Чайна Мьевилль - Нью-Кробюзон [Трилогия]

Самого Торо он видел редко. Часто он вообще подолгу ни с кем не встречался и не говорил. Его новые друзья не читали книг и газет, как было принято в компании "ББ". Они только играли в старом складе на Худой стороне да "ходили на разведку", то есть слонялись без всякой цели. Никто не заговаривал о конечной цели существования банды, о главном плане; никто не обсуждал то, ради чего они собрались. Имя мэра и даже само слово "мэр" не называлось, обычно говорили "председатель" или "поросячий босс": по вольным словам опознавали своих. "Как полагаете, когда мы сможем отправить нашего председательствующего друга в бессрочный отпуск?" — спрашивал иногда кто-нибудь из своих, и они пускались в обсуждение подробностей повседневной жизни мэра и начинали чистить оружие.

Ори не всегда знал, чем заняты его товарищи. Нередко он узнавал об этом из сплетен или газет: очередное дерзкое ограбление, освобождение узников пенитенциарной фабрики или убийство богатой четы на Плитняковом холме. Последнее происшествие особенно взбесило журналистов, которые на страницах своих газет готовы были заживо содрать с Торо кожу. Ори мрачно задумался о том, что натворили эти невинные жертвы, у скольких людей они отняли нормальное тело или жизнь. Он порылся в коробке, куда члены банды складывали милицейские трофеи вроде значков или служебных контрактов, но не нашел ничего, что проливало бы свет на эту тайну.

Взнос старика Джейкобса дал им возможность раздавать взятки направо и налево, хотя большую часть денег Торо предназначил для какого-то таинственного проекта. Его сторонники скупали информацию и устанавливали связи. Ори попытался заново выстроить свою собственную сеть. Он долго пренебрегал старыми друзьями, не видел Петрона и актеров уже много недель. Ему как новоиспеченному разбойнику их выступления казались слишком легкомысленными и манерными. Наконец Ори разыскал их и обнаружил, что ему сильно не хватало их диковатого лицедейства.

А еще он узнавал от них новости, поняв, что, проводя целые дни с новыми товарищами, отрезал себя от городских слухов. Тогда он снова начал не реже раза в неделю появляться на благотворительной кухне в Грисской пади. И решил снова ходить на собрания кружка "Буйного бродяги".

Он старался не забывать Спирального Джейкобса. Найти того оказалось непросто. О старике давно никто не слышал, и Ори разыскал его, лишь оставив послания служителям ночлежек и другим бродягам, которые для старого нищего вроде семьи.

— Где ты был? — спросил Ори, но Джейкобс ушел в себя и ничего не ответил; туман в голове старика рассеивался лишь тогда, когда он вспоминал о прошлом, о Джеке-Полмолитвы.

— Откуда ты столько знаешь о планах Торо, Джейкобс?

Старик засмеялся и закивал.

"Может, ты друг Торо? — подумал Ори. — Может, вы встречаетесь по вечерам и вспоминаете прошлое, Джека?"

— Почему тогда ты сам не отдал им деньги?

Молчание.

— Значит, ты их не знаешь?

Никто из последователей Торо не узнал Джейкобса по описанию. Ори расспрашивал его о Джеке-Полмолитвы. "Думаю, я тебе симпатичен, — думал Ори; старый сумасшедший заботился о нем, как о сыне. — Наверное, ты дал мне денег, чтобы помочь и мне, и им". Слабоумие Джейкобса то отступало, то опять возвращалось.

— Давно тебя не видели, — сказал Петрон.

Они выбрали для встречи сомнительное кабаре в Шумных холмах, стараясь не обращать внимания на стриптизершу у шеста и наркотики, передававшиеся из рук в руки.

— Занят был.

— Нашел другую компанию?

Петрон не злился и не обвинял: в богемном мире приятельские отношения быстро сходили на нет. Ори пожал плечами.

— Мы ставим хорошую вещь, хочешь — возвращайся. Новое шоу будет называться "Руд и Гуттер и посольство дьявола". Имя Рудгуттера, понятное дело, использовать нельзя, но речь идет об этих летних Кошмарах, много лет назад. Ходят слухи, что кое-кому это было на руку.

Ори слушал и думал: "Через несколько лет ты будешь про меня ставить шоу: "Ори и Мэр, пропоротый Быком". Но тогда все будет иначе".

Две пяльницы подряд он ходил в "Зазнобу бакалейщика". В первый раз никто не пришел. Во второй перед Ори откинулся люк подвала, и он попал на встречу кружка "Буйного бродяги". Джеков прибавилось. Переделанный, которого Ори видел несколько месяцев назад, был там. Еще были грузчик-водяной и калека-какт, которых Ори не помнил. Несколько человек листали брошюры.

Собрание вела горячо выступавшая маленькая женщина — старше Ори, но все же молодая. Говорила она хорошо. Она долго разглядывала Ори, а когда ее лицо приняло неопределенное выражение, он вспомнил ее: это была вязальщица из потогонки.

Речь шла о войне. В воздухе висело напряжение. "Буйный бродяга", в отличие от многих других диссидентских группировок, не только не разделял официальных или неофициальных целей войны, но заявлял, что сделает все для поражения Нью-Кробюзона.

— Вы что же, думаете, Теш лучше? — спросил кто-то недоверчиво и сердито.

Вязальщица ответила:

— Дело не в том, кто лучше, а кто хуже. Наш главный враг здесь, внутри города.

Ори молчал. Он наблюдал за ней и напрягся лишь на секунду, когда кто-то чуть не набросился на вязальщицу с кулаками из-за ее "любви к Тешу", но та успокоила задиру. Ори не верилось, что она убедила всех: он и сам не имел об этой войне четкого мнения, кроме того, с обеих сторон войну ведут ублюдки, а лично ему, Ори, наплевать. И, однако, женщина справилась хорошо. Дождавшись, когда остальные уйдут, он захлопал в ладоши — полушутливо-полувсерьез.

— А где Джек? — спросил он женщину. — Тот, который сидел тут раньше?

— Курдин? — ответила она. — Исчез. Схвачен. Милицией. Больше ничего не известно.

Воцарилось молчание. Женщина собирала свои бумаги. Значит, Курдин мертв, или сидит в тюрьме, или еще хуже того.

— Жаль.

Она кивнула.

— А вы хорошо говорили.

Снова кивок.

— Он мне про вас рассказывал. — Вязальщица отвела глаза. — Много рассказывал. Он расстроился, когда вы перестали приходить. Много думал о вас. Говорил: "Мальчика душит гнев. Надеюсь, он знает, как с этим справиться". Ну и как оно там… на воле, Джек? Как оно с бандой Боно, или с Торо, или с парнями Поппи, или с кем ты теперь? Думаешь, никто ничего не знает? Чем ты теперь занимаешься?

— Делом, в отличие от некоторых. — Но Ори, не желавший вступать в перепалку, разозлился на собственную запальчивость и поэтому спросил: — А как вы стали председателем?

Ори хотел сказать: "Вы так много знаете, умно говорите, вы поднялись так высоко". При их последней встрече он был опытным диссидентом с радикальными взглядами; теперь он повидал смерть, закалился, отведал милицейского ножа и научился разговаривать с подонками из восточных районов, но эта женщина знала больше, чем он, а прошло всего несколько недель.