Алеха - Выбор пути [СИ]

— Частично? — этот вопрос меня заинтересовал, так как особо я не углублялся в эту тему.

— Да. Лучшей его частью, — Виктор охотно развил тему, — Ещё в первые недели игры эту проверку проводили все, кто мог. Аватары намного эффективнее в вопросах секса. Ощущения в процессе — мощнее, а при финише, говорят крышняк сносит и на пару часов выкидывает в нирвану. Сам не пробовал пока, подтвердить не могу. Но всё только при обоюдке. Попытки насилия заканчиваются воскрешением. Какая-то физиологическая ерунда. Аватары невосприимчивы ко всем видам опьянения, хочешь пей, хочешь нюхай, хочешь вдыхай или вкалывай — мгновенное разложение на безвредные составляющие. При превышении концентраций выше возможностей противодействия тела — смерть. Первое воскрешение после такой смерти — с потерей уровней и предупреждением. Повторное — отказ в воскрешении — реролл. Остальные чувства в базовом билде от человеческих отличаются мало. Прокачка позволяет это сильно исправить, но тут уже всё подчиняется воле оператора.

— О как… Ясно, — я был впечатлен. Помню ведь, была мысль провентилировать этот вопрос, когда рассматривал себя в зеркале при создании аватара. Но замотался и забыл совсем. А люди не забыли. Проверили.

— Третье, — продолжил Виктор, — на Айне все законы и запреты работают на всех одинаково. Соблюдай — и ты в шоколаде. Или есть какие то тонкости?

— Я тебе точно на этот вопрос не отвечу. Пока деталей не знаю, но меня Контролер предупреждал, что при нарушении базовых запретов, я смогу оставить за собой звание первого оператора, только если не уйду на пересоздание персонажа.

— Фигасе! А реролл впаивают за все серьезные нарушения! — мой друг что-то подсчитал про себя и добавил, — вообще за весь криминал с каким-либо насилием в сторону другого игрока сразу идет реролл. Автоматически. Воот! А это приятная новость. А то ну его. Бессмертное существо в вечном рабстве…Не хочется как то чего-нибудь такого.

Я понимающе кивнул. Очень важное уточнение. Тем более, пока, звания выше «первого оператора», лица, который практически единолично, хоть и в определенных границах, управляет промышленным комплексом, я не знаю. А раз есть такие полномочия, то могут быть и перегибы.

И заодно вспомнилось, что уже сегодня вполне возможно придет первая партия обменного «мяса» за наноматериал. Ладно моего участия в этом процессе на всех этапах уже не требуется. Контролер может хранить более пятидесяти тысяч тонн в бункерах, с возможностью доступа, если нужно будет провести экстракцию. Срок хранения, правда, ограничен. Но неделя на это есть. Дольше туши шургов не хранятся. Начинаются процессы, лавинообразно снижающие возможность переработки их на составляющие. И это не разложение и не гниение. Шурги вообще не подвержены данным процессам. Хоть и биология, но какая-то другая. С особенностями.

А также скоро Пила сбросит список идентификаторов своих людей для заселения и мне его нужно утвердить, запустив тем самым исполнение договора-аренды. Не забыть бы. А то каждый новый день наваливается всё больше и больше.

А Виктор тем временем продолжал размышления вслух:

— Четвертое. Я точно знаю, что при достижении двадцатого уровня аватара можно взять усиление, позволяющее увеличить производительность твоей нанофабрики, встроенной в ЗК. Её мощности будет хватать для того, что бы уйти в глубину Айны, туда, где шургов практически нет, и в одного влачить гордое, но жалкое существование.

— А это зачем?

— О, дружище! Тут вообще отдельная история, — Виктор радостно потер руки, с хитрым видом собираясь просветить главу своего клана, — Мизантропов среди людей хватает. И вообще людей с разными отклонениями или наклонностями. А такой режим позволяет нанофабрике вырабатывать небольшой запас нанопасты, который можно пустить на восполнение боезапаса, мелкий ремонт брони или средств передвижения и можно накопить на воскрешение, если тебя всё-таки сожрут. То есть позволяет, при желании, путешествовать одному по пещерам, переходам и разломам. Как показал опыт, на глубинах более трехсот километров под уровнем поверхности нурны жили несколько тысяч лет. Они строили города, опорные пункты, защитные сооружения. Они исследовали шургов, разрабатывали новые виды вооружения и защиты. Производственные комплексы они создали, согласно игровой легенде, а вроде мы выяснили, что игровая легенда она и не игровая совсем, уже под самый занавес. И многие из них были созданы в автоматическом режиме и не были посещены создателями. Поэтому многие из нурнов вымерли или были сожраны прямо там, где и жили — в городах, расположенных в пещерах подземелий Айны. Оставив после себя много интересного. Наверное.

Виктор на секунду прервался, замахнул остатки кофе из своей почти пустой кружки и продолжил:

— И вот такой режим, в сочетании с отклонениями в психике некоторых людей, делающих из них великолепных искателей сокровищ, позволяет, при удаче, вытаскивать на аукцион очень интересные ништяки. Чаще всего конечно такие искатели заканчивают свой путь в пастях голодных шургов, воскрешаются и долго думают, перед тем как повторить спуск, но кое-что, всё-таки уже было вынесено, добавив азарту остальным. Так вот. Это что касается социопатов и прочих мизантропов. А нормальные люди, при перегибах власти на местах, могут собрать небольшой инвентарь и ногами обозначить протест. Просто слиняв в глубины. Или в другой комплекс. И никакая, возомнившая о своей богоизбранности, личность не сможет их остановить, не подвергая свою богоизбранную шкурку риску уйти на реролл. И это меня радует.

— Это ты сейчас мне на будущее пальцем погрозил что ли? — попытался прояснить ситуацию я, уж слишком много горечи было в последних словах Виктора

— Тебе? В смысле? — Виктор на секунду завис, хмурясь и пытаясь понять, что я ему только что сказал, а потом просветлел, — Да иди ты! Просто староста наш вспомнился, Юрий Всеволодович, свет его величество! Тьфу.

О, точно. Есть такой птыц у нас в группе. Выбирали его демократично на первом курсе, ещё не разобравшись, кто есть кто. Ко второму курсу он пролез в комитет по делам молодежи и стал неприкосновенным. Неприкосновенным старостой. С третьего курса его эго доросло до понимания этого факта и в нём открылись черные закрома души. Поборы. Удержания части стипендии на добровольные пожертвования. Выполнение различных работ. Наша группа резко стартанула в передовики по общественной нагрузке. Староста греб благодарности за образцовое выполнение своих обязанностей, а мы — выговоры за недобросовестное выполнение своих. Меня трогали мало, так как на мне висела нагрузка по научной работе и написанию статей и блогов. А вот остальным доставалось. А кому-то, имеющему взрывной темперамент и неудержимый язык, доставалось особенно сильно. И самое неприятное, что изменить мы ничего не могли. Старосту, из-за его членства в комитете, переизбрать было нельзя, и перевестись из группы мы не могли. Деканат был на стороне старосты и нас просто игнорировал. Так как староста был «связующим звеном между группой и деканатом». Вот и доставалось.