Уильям Гибсон - Машина Различий

Народу в пакгаузе заметно прибыло. Стало еще темнее; то тут, то там вспыхивали огоньки фонарей, а на потолочных балках мухами висели снайперы. К стонам раненых примешивались громкие возбужденные голоса – кто-то с кем-то о чем-то спорил.

Осадные машины подползли совсем близко. Теперь они были в мертвой зоне, ниже линии огня Мэллори. Только попробуй перегнуться через бруствер – тут же схлопочешь пулю.

Дальше Мэллори ничего не видел – зато вскоре он услышал, прямо снизу, из-под штабеля, треск рвущейся мешковины.

– Доктор Мэллори! – Голос, доносившийся скорее всего изнутри мраморного броневика, звучал приглушенно и невнятно.

– Да?

– Вы звали меня – и я здесь! Мы подкапываем стену вашей крепости, доктор Мэллори. Скоро мы до вас доберемся.

– Тяжкий труд для профессионального игрока, капитан Свинг! Не намозольте свои нежные ручки!

Том и Фрейзер опрокинули на осадную машину тяжелый тюк хлопка, но не причинили ей ни малейшего вреда; ответный шквал хорошо скоординированного огня заставил их тут же нырнуть в укрытие.

– Прекратить огонь! – крикнул Свинг и рассмеялся.

– Поосторожнее, Свинг! Застрелив меня, ты никогда не узнаешь, где спрятан “Модус”.

– Господи, ну какой же ты идиот! Отказавшись вернуть нам украденный тобой “Модус”, ты обрек себя на верную гибель. Ну зачем он тебе, упрямому невежде, ведь ты и знать не знаешь, для чего он!

– Зато я знаю, что он по праву принадлежит королеве машин.

– Ты что, действительно так думаешь? Тогда ты вообще ничего не знаешь.

– Я знаю, что “Модус” принадлежит Аде, она сама мне так сказала. И она знает, где он спрятан, я ей сообщил.

– Лжец! – выкрикнул Свинг. – Если бы Ада знала, мы давно бы его получили. Она заодно с нами! Том громко застонал.

– Вы – ее мучители, Свинг!

– Сколько раз тебе объяснять, что Ада с нами.

– Дочь Байрона никогда не предаст государство.

– Байрон мертв! – В голосе Свинга звучала убежденность человека, говорящего правду. – И все, что он построил, все, во что вы верите, будет теперь сметено.

– Пустые мечты. Последовало долгое молчание.

– Армия сейчас стреляет по людям, доктор Мэллори. – Теперь Свинг говорил мягко и чуть тревожно. Мэллори промолчал.

– В этот самый момент британская армия, главный оплот вашей так называемой цивилизации, расстреливает на улицах своих сограждан. Мужчин и женщин, вооруженных одними лишь камнями, убивают из автоматического оружия. Разве вы не слышите стрельбы?

Мэллори снова промолчал.

– Вы строите дом свой на песке, доктор Мэллори. Древо вашего благополучия произрастает на зверствах и убийствах. Массы не могут вас больше терпеть. Кровь вопиет с семижды проклятых улиц Вавилондона!

– Выходите, Свинг! – крикнул Мэллори. – Вылезайте из своей темной норы, я хочу взглянуть вам в лицо.

– Это не входит в мои планы, – саркастически бросил Свинг.

И снова тишина.

– Я намеревался взять вас живым. – Чувствовалось, что Свинг принял окончательное решение. – Но если Ада Байрон действительно знает вашу тайну, то вы мне больше не нужны. Мой верный товарищ, спутница моей жизни, – вы знаете, о ком я, – опутала королеву машин надежнейшей сетью! Мы получим и леди Аду, и “Модус”, и само будущее. А ваш удел – могила на дне прогнившей Темзы.

– Так убейте нас и перестаньте чесать языком! – крикнул выведенный из себя Фрейзер. – А вам не миновать петли, Особый отдел об этом позаботится.

– Се глас властей предержащих! – чуть не расхохотался Свинг. – Сиречь всемогущего британского правительства! Вы умеете косить несчастных бедолаг на улицах, но посмотрим, как ваши раздувшиеся от народной крови плутократы будут брать этот пакгауз, где у нас сложены товары, стоящие миллиона заложников.

– Ты совсем сбрендил, – вырвалось у Мэллори.

– А почему, думаешь, я выбрал своей штаб-квартирой именно это место? Управляющие вами лавочники ценят свое барахло выше любого числа человеческих жизней! Они никогда не станут стрелять по своим складам, по своим товарам. Здесь мы неуязвимы!

– Ты – законченный болван, Свинг! – рассмеялся Мэллори. – Если Байрон мертв, то правительство в руках лорда Бэббиджа и его чрезвычайного комитета. Бэббидж – великий прагматик! Его не остановят заботы о каких бы то ни было товарах.

– Бэббидж – пешка в руках капиталистов.

– Он – провидец, а ты – жалкий, ничего не соображающий клоун! Как только он узнает, что ты здесь, он снесет к чертовой матери всю эту лавочку!

Здание содрогнулось от громового раската, затем послышался дробный перестук по крыше.

– Дождь! – крикнул Том.

– Это артиллерия, – поправил его Брайан.

– Нет, слушайте… это дождь, Брайан! Смраду конец! Это благословенный дождь!

У осадных машин разгорался ожесточенный спор. Свинг орал на своих подручных.

Сквозь изрешеченную пулями крышу начала капать холодная вода.

– Это дождь, – сказал Мэллори, лизнув тыльную сторону ладони. – Дождь! Мы победили, ребята. – Здание снова содрогнулось. – Даже если нас здесь убьют, – крикнул Мэллори, – для них все кончено. Когда воздух Лондона посвежеет, им негде будет спрятаться.

– Дождь дождем, – настаивал Брайан, – но с реки стреляют из десятидюймовых морских орудий… [115]

Крышу пробил снаряд, в глубине пакгауза взметнулся яростный куст дымного оранжевого пламени.

– Они пристрелялись! – крикнул Брайан. – Прикроемся хоть чем-нибудь! – Он принялся отчаянно сражаться с тюками хлопка.

Мэллори с изумлением смотрел, как в крыше возникают все новые и новые отверстия – ровными рядами, на одинаковом расстоянии друг от друга, словно проколотые шилом сапожника. Визжали осколки, огненными кометами носились клочья растерзанного взрывами хлопка.

Стеклянный свод разлетелся на тысячи бритвенно-острых осколков. Брайан что-то кричал, но его голос полностью тонул в какофонии. Придя в себя, Мэллори нагнулся, чтобы помочь брату взгромоздить на бруствер еще один тюк, а затем вжался в спасительную яму.

Он сидел с винтовкой на коленях. Искореженную крышу полосовали ослепительные вспышки. Гнулись стальные балки, с пистолетными хлопками выскакивали не выдержавшие напряжения заклепки. От грохота закладывало уши, мутилось в голове. Пакгауз сотрясался, как жестянка под ударами молотка.

Брайан, Том и Фрейзер напоминали сейчас молящихся бедуинов – стояли на коленях, уткнувшись лбами в мешковинный пол; их ладони были плотно прижаты кушам. Горящие щепки и тряпки мягко падали на хлопок и лежали, чуть подпрыгивая при каждом очередном взрыве. Вокруг них расползались черные, слегка дымящиеся пятна. Дым забивал легкие, заставлял слезиться глаза. Было очень жарко.

Мэллори рассеянно отщипнул два клока ваты и заткнул уши.