Константин Читатель - ТХ4

— А делами значит заниматься не хочешь? — опять вернулся к прежней теме парень, не подержав шутки.

— Что сказали, то и делаю, по другому не умею, — деланно «набычился» я.

Последующие десять минут монолога позволили мне взглянуть на себя глазами сидящего передо мной человека. Алексей просто перечислил, чтобы он сделал на моем месте, начиная с первого дня появления в этом офисе. Там был и разговор «тет-а-тет» со Спицей, и пробивание процентной доли от объема перевозимого груза с контейнерной площадки, и открытие собственной фирмы, благо секретарша собрала все необходимые документы. Про то, какие люди были в гостях у Антона, прозвучало только вскользь. Но и от озвученных должностей, занимаемых ими в министерстве юстиции, становилось не по себе.

— Мне это не интересно, — что бы хоть как то сохранить свое «лицо», ответил я.

Прозвучавшие слова породили тишину в кабинете, сидящий за столом парень не спешил ничего говорить, а мне, в общем-то, нечего было добавить.

— Кажется я в тебе ошибся, — произнес в конце-концов Алексей.

— Э? — в очередной раз меня переклинило и я не нашелся что сказать.

— Я взял тебя с улицы, дал все! А ты?! — патетично продолжил он, но, так и не удосужившись услышать мой ответ, добавил: — иди, у меня нет на тебя больше времени.

На выходе из бизнес центра охрана забрала ключ-карту, сообщив что доступ в здание для меня аннулирован. Пожав плечами, я направился к остановке общественного транспорта. Старший брат Андрея отчего-то не пожелал сообщить мне лично, что я уволен. Впрочем, я ждал своего увольнения с самого начала работы в компании Product Consulting Ltd, так что морально был к этому готов, хоть и расстроился, что это случилось так скоро.

Пару дней прошло буднично и не заметно. Я каждый вечер общался на сайте знакомств, но так и не решался на что-то большее. Активные девушки записали меня в «интернет-дрочеры» и перестали отвечать на мои сообщения. Оставшиеся абонентки заходили на сайт куда реже, а сообщения от них имели куда более скромное содержание. Впрочем, мне хватало и такого общения, раньше я вообще не общался в сети с девушками на тему секса и взаимоотношения полов.

Оплаченный абонемент в спортзал истекал через пару тренировок. Генадич словно чувствуя мои намеренья, предложил замолвить за меня «словечко» перед руководством клуба, если у меня вдруг не окажется денег на оплату зала. В институте тоже все было ровно, странное чувство по отношению к сокурсницам ушло, я лишь изредка замечал те или иные нюансы в их поведении и одежде.

В ночь со среды на четверг, я проснулся от неясного чувства тревоги. Открыв глаза, я постарался прислушаться к окружающей меня тишине, чтобы понять, что же меня разбудило. Режим «форсаж» ранее проявлялся как визуальное ускорение восприятия мира. Чуть позже, он стал позволять быстрее мыслить, давая возможность обдумать имеющуюся информацию за короткий промежуток времени. К текущему же моменту у меня стало получаться усиление чувствительности всех органов восприятия. Слух, обоняние, вибрация, тактильные сигналы, а так же работа вкусовых рецепторов.

— Бляяя! — волна боли покатилась от правого колена вверх.

Неудержимая, она захватывала все больше и больше частей моего тела, пока не докатилась до головы. Взрыв, сравнить с чем-либо еще испытываемое мной, было очень затруднительно. От острой боли разум начал «уплывать» в беспамятство. Второй всплеск боли, теперь уже в левом колене, породил еще одну волну. Отключающееся сознание снизило уровень усиления испытываемых телом чувств. Достигшая головы повторная боль лишь помогла окончательно нырнуть в беспамятство.

— Жирный! Эй, жирный! — возращение к реальности сопровождалось мужским голосом.

— Жирный! Ты что как баба?! Вырубился что ли? — что-то знакомое было в интонациях говорившего.

— Был бы здесь Бита, он бы тебе показал, что можно сделать с коленями, — темный силуэт, замер на против окна.

— Спица? — сиплым голосом выдохнул я.

— О, очнулся жирный! — хохотнул он.

— Сука! — попытавшись пошевелиться, я чуть повторно не лишился сознания от нахлынувшей боли.

— Ты даже не представляешь, как я хочу тебя убить, — голос говорившего «сочился» ядом: — но еще больше я хочу видеть, как ты день за днем будешь угасать, передвигаясь исключительно на инвалидной коляске! Те бабы, которых тебе оплатили, были последними в твоей жизни! Все твои планы, мечты, надежды, все это закончилось сегодня! Я поставил точку в твоей никчемной жизни!

— Почему на коляске? — превозмогая боль, я приподнялся на локтях, пытаясь рассмотреть свои ноги.

— О! — яд в голосе сменился восторгом: — если ты еще не понял, то теперь ты инвалид до конца своих дней! Денег у тебя на новые колени нет. Заработать их ты и раньше то был не в состоянии, а теперь можешь об этом окончательно забыть!

— За что? — осознание того, что я теперь калека, дало слабину в моем голосе.

— Это тебе за Биту, сучок, за моего друга Биту! — сделав несколько шагов, Спица остановился, наведя пистолет мне в лицо.

— Лучше убей, — откидываясь на подушку, попросил я.

— Э нет, живи, — в голосе говорившего «плясали» веселые нотки.

Хлопнувшая дверь возвестила о том, что Спица покинул квартиру. Оставшись один, я пытался сообразить, что теперь делать. Боль, к которой уже удалось притерпется, усиливалась каждый раз, стоило мне пошевелиться. Для того, чтобы включить в комнате свет, требовалось встать и подойти к выключателю у двери. С простреленными коленями об этом не могло быть и речи. Мне требовался хоть какой-нибудь свет, я хотел оценить свое состояние.

Лежащий на тумбочке планшет напомнил о себе тренькнувшим сообщением. Короткий звук разлился в тишине комнаты и стих, шестидюймовый экран светился холодным светом. Протянув руку, я взял гаджет и повернул дисплей в район коленей. Фотоны рассеивались, не в силах достичь бурых пятен на смятом белье.

Вновь откинувшись на подушку, я обессиленно выдохнул. Все мои усилия по модернизации тела были бесполезными. Ни реакция, ни растяжка, ни начавшиеся появляться под слоем жира мышцы, все это оказалось бессильным перед дробящими колени пулями.

Вспомнив о полученном сообщении на планшет, я без особого интереса взглянул на экран. У иконки одного из приложений светилась цифра один, уведомляя о каком-то событии. Ткнув в нее пальцем, я не собирался разбираться с тем, что там пишут. У меня были куда более насущные проблемы, которые требовалось срочно решать.

— «А?» — развернувшийся интерфейс приложения мне был незнаком.

Более того, язык, на котором были сделаны надписи, вообще не имел ничего общего с каким-либо из существующих в современном мире алфавитов. На общем фоне всего этого, понимание написанного, стало «добивающим» фактом.