он напал бесшумно, выказав мастерство, которого не хватало двум старшим офицерам.