Энн Кэрол Криспин - Трилогия о Хане Соло

Хан запыхался, хотя и шел вниз. Воздух здесь был тяжелый, спертый и влажный, как в заброшенной шахте.

Погони не видно, не слышно. Оторвался. Кореллианин бесцельно побрел по улице. Краем глаза он заметил нечто, которое само горбилось, как животное, вынужденное, но не привыкшее ходить на задних лапах. Рваные лохмотья почти не скрывали белесой кожи, испещренной шрамами и язвами. Тварь ощерила пасть, среди грязных спутанных волос блеснули пеньки сгнивших зубов.

Хан так и не сумел решить, человек ли это и было ли оно когда-то таковым.

Существо попятилось, зашипев, точно разозленный врельт, и убежало. Порой оно опускалось на четвереньки.

Кореллианин вытащил бластер и демонстративно заткнул за пояс, чтобы все видели. Пилот решил положиться на только что родившуюся (пусть явно недоношенную) надежду, что вид оружия отпугнет друзей и родственников только что виденной твари.

Соло встретил их чуть позже, они что-то рвали на части, сидя на корточках в грязном проулке, и отправляли куски в испачканные красным рты. Хан выстрелил несколько раз поверх их голов. Твари бросились наутек.

Кореллианин не рискнул подойти и взглянуть на их добычу; его и так чуть было не стошнило, когда он увидел человеческие ребра, которые торчали из растерзанной груди трупа. Приспешники Зендора, да что же это за место такое?!

Ноги словно налились свинцом. Хронометра при Хане не было, поэтому, останавливаясь под шахтой воздуховода, пилот запрокинул голову и разглядел далеко-далеко квадратик бледного неба.

Сумерки. Когда доберется до места, совсем стемнеет... Впервые за много часов он вспомнил о Брии и обрадовался, что не потащил ее вместе с собой в банк. Она наверняка волнуется, совсем извелась. Хан обнаружил лестницу и с тяжелым вздохом начал взбираться по ступенькам.

К тому времени как он очутился на уровне, где обнаружились такие роскошества, как городские парки и, самое главное, парковые скамейки, на которые можно было сесть и отдохнуть, ноги кореллианина сводило судорогой, а сам он дрожал от изнеможения. Хан рухнул на первую попавшуюся лавочку и впервые задал себе вопрос, что же ему теперь делать.

Он так устал и пал духом, что мысли, вместо того чтобы течь своей чередой, крутились словно мячик внутри бочки, пущенной вниз по склону горы. «Думай, — приказал себе Хан. — В таком виде к Брии ты не вернешься».

Но, несмотря на все усилия, решение объявляться не спешило. Пилот встал и нога за ногу побрел к ближайшему турболифту, чувствуя себя одной из тех одичавших тварей, которых только что встретил... только человекообразной.

Проверив навигатор, он выяснил, что тот, к счастью, вновь наработал. Так, а какой адрес он оставлял Брии?

Сто тридцать второй уровень, семнадцатый мегаквартал, пятый квартал, двенадцатый подквартал... Хан поднимался все выше и выше, местность становилась все более приветливой, и желудок кореллианина громко бурчал, когда до пилота доносились соблазнительные запахи из кафе и ресторанов.

Вывеска в виде огромного, сочащегося ядом деваронского мохнатого паука освещала ночь в неряшливом районе на границе с анклавом инородцев. Зверь был зеленым, паутина, с которой он свисал, алой, цветовое сочетание — кошмарным. «Жаркий паук», ну наконец-то... Здесь было шумно и небезопасно, многие прохожие душу продали (или забрали чужую) за выпивку и наркотики. В темноте переулка тускло блеснула зажигалка, пыхнули голубоватые искры — кто-то активировал дозу глиттерстима.

Хан постоял напротив входа в бар; он понятия не имел, ждет ли его Брия внутри или снаружи, но надеялся, что у нее хватит ума не соваться в одиночку. А вдруг она решила самостоятельно договориться с Ниси-спецом? Хан вздохнул, обтер ладонью потное лицо; голова кружилась от усталости, жажды и голода.

Пока он там топтался, кто-то схватил его за руку. Хан крутанулся на месте, рука нырнула за пазуху, где был спрятан бластер...

— Солнышко! — выдохнул кореллианин, сгреб девушку в объятия и прижал к себе так крепко, что спустя мгновение Брия начала вырываться.

Она пахла так хорошо...

— Хан! Я дышать не могу!

Он слегка ослабил хватку, стоял, покачиваясь, на одном месте. Брия смела с его лба челку, озабоченно заглянула в глаза:

— Хан, что стряслось?

В горле стоял комок, пилот даже испугался, что опозорится и расплачется как малолетка. Потому он сделал глубокий вдох, качнул головой и сказал:

— Не здесь. Давай где-нибудь спокойно перекусим, а то у меня топливо на исходе.

Через полчаса они заперлись в отдельном номере сомнительной репутации ночлежки. Хану доводилось бывать в местах и похуже, а вот Брия изо всех сил делала вид, будто ее не шокируют грязь, вонь и насекомые. У кореллианина разрывалось сердце, он утешал себя тем, что заведение было дешевое и вроде бы безопасное.

Первым делом Соло тщательно помыл посуду и выпил несколько стаканов воды. В голове еще все плыло, но запах еды, которую они принесли с собой, оживил пилота. Хан уселся на расшатанную кровать, Брия пристроилась рядом, они ели по очереди, передавая друг другу пластиковый контейнер.

Еда придала сил измотанному кореллианину. Хан проглотил последний кусок и теперь сидел, пустыми глазами уставившись на подругу и не зная, с чего начать.

— Расскажи мне все-все, — сказала девушка. — Я по твоему лицу вижу, что дело плохо. Ты не получил денег, так?

Хан покачал головой, а потом медленно, запинаясь, рассказал все дневные приключения. Глаза Брии наполнились слезами. В конце концов Хан замолчал... а может, просто иссяк.

— И я вернулся, — скомканно завершил он повествование; в горле опять запершило. — Вот и все... Идти больше некуда. Ничего не могу придумать, разве что... Может, потратим оставшиеся деньги и улетим отсюда? Можно найти работу. Я всегда могу получить место пилота, я знаю, что могу.

Он закрыл лицо руками.

— Солнышко... это я во всем виноват. Надо было сообразить, что хатты провернут обширный поиск и наткнутся на отпечаток моей сетчатки. И выяснят все мои имена. Я-то считал себя шибко умным, а на самом деле, Брия, я тупой как полено...

Обняв девушку, Хан положил голову ей на плечо.

— Сможешь меня простить?

Брия поцеловала его в лоб.

— Мне не за что тебя прощать, — шепнула она. — Ты ни в чем не виноват. Вспомни: если бы не ты, меня бы сейчас передавали от одного штурмовика другому в армейском борделе. Никогда об этом не забывай, Хан. Ты — мой герой. Ты — мой спаситель, я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. — Он заглянул ей в глаза. — Раньше не получалось сказать... но вот так уж вышло. Я тебя люблю.

По щеке девушки скатилась прозрачная слезинка. Хан стер каплю кончиком пальца.

— Не плачь, а то я тоже разревусь. Очень хочется, но я вот что придумал. Давай уберемся с этого вонючего камешка и начнем работать. Жизнь наладится... — Он замялся, а потом выпалил единым духом: — Можем даже пожениться, милая. Если хочешь.