Энн Кэрол Криспин - Трилогия о Хане Соло

— Ты не хочешь это прекратить?

Чубакка вторил ему эхом. Джабба заморгал. Его взгляд был полон коварства.

— Дурга — главарь клана Бесадии, — пояснил он. — Кто бы из них ни одержал победу, победителем выйду я.

Но... — запнулся Хан. — Я... я думал, ты любишь свою тетю.

Джабба посмотрел на него, как на тугоумного гаморреанского детеныша.

— Я люблю ее, Хан, — мягко сказал он. — Но это бизнес.

Хан кивнул и оглянулся на Чуи. Тот пожал плечами.

— А, ну да. Бизнес.

— И, Хан...

— Да, Джабба?

Хатт сделал жест в сторону.

— Здесь не место человеку, друг мой. Подожди меня во дворце. Я присоединюсь к тебе позже.

«Не место человеку? — хотел переспросить Хан. — А как же она?»

Он повернулся к миловидной дамочке, и их глаза встретились. Хан вдруг осознал, что в этой женщине, которую Джабба назвал именем Гури, что-то не так. Все его инстинкты кричали о том, что надо держаться от нее подальше. Желания прикоснуться к ней у него было не больше, чем к ядовитой змее.

— Да, — смирился он. — Увидимся, Джабба. Пошли, Чуи.

Хан и вуки вышли торопливым шагом, не оглядываясь.

Дурга начинал впадать в отчаяние. Несмотря на все его попытки измотать Джилиак, выбить ее из сил, она продолжала драться с неослабевающим упорством. Хаттша была намного сильнее и тяжелее его, и Дурга понимал, что попади хоть один ее полновесный удар в цель — от него останется мокрое место, причем буквально.

В бессчетный раз они таранили друг друга, сталкиваясь грудью с такой силой, что Дурга вскрикивал. Каждый сантиметр его тела был покрыт синяками, он чувствовал себя, как кусок теста — взбитый и раскатанный в лепешку.

Долгий бой влек их по периметру огромного зала, о чем свидетельствовали разгромленная мебель и трещины в стенах. Дурга заметил, что они приблизились к репульсорному креслу Джилиак. Хаттша поспешно развернулась и с предельной скоростью бросилась к креслу, хрипя и тяжело дыша.

Дурга что есть мочи полз следом, нагоняя ее. Он не сомневался, что Джилиак решила влезть в кресло и использовать его как таран. Если ее затея выгорит — ему конец!

Он догнал Джилиак, но охнул и метнулся в сторону, когда глава Десилиджиков по широкой дуге взмахнула хвостом, целя ему в морду. Траектория хвоста проходила под самым креслом.

Дурга отреагировал почти неосознанно. Перекатившись на грудь и опершись на руки, он взметнул хвост над головой. Тщательно прицелившись, он ударил концом хвоста по кнопке питания.

Репульсорное кресло камнем рухнуло на хвост Джилиак, намертво придавив его.

Хаттша взвыла от боли и попыталась освободиться, но Дурга, распрямившись, понял, что это ей не удастся. Он отполз назад, примериваясь, и со всей силы обрушил хвост на голову противницы. Она заорала.

Дурга нанес новый удар. И еще. Потребовалось пять мощных ударов, чтобы лишить Джилиак сознания. «Умри!» — приговаривал он мысленно, избивая рыхлую плоть.

— Умри! — прорычал он вслух. — Умри!

Он не мог сказать точно, когда именно она издохла. Просто и какой-то момент осознал, что бездумно месит кровавую гору плоти. Глаза Джилиак превратились в пустые дыры, изо рта свешивался скользкий язык.

Дурга заставил себя остановиться и оглянулся. У входа в зал стояла Гури, а рядом с ней — Джабба. Каким-то образом помощнице Ксизора удалось задержать у входа охранников и племянника Джилиак. В ней кроется намного больше, чем видно на первый взгляд, промелькнуло в помутневшем рассудке у Дурги.

Двигаясь с такой тяжестью, словно ему девять веков от роду, Дурга взгромоздился на кресло Джилиак. Он был слишком измотан, чтобы даже просто проползти по залу. Ему едва хватало сил и сознания на то, чтобы управлять креслом.

Оставив распростертое тело Джилиак на полу, он двинулся через зал аудиенций.

Добравшись до выхода, Дурга остановился напротив Джаббы. В лучшие времена, подумал Бесадии, он мог бы сразиться с Джаббой на равных. Сейчас же... об этом не могло быть и речи.

Шагнув вперед, Гури удостоила его легким уважительным кивком.

— Поздравляю с успешной битвой, ваше превосходительство.

Дурга повернулся к женщине всем телом:

— Гури. Вы служите у принца Ксизора убийцей?

Я содействую принцу всеми доступными мне средствами, — спокойно объяснила она.

— Вы можете убить хатта? — осведомился Дурга.

— Без сомнения, — кивнула она.

— Тогда... убейте Джаббу, — повелел главарь Бесадии.

Гури лишь покачала головой.

— Нет, ваше превосходительство. Мне было приказано помочь вам в отмщении Джилиак. Ваше дело выполнено. Теперь мы уходим.

Невзирая на это, Дурга двинулся к Джаббе, но помощница Ксизора встала между ними. Ее намерения были понятны без слов.

— Мы уходим сейчас, — повторила она.

Джабба сдвинулся с места, пропуская их, и Гури ловко запрыгнула на репульсорное кресло Джилиак. Услышав новый топот, Дурга узрел бегущих к ним охранников. Однако Джабба остановил их взмахом руки.

— Я велел вам убираться! — рявкнул он.

Охрана поспешно ретировалась.

Джабба посмотрел на Гури.

— Я не намерен расходовать их попусту. Они неплохо защищают от незваных гостей — от большинства из них.

Гури кивнула и направила кресло вперед. Дурга гневно сверкнул глазами на Джаббу, но остатки сил покинули его. Он мог только лежать, развалившись в кресле, слишком измотанный далее для того, чтобы радоваться победе...

Джабба медленно приблизился к огромному телу своей тетки. Он с трудом мог поверить, что она мертва, и нутром чуял, что ему будет ее не хватать. Но, как он доверительно сообщил Хану Соло, бизнес есть бизнес. Ее смерть послужит на благо Десилиджиков — и на его собственное...

От вида размозженной головы у него выворачивало желудок. Теперь Джабба долго не захочет есть.

На секунду он задумался над тем, что ему следует предпринять первым делом — теперь, когда он стал бесспорным главой Десилиджиков. Скорее всего, его вызовут на Верховный совет хаттов, но, как только они узнают, что Джилиак пала в схватке предводителей кланов по Старому закону, у них едва ли найдутся возражения.

А если его спросят, Джабба заверит их, что Джилиак действительно была причастна к отравлению Арука...

Внезапно труп шевельнулся.

Джабба вскинулся в изумлении и шоке. «Она возвращается к жизни! Она будет в ярости! Нет! — Его сердца забились в диком ужасе. — Что могло произойти?» В том, что его тетка мертва, не было ни единого сомнения.

Огромный раздувшийся труп снова пошевелился, и из брюшной сумки выполз детеныш. Джабба перевел дух. Он укорил себя за то, что не догадался сразу, раздосадованный своим сиюминутным подозрением и страхом.

Маленькое, похожее на червя создание поползло вперед, размахивая маленькими отростками и издавая бессмысленные булькающие звуки.