Чайна Мьевилль - Нью-Кробюзон [Трилогия]

(Сердце Беллис колотилось. Действия Доула потрясли ее. Атакует он в полную силу или нет, но само движение, его сверхъестественная скорость и совершенство были словно покушением на порядок вещей, и казалось, что время и сила тяжести могут противостоять Утеру Доулу не больше, чем плоть.)

Двое кактов, стоявшие за Сенгкой, вышли вперед, разъяренно и неспешно. Они потянулись к своим портупеям, но пистолет, замерший между ладонями в застывшем хлопке, замелькал, нацеливаясь то на одного, то на другого. Потом пистолет оказался в его правой руке, нацеленный на первого и тут же (одновременно) на второго моряка.

(Никакого движения. Трое кактов замерли в ужасе от этой скорости, от этого искусства на грани магии.)

Доул снова шевельнулся. Пистолет выскользнул из его пальцев и оказался вне пределов досягаемости какта. Теперь он держал в руке белый меч. Последовали два удара, и подчиненные Сенгки закричали от боли — один и тут же другой. Они уже не тянулись к оружию, сцепив руки перед собой; запястья их были перебиты.

Острие меча было теперь приставлено к горлу Сенгки, который смотрел на Доула со страхом и ненавистью.

— Я ударил ваших людей плашмя, капитан, — сказал Доул. — Не заставляйте меня пускать в ход острие.

Сенгка и его люди отступили, отошли подальше от Доула и выскользнули через дверь туда, где догорали остатки дня. Доул подошел к двери, высунул наружу меч, рассекая им воздух.

В помещении нарастал ритмический звук — торжествующие, благоговейные выкрики. Беллис помнила их. Она уже слышала их раньше.

— До-ул! — скандировали армадцы. — До-ул! До-ул! До-ул!

Точно так же они скандировали в цирке гладиаторов, словно Доул был божеством и мог исполнять их желания, а они произносили это слово как молитву в церкви. Их восторг был негромким, но их бесконечно лихорадило от мрачной радости — и как раз ко времени. Это взбесило Сенгку, который услышал в их крике язвительную насмешку.

Он сверкнул взглядом в сторону Доула, стоявшего в дверном проеме.

— Ты только посмотри на себя, — яростно закричал он. — Трус поганый, свинья, сраный жулик! Каким демонам ты подставлял задницу, чтобы они научили тебя этому, свинья? Никуда ты с этого сраного острова не уйдешь!

Но вдруг он замолчал, голос отказал ему, когда Утер Доул вышел из комнаты туда, где какты считали себя в безопасности, — под открытое небо. Армадцы изумленно раскрыли рты, но большинство продолжали скандировать.

Беллис подошла к двери, готовая тут же захлопнуть ее, если появится самка-анофелес. Она увидела, что Доул, держа в руке меч, без колебаний направляется к Нур-джитту Сенгке, и услышала, как он говорит вполголоса:

— Я понимаю, капитан, что вы разгневаны. Но постарайтесь держаться в рамках. Никакой опасности в том, что Аум отправится с нами, нет, и вам это известно. Больше он никогда не вернется на этот остров. Вы попытались запретить это, потому что вам показалось, что нарушаются ваши властные прерогативы. Вы ошиблись в расчетах, но пока это видели только двое из ваших людей.

Трое кактов стояли кружком около него, то сверля его взглядом, то отводя глаза. Они спрашивали себя, имеет ли шансы на успех их возможная атака. Вдруг Беллис отодвинули в сторону — Хедригалл и несколько других армадских кактов и струподелов вышли наружу, но не стали приближаться к Доулу и трем его противникам.

— Вы не сможете нас остановить, капитан, — продолжал Доул. — Ведь вы же не хотите вызвать войну с Армадой. И потом, мы оба прекрасно знаем, что наказать вы хотите не мою команду и даже не моего шефа, а меня лично. А это… — тихо закончил он, — невозможно.

И в этот момент Беллис услышала звук — высокий, дребезжащий, свидетельствующий о приближении самки-анофелеса. Беллис, как и другие, издала испуганный вздох. Сенгка и его люди нервно поглядели вверх, словно не хотели быть замеченными.

Утер Доул не спускал глаз с лица капитана. Стремительная тень прорезала небо, и Беллис закрыла рот. Скандирование "До-ул! До-ул!" сошло на нет, но при этом словно продолжалось в подсознании. Никто не предупредил Доула, что ему грозит опасность. Все знали, что если слышат они, то уж он-то слышит наверняка.

Комариные крылья звенели все ближе, и Доул внезапно подступил вплотную к капитану, встав к нему почти что лицом к лицу.

— Мы понимаем друг друга, капитан? — спросил он.

Сенгка в ответ взревел, попытавшись обхватить Доула и сокрушить его в колючих медвежьих объятиях. Но руки Доула мелькнули перед лицом Сенгки, а потом заблокировали его движения, и Доул тут же оказался в нескольких футах от противника, а какт согнулся пополам, сыпля проклятиями; из его разбитого носа текла живица. Матросы Сенгки смотрели на эту сцену с какой-то испуганной нерешительностью.

Доул повернулся к ним спиной и поднял меч навстречу первой приближающейся к нему самке-анофелесу. У Беллис перехватило дыхание. Вдруг самку стало видно — ее тощее тело мелькало в гудящем воздухе. Изо рта высунулось жало. Она описала неровный круг над землей, очень быстро — руки раскинуты, изо рта течет слюна.

Несколько долгих мгновений она была единственной, кто двигался.

Утер Доул неподвижно ждал ее, держа меч вертикально, справа от себя. А потом внезапно, когда комариха приблизилась настолько, что Беллис едва ли не ощущала ее запах, а жадный хоботок почти прикоснулся к плоти Доула, рука его внезапно дернулась в другую сторону. Меч, казалось, не шелохнулся, но, сохранив вертикальное положение, оказался с другой стороны Доула, а голова и левая рука самки-анофелеса покатились, оставляя кровавый след, по земле. Тело грохнулось на землю за спиной у Доула. Густая кровь неторопливо струилась по клинку, стекала по трупу, ползла по земле.

Доул снова начал двигаться — он повернулся, подпрыгнул, словно пытаясь дотянуться руками до висящего высоко фрукта, и насадил на меч, как на вертел, еще одну самку (которую Беллис не заметила), пролетавшую над его головой. Потом он словно выдернул ее из воздуха на конце клинка и швырнул на землю — та завизжала, роняя слюну и по-прежнему пытаясь дотянуться до Доула.

Он быстро разделался с ней, к ужасу и облегчению Беллис.

Теперь на небе все было спокойно, и Доул, отирая меч, снова повернулся к Сенгке.

— Больше вы не услышите ни обо мне, ни о ком из нас, капитан Сенгка, — заверил он какта, который теперь смотрел на него скорее со страхом, чем с ненавистью; взгляд его был прикован к телам комарих, каждая из которых была сильнее человека. — Теперь ступайте. На этом мы можем закончить.

Потом опять раздался жуткий звук летящей комарихи, и Беллис чуть не вскрикнула при мысли о новом кровопролитии. Гудение приближалось, глаза Сенгки раскрылись еще шире. Он постоял еще мгновение, быстро оглянулся, ища взглядом хищную комариху. Какая-то часть его все еще надеялась, что удастся убить Доула, но в то же время Сенгка знал, что не удастся.