Чайна Мьевилль - Нью-Кробюзон [Трилогия]

Говоря об охоте, они приходили в небывалое возбуждение от всех этих левиафанов, лахаму, каразубиц.

Так почему бы не поймать аванка?

Ничего удивительного в этом на самом деле нет, думала Анжевина.

— Ему можно доверять? — повторил Тинтиннабулум.

— Можно, — сказала Анжевина. — Он хороший человек. Он благодарен за то, что его избавили от отправки в колонии, и зол на Нью-Кробюзон. Он по собственному почину подвергся переделке, чтобы лучше нырять, лучше работать в порту. Теперь он стал морским обитателем. Он предан Саргановым водам не меньше, чем любой местный уроженец.

Тинтиннабулум поднялся и закрыл котел Анжевины. Губы его задумчиво сложились в трубочку. У себя на столе он нашел длинный, написанный от руки список имен.

— Как его зовут? — спросил он, а услышав имя, кивнул и тщательно вывел: Флорин Сак .

Слухи и сплетни в Армаде имели куда больше силы, чем в Нью-Кробюзоне, но в Армаде существовали и средства массовой информации. Были в городе глашатаи, извещавшие о той или иной полуофициальной политической линии кварталов. Было несколько досок объявлений, выпускались и периодические издания. Печатались они на отвратительной бумаге, насквозь пропитанной типографской краской, — бумага многократно перерабатывалась.

Выходили эти издания нерегулярно, — когда находились писатели, печатники и ресурсы. В большинстве своем они раздавались бесплатно и были тонюсенькими — один-два листочка, плотно набитые буквами.

В залах Армады всегда шли представления с музыкой, простонародные и очень популярные, а потому публикации были полны рецензий. Иногда печатались всякие щекотливые и скандальные материалы, но Беллис находила их скучными и провинциальными. Самыми вызывающими и противоречивыми были споры насчет распределения добычи или насчет того, какой квартал что захватил. Таковы были новостные листки, которые, на взгляд Беллис, имели хоть какой-то смысл.

В гибридной культуре Армады были представлены все существовавшие в Бас-Лаге издательские традиции, а также и уникальные, родившиеся в пиратском городе. "Скорее часто, чем редко" — так называлось еженедельное издание, которое в стихах сообщало о смертях в городе. "Заботы Джухангирра" издавались в квартале Ты-и-твой и не содержали ни одного слова. Истории, которые (по непонятным для Беллис признакам) считались важными, рассказывались в примитивных картинках.

Иногда Беллис читала "Флаг" или "Зов совета" — оба издания выходили в Дворняжнике. "Флаг" был, вероятно, лучшим новостным изданием в городе. "Зов совета" был газетой политической, где помещались дебаты между сторонниками разных систем управления кварталами: демократии Дворняжника, солнечного женоцарства Джхура, "абсолютного добросердечия" Саргановых вод, протектората Бруколака и так далее.

Оба издания, невзирая на всю их хваленую терпимость к инакомыслящим, были более-менее преданы Демократическому совету Дворняжника. Поэтому Беллис, которая стала понемногу разбираться в хитросплетениях армадской политики, ничуть не удивилась, когда "Флаг" и "Зов совета" начали высказывать сомнения в целесообразности проекта "Аванк".

Поначалу они были весьма осторожны в своей критике.

" Поимка аванка стала бы триумфом науки, — вещала передовица "Флага" , — но остаются вопросы. Возможность двигаться быстрее пойдет городу на пользу, но во что это обойдется? "

Вскоре возражения стали гораздо более резкими.

Но поскольку Армада все еще пребывала в приятном волнении после необычного заявления Саргановых вод, скептики и противники этого замысла оставались в подавляющем меньшинстве. В тавернах (даже в тавернах Дворняжника и Сухой осени) царило приподнятое настроение. Масштаб затеянного предприятия, обещанная поимка аванка, — боги милостивые, у кого угодно закружилась бы голова.

И тем не менее не верившие в успех выступали против проекта в своих листках, памфлетах, плакатах. На них не обращали внимания.

Начался набор людей.

На причалах гавани Базилио было созвано специальное собрание. Флорин Сак в ожидании потирал свои щупальца. Наконец вперед вышел сержант стражи.

— Тут у меня список, — прокричал он, — механиков и других, призванных Любовниками для выполнения специального задания.

Шепот и ропот взметнулись над толпой и тут же улеглись. Ни у кого не было ни малейших сомнений относительно того, что это за специальное задание.

Сержант зачитывал имена, а названные и их ближайшие соседи бурно реагировали. Эти имена совершенно не удивляли Флорина. Выкликали лучших его коллег — самых умелых рабочих, наиболее знающих инженеров, которые были хорошо знакомы с техникой кромкорезания. Некоторые были из недавно похищенных — большей частью из Нью-Кробюзона, в том числе несколько переделанных с "Терпсихории".

Флорин понял, что назвали и его имя, только когда кто-то из его восторженных коллег начал барабанить ему по спине. Он даже не подозревал, как велико было в нем напряжение, но теперь облегченно вздохнул и расслабился. Он понял, что ждал этого. Он это заслужил.

На "Гранд-Осте" уже собрались другие — рабочие из промышленных кварталов, из литеен и лабораторий. Они проходили собеседования. Металлургов отделили от механиков и химических рабочих. Их протестировали, проверили их профессиональные навыки. На них воздействовали убеждением, но не принуждением. При первом (неопределенном) упоминании об анофелесах, при первых обмолвках о том, что это за остров, несколько мужчин и женщин отказались участвовать в проекте. Флорин забеспокоился. "Но ты ни за что не откажешься, — сказал он себе, — и будь что будет".

С наступлением темноты тесты и опросы закончились и Флорина вместе с другими пригласили в одну из кают-компаний "Гранд-Оста". Помещение было большое и изысканное, отделанное медью и черным деревом. Всего отобрали человек тридцать. "Здорово нас обкорнали", — подумал Флорин.

Болтовня сразу же стихла, когда вошли Любовники. Как и в самый первый день, по обеим сторонам от них шли Утер Доул и Тинтиннабулум.

"Что-то ты скажешь мне сегодня? — лениво думал Флорин. — Новые чудеса? Новые перемены?"

Любовники поведали полную историю острова, сообщили о своих планах. Все присутствовавшие подтвердили, что согласны.

Флорин слушал, прислонясь спиной к стене. Он пытался заразиться скептицизмом (планы были такими абсурдными и могли рухнуть в любой момент), но понял, что у него не получается. Он слушал, а сердце его билось все чаще; Любовники и Тинтиннабулум рассказывали ему и его новым товарищам, что они собираются делать — отправиться к людям-комарам, искать ученого, который, возможно, еще жив, получить от него нужные сведения и построить машины, чтобы управлять самым необыкновенным существом, когда-либо обитавшим в морях Бас-Лага.