Татьяна Полетаева - Охота на Химеру

– Очень и очень плохо, – Омский, как всегда, высказывал недовольство так, что казалось, он просто не может понять, как некоторые могут быть такими идиотами. – Хотя я полагал, что наша защита настолько хороша, что взломать ее невозможно… Впрочем, в нашем мире, увы, нет ничего невозможного…

Марк скрипнул зубами от злости, отчетливо понимая, что Омский копает именно под него. Впрочем, другого нечего было и ожидать. Хотя, возможно и не под него лично, но ему все равно мало не покажется.

– Что вообще известно о нашем противнике? – голос Зварыгина был как всегда, невыразителен и полностью лишен эмоций. Марк кивнул Вадиму – по некоторым причинам ему хотелось, чтобы эту часть информации обнародовал не он.

Вадим встал и принялся протирать очки. Даже на заседание он заявился в джинсах и полосатой рубашке. Впрочем, за все время работы на компанию Вадима в костюме не видели вообще никогда.

– Хакер по прозвищу Баттерфляй появился в сети около двух месяцев назад. – Вадим говорил спокойно, но в его голосе время от времени проскальзывали напряженные нотки. – Достоверно известно очень и очень немного – в основном, о нем ходят множество слухов, проверить которые невозможно. Но кое-что удалось подтвердить. Одной из самых его нашумевших выходок был взлом базы данных Интерпола – а там такая защита, что… – Вадим некоторое время пытался подобрать эпитет, потом просто махнул рукой – В-общем, бабочку свою он там тоже повесил. И никаких следов взлома. Говорят, там паника поднялась… А охоту на него объявили такую, что… – Вадим опять махнул рукой, явно испытывая сложности с прилагательными, а Марк недовольно поморщился. – Но так и не смогли обнаружить его даже приблизительное местоположение. Система выдавала около сотни IP адресов, причем в разных точках земного шара. Насколько я знаю, он в розыске до сих пор. Но ищут его без всякого рвения – мне удалось выяснить, он регулярно скидывал им информацию о местонахождении именно тех лиц, которых они просто жаждали видеть за решеткой. И насколько известно, к преступникам информация не ушла. Известно два достоверных случая вскрытия баз данных крупных компаний – я точно знаю, что были взломаны "Астори" и "Кондор". Там тоже паниковали… Информация сверхсекретная. Одна компания с налогами мухлевала, а другая раздобыла данные о готовящейся правительственной застройке и потихоньку скупала участки… Но он не воспользовался информацией, хотя мог заработать неплохие деньги. Или влияние. Похоже, все, что он делал – он делал из отвлеченного интереса – смогу или нет. А вопрос, почему он мстит нашей компании, потому что он именно мстит, по-другому это не назовешь – остается открытым.

– Наоборот, – высказывание Зварыгина было настолько неожиданным, что все взгляды мгновенно устремились на него, а Марк с трудом удержался от того, чтобы не выругаться вслух. Как всегда, начальник отдела безопасности мог достать из рукава козырь и перечеркнуть все то, чего добивался он. Отношения между ними всегда были напряженными, во всяком случае, с его стороны – Иван Николаевич никогда не высказывал своих эмоций.

– Он прислал мне письмо, – голос Зварыгина оставался по-прежнему ровным. – Украшенное его фирменной бабочкой. Похоже, он был весьма рад поставить нас в известность о том, за что мстит. Точнее, за кого. Вот что было в письме.

Он медленно вытащил из кармана фотографию и бросил на стол. Марк вытянул шею, легко рассмотрел вполне обычное лицо с легкой улыбкой, обведенное траурной лентой – и похолодел. Потом медленно поднял глаза, встретившись взглядом с Главным, который тоже успел разглядеть снимок и опять перевел его на Зварыгина – об этом знали они трое. Больше никто.

* * *

За три месяца до этого. Екатерина Дымова. Воспоминания.

Почему меня пригласили работать на проект "Химера"? Я долго не могла этого понять. Специалистом я была неплохим, но вокруг хватало людей, которые разбирались в этих вопросах ничуть не хуже. А то и получше. В самой компании я работала уже несколько месяцев – меня пригласили в их научный отдел после того, как я опубликовала пару статей, ничем особо не примечательных, но их почему-то заинтересовавших. Я согласилась – тех денег, что я получала в НИИ, практически ни на что не хватало – только на самое необходимое. А компания предложила очень хороший оклад – и все условия для спокойной работы.

Воспоминания, воспоминания… После начала работы на компанию я впервые осознала, что такое секретность. Да, все проводимые исследования подлежали неразглашению. Да, нас каждые две недели заставляли проходить тесты, смысла которых я не понимала даже близко. Но, по-видимому, особых глупостей я не писала, поскольку я спокойно продолжала работать, изучая некоторые специфические реакции мозга на определенные раздражители. Моя работа требовала всего лишь усидчивости, терпения и знаний – я прекрасно понимала, что на талантливого ученого отнюдь не тяну. Но знала я и другое – почти любому талантливому ученому нужен человек, который будет проделывать кучу промежуточной работы, систематизируя информацию, разрабатывая поданные идеи и продумывая все мелочи. И то, что мне выпала именно такая роль, меня вполне устраивало.

Здание компании высилось в весьма приличном районе, почти в центре города. Этакий многоэтажный монстр современного дизайна. Порой разглядывая его со стороны, я так и не могла понять, что же заставляет архитекторов строить такое… Впрочем, в этом мире деньги всегда решали слишком многое. А может, это у меня что-то со вкусом? Я любила старинные постройки – в те невысокие дома, похоже, строители вкладывали то неуловимое, что называется душой. Идя на работу по улочке, застроенной именно такими домами, разглядывая их и не находя двух одинаковых, я понимала, что так и должно быть. Увы, в нашем мире большинство вещей лишены всякой индивидуальности.

Мой дом располагался в тихом переулке, совсем недалеко от места новой работы, что не могло меня не радовать. Поскольку переулок заканчивался тупиком, машины почти не ездили тут. Даже не верилось, что почти в центре города мог существовать такой тихий уголок, словно оставшийся от прошлого века.

Как ни странно, моя новая работа, за исключением некоторых нюансов, пришлась мне по душе. У меня был доступ к новейшему оборудованию, все необходимые реактивы находились под рукой, а если мне нужно было что-то новое – достаточно было только заказать – и на следующий день я могла отрабатывать заинтересовавшую меня методику. Вспоминая НИИ, где оборудование давно устарело, на единственный более-менее современный прибор нужно было записываться в очередь, реактивы выпрашивать, а порой и покупать на собственные деньги, я ощущала незамутненную радость и азарт исследователя.