Marceline Lie - Тень и Бездна [СИ]

— Нда… Публичное выступление… — мрачно прокомментировала Саша.

— Ого, публичное, говоришь, выступление? А это должно быть забавным.

— Но не тогда, когда у тебя боязнь этих самых выступлений. И публики. И людей…

— Да ладно, — Макс фыркнул, но в его голосе звучала железная уверенность. — Я точно знаю, что ты справишься. А чтоб тебе не было так страшно, даже приду поддержать лично. Туда ведь пускают людей, так сказать, с улицы?

— Эм… полагаю, что пускают. Вроде бы это не закрытое мероприятие, — пробурчала Саша. Макс будет там? И она будет позориться еще и перед ним? Восхитительно, словами не передать! С другой стороны, присутствие кого-то близкого действительно может придать ей немного сил. Машка-то, зараза, умотала к бабушке и раньше следующей недели не вернется. А значит, и заменить Макса, как моральную поддержку, будет некем. — Ну, давай тогда встретимся завтра, в 13:30, возле ДК «Восточный». Сможешь подъехать?

— Да, конечно, — с энтузиазмом откликнулся парень. — Значит, «Восточный», в полвторого. Запомнил, на всякий случай записал, и запомнил, куда записал. Буду железно!

— Хорошо… я сейчас, на всякий, перезвоню начальнице, спрошу, можно ли прийти со своим… — Саша замешкалась, не зная, какое слово ей лучше подобрать. Другом? Молодым человеком? Знакомым? — Со своим плюс один.

… К сожалению, мероприятие и вправду оказалось открытым. И Анна Михайловна этого «плюс один» живо одобрила. «Чем больше людей, — сказала она. — Тем эффектнее это будет выглядеть».

«Чем больше людей…» — подумала Саша и побледнела. — «Чем больше людей, тем страшнее перед ними выступать».

Саша приехала к ДК «Восточный» в состоянии полнейшего нестояния. Так ее не трясло даже перед первой встречей с Максом. Желание перезвонить Анне Михайловне и сказаться больной стало практически невероятным. Саша сейчас была даже готова по-настоящему сломать себе ногу, лишь бы появился достойный повод не идти.

Хотя это ж Анна Михайловна. Она б организовала Саше гипс из подручных средств да кресло-каталку из болтов, мусора и такой-то матери, лишь бы только ее подопечная выступила.

Девушка нервно вытащила из кармана пальто мобильный, чуть было не выронив его себе под ноги. Часы показывали двадцать минут второго. За десять минут до встречи с Максом.

С одной стороны — преждевременное появление избавляло от страха опоздать и не успеть подготовиться к выступлению. С другой — предоставляло дополнительное время для стресса. И кто его знает, что же в итоге было лучше.

Однако Макс уже стоял у широких каменных ступеней Дома Культуры. Глядя на него сейчас, Саша вдруг поняла, что заново оценивает его, подсознательно прикидывая, какое впечатление он может оказать на Анну Михайловну и других участников этого мероприятия. И только сейчас она заметила, что Макс немного изменился с тех пор, как они познакомились. Может, конечно, все дело и заключалось в его плотной осенней одежде, но девушке показалось, что парень немного набрал вес — даже не вес, а, как говорится, мясца — и вроде бы даже похорошел. Черное пальто до коленей с невысоким стоячим воротником и двумя рядами серебряных пуговиц отлично смотрелось с высокими, почти военными черными же сапогами, темными джинсами и белым джемпером под горло. Кисти прятались в тонких кожаных перчатках.

Саша скользнула взглядом к мягко улыбающемуся лицу уже заметившего ее парня и только потом до нее дошло.

Да они ж одеты почти одинаково. Как парочка! За одним только исключением — у нее джинсы были светлыми, а джемпер того же кроя — темным. Ну и крой пальто немного отличался.

— Привет, — жизнерадостно улыбнулся Макс.

— Привет, — фыркнула Саша. — Мне кажется, или ты мой стиль копируешь?

— Тебе не кажется, — парень склонил голову на бок. — Хотя, если говорить совсем уж откровенно, у меня просто возникла объективная необходимость слегка обновить гардероб. И когда я подумал о том, что хотел бы носить, вспомнил о тебе. У тебя действительно крутой стиль.

Саша довольно улыбнулась. На щеках проступили ямочки. Но не поддеть его она все же не смогла.

— И норм тебе одеваться как девушка?

— Если девушка одевается очешуительно круто, то почему бы и нет? Тем более что мне идет. Идет ведь? — улыбаясь, спросил Макс, и даже сделал эффектный оборот вокруг своей оси.

Саша демонстративно прищурилась, окидывая его оценивающим взглядом.

— Нда, теперь платья не будут так уж хорошо на тебе смотреться…

— Ну-ну. Я б на твоем месте не спешил с такими выводами. Раньше я был в них симпатичен, а теперь вообще чистый секс!

Саша расхохоталась. На какой-то момент разговор с этим чудиком заставил ее стресс отступить. И он, судя по всему, прекрасно это понимал. Следующие минут двадцать Макс постоянно травил шутки и красиво выделывался. В результате от смеха, может быть и немного нервного, у девушки даже разболелась челюсть. Потом они вместе искали указанный зал, женский туалет и аппарат с минералкой — «для особо нервничающих». В общем, занимали время, как могли, пока не пришла Анна Михайловна и не заграбастала Сашу в свои цепкие ручки.

Макс, как оказалось, привлекал внимание не только непосредственной сашиной работодательницы — та хоть и косилась на парня, но все же была больше занята созданием имиджа своей компании — но и других особ женского пола, пришедших на мероприятие. Симпатичных молодых девушек там было по минимуму, но даже так Саше почему-то жутко не хотелось оставлять его одного. Да, видятся они редко, и в ее отсутствие к нему наверняка клеются девушки, но не на ее же глазах! Совесть, как говорится, надо иметь!

И, как ни странно, эти опасения тоже заставили немного сбросить страх перед публичным выступлением. Впрочем, ненадолго. Как только девушка оказалась на сцене, ее мандраж вернулся, и, по ощущениям, еще и друзей с собой привел.

Саше вручили грамоту, пожали руку, поздравили, сфотографировали, и вежливо подтолкнули к стойке с микрофоном, откуда она должна была произнести небольшую речь. И тут ее окончательно накрыло. Рамка чуть не вывалилась и не разбилась, ткнувшись уголком о стойку. Затем бумажка со схематично набросанной речью не хотела нормально разворачиваться. Руки Саши жутко тряслись, и когда, она, наконец, смогла заговорить, ее голос выдал что-то среднее между завыванием кошки, которой наступили на хвост, и блеяньем козы, у которой отобрали последний пучок травы.

— Я… Мне… приятно… очень… и… — она сухо сглотнула.

— Ближе к микрофону! — пробормотала Анна Михайловна, подходя к сцене снизу.

— Я… мне… кхм… — микрофон вдруг отреагировал жутким скрипом, и Саша поняла — это все. Она больше ни слова не скажет. Жуткий позор. Горло перехватило спазмом. Глаза всех присутствующих были обращены к ней. Анна Михайловна шипела снизу, словно рассерженная змея, «говори», мол, «хоть что угодно, но говори!». А Саша не могла. Не могла, и все тут. Щеки горели. Перед глазами все поплыло…