Вероника Архонтова - Чардаш заводных игрушек (СИ)

— Масконтье, — хмыкнул Дэниэл.

«Соедини меня с Иржи, пожалуйста».

«На связи».

«Чем могу помочь?»

— Город в Нидерландах? — удивился Джани. — Хмм... Мармеладки, медийное пространство, методы рационального мышления...

— Последнее помогло бы, наверное. Или иррационального.

Пока Джани висел в ступоре, явно что-то придумывая, Кармайкл связался с Иржи.

«У меня есть к вам деликатная просьба. Насколько я знаю, вы владелец... э-э-э... дурдома, я так и не запомнил название».

«У него нет названия. Был номер, когда он работал. Но да, я его владелец».

Дэниэл едва сдерживал смех, глядя на то, как Джани задумчиво шевелит губами.

«Там же есть наружные камеры? Я хотел бы посмотреть записи, сделанные в день убийства. Вернее, в ночь. Надеюсь, это несложно?»

«Боюсь, камер там нет. Это ведь по сути просто каркас здания, я не устанавливал никаких систем безопасности».

«Ясно. Извините за беспокойство».

— Методы иррационального мышления. Это что-то вроде «Лишних сущностей никогда не бывает слишком много»? — предположил Джани. — Или вот еще принцип: «Не следует искать иного объяснения феномену, если в нем можно обвинить врагов Церкви Комплементации».

— Наверное. Не знаю.

— Или вот! — Джани щелкнул пальцами. — «Причинно-следственная цепочка может быть любой, если конечный вывод интуитивно понятен».

— Хм... — Дэниэл помолчал. — Все, оказывается, еще хуже... еще хуже чем я думал.

— Аксиоматику для дальнейших рассуждений след... Что?

— Очень, очень плохо. — Дэниэл поморщился. — Понимаешь, в чем суть... Ана знала убийцу достаточно хорошо, чтобы позволить ему подойти к ней на нужное расстояние ночью на улице.

— И это говорит о том, что убийца — один из нас, так? А мы сейчас рассуждаем рационально или иррационально?

— Рационально. Пока что. — Дэниэл помолчал. — Проблема в том, что я был зациклен на Ференке. — Он покачал головой.

Джани забрался с ногами на кресло, левитирующее в метре над землей на электромагнитах, и уселся на его спинку, балансируя, чтобы сохранять равновесие.

— И что?

— У Ференка есть алиби. Пока что наиболее сильное из всех — камеры около «Тинкербель» и показания навигатора на автомобиле. У Иржи есть алиби — второе по силе, просто камеры «Тинкербель». У Китти и Марицы есть алиби — показатели камер дома Марицы. — Дэн сделал паузу. — Из всех известных мне людей алиби нет только у двоих. У Эмезе Тихи. И у тебя.

— Чувак... — Джани медленно достал сигарету и закурил. — Что-то... Рациональное мышление — отстой. Я... Конечно, могу тебе сказать, что я был тут. И это, кстати, правда. Вот только я сомневаюсь, что кто-нибудь вспомнит, что я тут был и когда именно.

— Касательно тебя — все мое чутье и все мои знания о тебе, включая то, что я видел у тебя в голове в той железной комнате, говорят о том, что ты не убийца. Ты относился к Ане плохо, но точно так же ты относишься почти ко всем людям. Никаких явных следов того, что ты убийца. При этом у тебя нет алиби и ты подходишь под комплекцию убийцы. — Кармайкл снова промолчал. — Все это сходится только в том случае, если ты самый настоящий, безумный и лютый психопат, которому убить человека ничего не стоит.

Карие глаза Джани широко распахнулись, кожа под россыпью веснушек побледнела.

— Ты залезал ко мне в голову?! — Парень поперхнулся дымом.

— Да. Я залезал тебе в голову. И в голову Эмезе тоже.

— Мог бы разрешения спросить, приличия ради... You Rapist!

— Джани, сосредоточься. Что ты знаешь об Эмезе Тихи?

— Так. — Джани поспешил сменить тему. — Что я знаю об Эмезе Тихи... Ее мать — безумная двинутая католичка. Отец бросил ее в младенческом возрасте, и Эмезе не говорит о нем. Мать она ненавидит... Ну, не лютой ненавистью, но старается сводить общение к минимуму. Ану... С Аной она нормально общалась, но не особенно старалась сблизиться. Как и та с ней. Но я совершенно не могу придумать причины, по которой... В общем, мне уже начинает казаться, что это сделал я...

— Она видела, как Ана была с Ференком, я так понимаю? И это ее выбило из колеи настолько сильно, что она не хотела лечиться?

— Раньше она не была такой впечатлительной, — сказал Джани. — Если бы я вообще мог заподозрить нечто подобное, я бы, конечно, ее туда не тащил. Но учитывая, что работы Марицы ей нравились...

— У нее в голове был настоящий ад, если тебе интересно. Но проблема не только в этом. У меня есть предположение по поводу того, что произошло. — Кармайкл помолчал, глядя, как тонкие белые пальцы Джани разминают сигарету. — Она сказала, что спала в тот день у себя. И непохоже, чтобы она врала. У нее бывали частые смены настроения или что-то подобное?

— Случалось. Ангел — несчастное существо. — Джани затянулся и выдохнул дым. — Сам понимаешь — с родителями бардак, а при этом она воспитана так, что все, что вытворяем мы с Марицей, она должна осуждать, однако... Тогда она вынуждена соглашаться со своей матерью. У Эмезе часто случались депрессии, но... Но никогда настолько сильные.

— В доме, где она живет, есть система безопасности? Наружные камеры?

— Есть...

— Моя теория, в соответствии с тем, что я увидел в ее голове, — сомнамбулизм. Если это так, то даже если она и правда виновна, то я не собираюсь обвинять ее. В этом случае ей скорее нужно лечение, чем наказание. — Кармайкл помолчал. — Если же нет и она и правда была дома, то и беспокоиться не о чем. Я бы хотел попросить тебя убедить ее показать мне записи.

— Эмезе не хозяйка квартиры — она ее снимает, — задумчиво произнес Джани. — Нужно убедить либо других жильцов, либо... Обратиться в полицию.

— Думаешь, это хорошая идея — спрашивать у полиции разрешения? Это заметно увеличит вероятность того, что — если она и правда не была дома, — ее просто упекут.

— Не думаю... — помотал головой Джани. — Но и просить Эмезе не очень хорошая идея. Я обращусь к хозяину квартиры...

— Буду очень тебе благодарен, — ответил Дэниэл. — Когда ты сможешь это сделать?

— Завтра с утра и сделаю. — Джани бросил недокуренную сигарету в угол, куда она упала со снопом искр. — А что ты имеешь в виду под настоящим адом?

— То и имею. Тот самый ад. И она в нем.

— А какой круг?

— Я не настолько силен в этом. Но... — Он помялся. — Я могу показать, если ты хочешь. По крайней мере, общий пейзаж.

— А это... — Джани явно замялся. — Это не очень этично вообще, да? С точки зрения клятвы Гипогрифа и всего прочего?

— Понятия не имею. Но ВСЕГО я тебе точно не покажу, даже если попросишь. Только общий вид местности. Тем более я и так сказал, что это ад.

— Показывай, — решился Джани.

***

Джани открыл глаза.

Выглядел он плохо.

— Вдоль берега, над алым кипятком, — произнес он упавшим голосом. Ему, похоже, было не до смеха. — Вожатый нас повел без прекословий. Был страшен крик варившихся живьем. Я видел погрузившихся по брови. Кентавр сказал: «Здесь не один тиран, Который жаждал золота и крови...»