Вероника Архонтова - Чардаш заводных игрушек (СИ)

Над чашками на соседнем столике вился пар, а кусочек калача, отломившись, утонул в блюдце с вареньем, так никем и не спасенный.

Джани помолчал, обдумывая услышанное.

— Китти? — повторил он.

— Один рост, одна комплекция, не очень много сил. — Кармайкл развел руками, чуть не опрокинув тарелку. — И... есть еще несколько признаков. Мы с ней и правда отлично пообщались, Джани.

Мак из рулета просыпался на скатерть, а вишенка откатилась к стоявшей в центре стола вазе с мелкими желтыми цветами.

— Но я как-то сбился с мысли... Семнадцать ударов ножом. Хм... Если подумать, это на нее похоже, да. Очень похоже. Она в своих мечтах расстреливала меня из эмгана так яростно, что просто загляденье.

Две брюнетки, сидевшие за столиком слева, допили кофе и, цокая каблучками, удалились.

— Кстати... почему вы этого не сделали? Просто интересно. Даже мотив искать не надо. Ревность к Марице. И она сама побежала бы признаваться.

Кармайкл задумчиво проводил красавиц взглядом. У одной из девушек в черных волосах проглядывали синие пряди.

— М-м-м... А в чем таки прикол той комнаты? Ну... должен там быть какой-то прикол.

— Я потерял нить разговора, — признался Джани. — На какой вопрос мне отвечать?

— На какой хочешь. Но я бы хотел услышать ответ на последний. Ты вообще должен был уже привыкнуть к мыслям вслух. Я постоянно разговариваю с ФРЭН, уже не могу без этого.

— А! Это сенсим такой своеобразный. Сенсдизайн, собственно, так и работает... То есть, ты даже ни херашечки не увидел...

— Увидел. Много интересного, — покачал головой Дэн.

За освободившийся столик опустился грузный, слегка обрюзгший мужчина, и официантка, не дожидаясь заказа, принесла ему мятный чай и тонкие кружевные блинчики, щедро политые шоколадом.

— Итак, я резюмирую, с твоего позволения. Ану убила Китти, поскольку копы сказали тебе, что она подходит по росту? А еще она ревновала Ану к Графине, хотя Графиня уже год как не спала с ней... Не сходится, Шерлок.

— Нет, она убила ее по другой причине. Но эта причина вполне сгодилась бы как мотив, — ответил Кармайкл.

Мужчина присыпал блинчики то ли солью, то ли еще какой приправой и с наслаждением приступил к пиршеству.

— К тому же... на самом деле никакой глобальной разницы, кто именно убил ее, нет. Ну, если говорить честно. Совсем не имеет значения. Ни для полиции, ни для вас, ни для меня, уж если так.

Похоже, грузный мужчина был тут завсегдатаем: не успел он доесть, как на его столе уже появились пирожные со взбитыми сливками. Официантка, видимо, прекрасно знала его вкусы.

— Вот такая история.

— Ладно. Если разницы ни для кого нет, то чем плоха версия, в которой Ану никто не убивал?

— Ее тело нашли и уже кремировали. Не прокатит. К тому же, ты же понимаешь: тот, кто поручил мне дело, хочет узнать не имя исполнителя. Ясно тебе? Китти, если это она, — а я уверен в этом почти полностью, — отличный кандидат. Нет никого лучше человека с обсессией. Его не надо нанимать или подкупать. Он сам все сделает. Причем так тщательно, как только сможет.

Калейдоскоп гастрономических наслаждений все вращался, и Кармайкл почувствовал, что ему уже дурно становится от этого великолепия. Пожалуй, не стоило так объедаться.

— Этим и опасны люди с психозами. Знаешь, куда чаще всего идут комплементанты? Ну, что делают после становления?

— Работают на корпорации, стригут капусту и становятся угрюмыми винтиками в репрессивной машине нашего неофеодального общества, которое похоронило идеи Французской революции, прикрываясь словами о равных возможностях и свободе?

— Это общий ответ, — помотал головой Дэн. — Большинство идут в ПВК или подобные организации. И, как правило, из них получаются отличные солдаты. Очень исполнительные и полные рвения. Правда, с другой стороны, частенько весьма нестабильные.

Взбитые сливки, присыпанные шоколадной крошкой, так и просились в рот.

— И они там очень ценятся, насколько я могу знать. Примерно по той же причине.

Жаль, что кофе с молоком нельзя жевать. Эх, положить бы здешний кофе в коробочку и хрустеть им на встречах со свидетелями...

— Думаю, если бы больные СИнД могли поддаваться хоть какому-то контролю, их тоже охотно брали бы в солдаты.

— Вообще, именно это я и сказал. То есть, ты предполагаешь, что у Китти обсессивный психоз и что она солдат?

— Нет, Джани. Я просто хочу сказать, что я тоже полон рвения и исполнителен.

И это рвение может остановить разве что маковый рулет.

— И я не люблю, когда меня утром будят два киборга-амбала.

Правда, маковая начинка все равно рассыпалась.

— И еще... — Дэн поморщился. — Еще.. еще... одно...

Он нырнул.

***

— Бфин... — Фрэн тут же закуталась поплотнее в парку. — Фто мы тут опфь деваем, феф?

— Пора кое-что подправить, — ответил Дэн. — Думаю, у меня получится решить две проблемы сразу. — И он, пытаясь согреться, отправился на поиски Джани.

Вопли йеху терялись в гуле метели, но, как и в прошлый раз, снег скрывал Дэна от их животных взглядов.

Джани он нашел на том же самом пригорке. Парень рассматривал дым, тянущийся из красной кирпичной трубы домика Санта-Клауса.

— А ты что тут забыл? — удивился он.

Метель стихла.

— Пришел к тебе, — сказал Дэн.

— Тут холодно. Как ты вообще вышел? Там же дверь примерзла...

— А я не оттуда, Джани, — ответил Дэн. — Я принес тебе новость. Хорошую новость. — Он помолчал. — Ну... и плохую, правда, тоже... Начну, наверное, с плохой. Ты давно заглядывал в домик?

— Недавно...

— И что ты видел там? Людей?

— Да. Кого же еще мне там видеть?

— Пойдем, Джани. Я покажу тебе. — И Дэн направился в сторону домика.

Джани поднялся и пошел за ним.

Вскоре они уже стояли у избушки с заледенелыми стенами.

Из трубы все так же шел дым. Внутри все так же горел свет. Ставни все так же были открыты.

Внутри почти ничего не изменилось.

Как зацикленная в вечном повторении картинка.

Марица вынимала котелок из печи, люди сидели за столом и ждали ее, радостно улыбаясь.

Только их стало на одного больше.

Мастер, Мастер-Трансвестит... и Дэниэл Кармайкл собственной персоной.

— А что не так-то? — Джани заглянул вслед за ним.

Обитатели домика по-прежнему беспечно не обращали на них внимания.

— Смотри. — Дэн указал на картину внутри. — Смотри внимательно, ты должен увидеть это. Лед. Это все он. Тебе надо смотреть без него. Сквозь него.

Возможно, это был не самый верный вариант. Возможно, это усложнит жизнь Джани. Но... милосердие — такая смешная штука. Оно велит тебе делать то, что считаешь милосердным ТЫ. Как правило, это не имеет значения, но иногда...

Дэниэл напряг все свои ощущения. Все чувства. Все, что только мог, пытаясь изменить картину за окном.