Нил Стивенсон - Лавина [litres с оптимизированной обложкой]

Здание старое. Большинство дверей стальные. Но есть и пара вращающихся, по сути, просто огромные стеклянные панели.

Первые трэшники, бывало, по невнимательности время от времени въезжали на скейтах в стеклянные стены, чем создавали проблемы себе и полиции. А потом эти проблемы разрослись еще больше, когда возникла служба курьерской доставки и трэшникам пришлось подолгу лавировать в офисных зданиях, где стеклянные стены – самый писк моды. Вот почему на дорогую доску, без сомнения, можно поставить – как дополнительную меру безопасности – «Узконаправленный Проектор Ударной Волны РадиКС». Срабатывает он незамедлительно, но использовать его можно лишь однажды (он получает импульсы от заряда взрывчатки), а потом придется нести доску в мастерскую и его заменять.

Это оружие на крайний случай. Исключительно аварийная кнопка. Но ведь круто же. Удостоверившись, что целит прямо во вращающуюся дверь, И.В. нажимает соответствующий ножной переключатель.

Боже ты мой! Такое впечатление, что над целым стадионом натянули брезент, превратив его в гигантский батут, а потом обрушили в него 747-й. Она, правда, чувствует, что внутренние органы у нее смещаются на пару дюймов. Сердце меняется местами с печенкой. Ступни ног зудят, ноги словно онемели. А ведь она даже не стояла на пути ударной волны.

Стекло безопасности во вращающейся двери не просто раскололось и упало на пол. Оно вылетело из креплений и потоком извергается теперь на лестницу. Мгновение спустя за ним следует И.В.

Нелепый каскад беломраморных ступеней у фасада здания дает ей новый разгон. К тому времени, когда она вылетает на тротуар, у нее достаточная скорость, чтобы докатить до самой Мексики.

Когда она поворачивает, пересекая широкую авеню, и наводит мишень в гоглах на КПП, до которого еще четверть мили и через который она собирается перепрыгнуть, что-то подсказывает ей поднять глаза.

Потому что у нее за спиной высится здание, из которого она сбежала, десятки этажей, полных жутиков, и все сирены в нем воют. Большинство окон открыть нельзя, поэтому федералы только таращат глаза. Но на крыше боевики. Сама крыша щетинится лесом антенн. Если это лес, то эти парни – жутковатые гномы, живущие среди деревьев. Они готовы действовать, у них солнечные очки на носу, у них оружие, они смотрят на нее.

Но целится только один. Наводит на нее огромную штуковину. Приклад размером с бейсбольную биту. Она успевает увидеть, как из дула вырывается вспышка, обрамленная бубликом белого дыма. Штуковина была направлена не прямо на нее. А чуть впереди.

Прямо перед ней приземляется оглушающая граната и, подпрыгнув в воздух, взрывается на высоте двадцати футов.

Следующие четверть секунды: не было никакой яркой вспышки, которая бы ее ослепила, поэтому она своими глазами видит, как из места взрыва во все стороны сферой распространяется ударная волна, плотная и ощутимая, будто ледяной шар. Там, где сфера касается улицы, она создает круглый фронт, заставляя подпрыгивать камешки, переворачивая давным-давно раздавленные коробки из «Макдоналдса» и взвихряя тонкую, как мука, пыль изо всех трещинок в тротуаре, и гонит эту пургу прямо на И.В. А над землей ударная волна висит в воздухе, несется на И.В. со скоростью звука, воздушная линза, все расплющивающая и все преломляющая. И.В. проходит сквозь нее.

Когда Хиро на своем мотоцикле в пять утра поднимается на перевал, городок Порт-Шерман, штат Орегон, внезапно раскидывается перед ним во всей своей красе: сполох желтого логло, зажатый в узкой подковообразной долине, в незапамятные времена выдолбленной в скальной породе огромным ледником в эпоху геологического куннилингуса. По окраинам, где город переходит во влажный лес, он лишь слабо присыпан золотом, которое густеет и становится все ярче по мере приближения к гавани – узкому и длинному фьорду, похожему на зазубрину, глубоко врезавшуюся в береговую линию Орегона. Тут берет начало черная океанская впадина, которая тянется до самой Японии.

Приятно снова вернуться в цивилизованные земли после ночной гонки по северным дорогам. Слишком много там вооруженных бейсбольными битами тупиц, слишком много придурков, Стражей Порядка и конных канадских копов.

Даже с расстояния в десять миль и с высоты в еще милю зрелище ему открывается малоприятное. На небольшом расстоянии от гавани Хиро различает несколько красных пятен. Лучше бы на их месте были желтые. Ему ужасно хочется увидеть что-нибудь зеленое, голубое или пурпурное, но здесь, похоже, нет кварталов, омытых столь изысканным неоном.

Впрочем, ему будет не до изысков.

Съехав с трассы подальше, Хиро отыскивает плоский камень на открытом пространстве, что должно исключить внезапное нападение, и, натянув гоглы, входит в Метавселенную.

– Библиотекарь?

– Да, сэр.

– Инанна.

– Персонаж шумерской мифологии. В более поздних культурах известна как Иштар или Эстер.

– Добрая богиня или злая?

– Добрая. Любимая богиня.

– Она имела какие-либо дела с Энки или Ашерой?

– В основном с Энки. В разное время она и Энки были то в дурных, то в хороших, дружеских отношениях. Инанна также известна как хозяйка всех великих ме .

– Я думал, ме принадлежали Энки.

– Принадлежали. Но Инанна отправилась в Абзу, крепость на воде в городе Эриду, где Энки хранил ме, и заставила Энки отдать ей все ме. Именно так ме и были выпущены в мир.

– Крепость на воде, говоришь?

– Да, сэр.

– И как отнесся к этому Энки?

– Он с радостью ей их отдал, по всей видимости, потому, что был пьян и одурманен красотой Инанны. Протрезвев, он попытался погнаться за ней и отобрать ме, но она его перехитрила.

– Давай попробуем семиотический подход, – бормочет Хиро. – Плот – крепость на воде Л. Боба Райфа. Именно там он хранит все свое добро. Все свои ме. Пару дней назад Хуанита поехала в Асторию, откуда было проще всего попасть на Плот. Думаю, она пытается провернуть аферу Инанны.

– В другом известном шумерском мифе, – говорит Библиотекарь, – Инанна спускается в подземный мир.

– Продолжай.

– Она собирает воедино все свои ме и достигает храма, в котором правит Эрешкигаль, богиня Смерти. Инанна путешествует под чужим именем и проникает в храм обманным путем, но всевидящая Эрешкигаль легко разгадывает обман. И все же Эрешкигаль позволяет Инанне войти в свой чертог. Когда Инанна вступает в храм, с нее срывают одежды, украшения и ме, а саму ее, нагую, приводят пред очи Эрешкигаль и семи судей подземного мира. Судьи «обращают на нее свой взор, взор смерти; по их слову, слову, которое терзает дух, Инанна обращается в труп, гниющее мясо, которое подвешивают на крюк на стене» – перевод Кремера.