Константин Читатель - ТХ4

— Иди давай, я хочу это видеть, — подтолкнул он меня в конец зала, напутствовав: — и помни, они женщины, что у них в голове никто заранее сказать не может, так что шанс есть всегда!

Кафе, которое выбрали подружки, находилось в десяти минутах езды от спортзала. Припарковавшись перед стеклянным фасадом, я дождался пока Катя и Маша вылезут из салона Гелика, после чего приглашающе махнул рукой, одновременно с этим нажав брелок и поставив машину на сигнализацию.

— Ой! — дернулась Маша, от неожиданно пиликнувшей за ее спиной машины.

— Прошу, — придержав дверь, я пропустил девушек вперед.

Заняв столик у окна, подружки сели рядом, я устроился напротив. Официант, молодой парень, расторопно принес меню и отошел. Маша тут же принялась увлеченно перелистывать ламинированные странички, в то время как Катя облокотилась правой рукой на стол и поставила подбородок на ладонь. Внимательный взгляд девушки был устремлен на мое невозмутимое лицо. Решив не играть с ней в гляделки, я отвел глаза, посмотрев на Машу.

Довольно часто в своей жизни я слышал утверждение, что у красивой девушки лучшей подругой становится дурнушка. Передо мной «сидело» доказательство обратного, обе девушки были более чем хороши, особенно после того, как вернули на свои лица косметику, покинув спортзал.

— Юра, зачем тебе это? — продолжая изучать мое лицо, спросила Катя.

Маша тут же оторвалась от изучения имеющегося в кафе ассортимента, посмотрев вначале на подругу, а потом на меня. Оценив ясный ум в глазах одной, и глупое хлопанье ресницами другой, я понял, что передо мной несколько иной вариант женской дружбы.

— С тренером поспорил, если смогу пригласить вас в кафе, то я выиграл, — произнес я часть правды.

— Ты вообще первый кто смог на шпагат сесть! — тут же вклинилась в разговор Маша: — я такое в исполнении мужиков только по телевизору видела! А ты раз и все!

— Ну и как, выиграл? — не обращая внимания на болтающую подругу, Катя уловила недосказанность в моих словах.

— Нет, но и частичная победа неплохо, — не захотел я говорить про вторую часть условия.

— Что, так и отступишь? — еще раз показав свой ум, Катя без труда догадалась, о чем могли поспорить мужчины в отношение красивых девушек.

— Я приложу все усилия, но не смею настаивать, — решился я на откровенность.

— Смотрите! Здесь делают капульгу! — Маша с восторгом ткнула пальчиком в меню с картинками.

С подругами ничего не получилось, впрочем, я не особо на это и рассчитывал. Проведя пару часов в кафе, я расплатился по счету, после чего довез девушек до одной из новостроек в центре.

— Сам понимаешь, мы себе здесь квартиру не сами купили, — на прощание сказала Катя, указав на возвышающийся барельефами фасад дома.

— Рад, что у вас все хорошо, — не покривив душой, улыбнулся я.

— Ты такой милый! — Маша на мгновение прижалась ко мне, чмокнув в щечку.

— И телефон не спросишь? — став относиться ко мне куда лучше, чем в начале знакомства, вернула улыбку Катя.

— Только если разрешите по нему вам звонить, — завуалированно намекнул я.

— С одиннадцати до пяти, в любой день, кроме выходных! — понимая все прямолинейно, выдала Маша.

— Записывай, — Катя приобняла подругу.

Отъехав от новостройки, я медленно покатил по проспекту, приходя в себя. Дуэт из двух девчонок, оказал на меня неизгладимое впечатление. Только после того, как я остался один, способность трезво оценивать ситуацию вернулась ко мне в прежнем объеме. То, как влияли на меня подружки, было чем-то новым, до этого ни разу не испытываемым мною чувством.

— «Не, я ему не завидую, — мысль о том, кто содержит девушек и кому они скрашивают досуг, постепенно переросла в уверенность того, что мне это не надо: — ну его на фиг, без штанов оставят и скажут, что так и было»

Ночь субботы в рутинных делах будней наступила незаметно. Поставленный на полпервого ночи звонок напомнил о запланированном на сегодня деле. Понимая, что надо, я собрался и поехал на заправку. Осень потихоньку заявляла свои права, погода становилась прохладней, ночи темнее.

Цистерновоз Гоги уже был на месте, тут же обнаружился и управляющий, процесс перекачки соляры шел полным ходом. Через четверть часа насос перестал тарахтеть, еще минут через десять мы выехали в сторону сортировочной. Ехать за грузовиком оказалось очень некомфортно, не смотря на фильтры системы климат контроля, вонь от выхлопных газов едущего передо мной грузовика, пробивалась в салон Гелика.

Михалыч, одетый в одежду рабочего железнодорожного узла, уже ждал нас у одной из цистерн. Гога подъехал к самому вагону, я припарковался чуть дальше. Выйдя из машины, я направился к дожидающимся меня людям. Гога при моем приближении посветил мне под ноги, свет зажатого в его руке фонаря случайно «хлестнул» мне по глазам. Михалыч в этот момент срывал пломбу, когда я подошел, он протянул ее мне.

— Вот, — в полумраке ночи его лицо ничего не выражало.

Ударив мужчину в лицо, я с удовлетворением отметил, что контролировать силу удара становится все легче. Отшатнувшийся Гога не учел длину моих рук и тоже обмяк, получив удар в скулу. Наклонившись, я достал из грязи пломбу, именно ту, которую и сорвал Михалыч с запорного клапана цистерны. Протянутый мне кусок пластика он удерживал до этого в руке. Дернувшийся в руках Гоги фонарь должен был отвлечь мое внимание от полетевшей в грязь пломбы.

— Мм, — начал приходить в себя один из них.

Ухватив Михалыча за ногу, я подтащил его тело к заднему колесу грузовика, Гога оказался рядом с ним спустя пару секунд, доставленный вторым «рейсом». Прикинув, как лучше поступить, я пихнул тело водителя под цистерну, после чего приладил его руку к ободу колеса. Сходить до Гелика, достать из бардачка машины наручники, застегнуть их на запястьях «воришек», предварительно пропустив цепь через отверстие в диске колеса, заняло еще пару минут. После этого я уселся в кабину цистерновозки, ключи торчали из замка зажигания.

Для того, чтобы очнуться и оценить свое положение, обоим потребовалось не более пяти минут. Выждав, пока они не начнут шевелиться, я выжал сцепление и повернул ключ. Тарахтение мотора не сильно заглушило начавшие раздаваться от заднего колеса крики. Чтобы их не слышать, я несколько раз с силой вдавил педаль газа, заставляя мотор «заходиться» в выдаваемых оборотах.

Если бы грузовик стронулся с места, Гоге оторвало бы руку первому, Михалычу повезло бы не сильно больше. Заглушив двигатель, я остался сидеть в кабине, давая обоим прийти в себя. Решив, что времени на обдумывание прошло более чем достаточно, я вновь завел двигатель и с хрустом включил первую передачу.

— Нет! НЕТ! — голос Гоги ни с чем нельзя было спутать: — я все отдам!