Константин Читатель - Хиллаут

"-Ну вот, кто-то уже на Майбахе катается", - решив не стоять на месте, я двинулся в сторону автобусной остановки.

Мыслями о тюнингованной машине я постарался вытеснить другие мысли, связанные с девушкой. Ничего путного в произошедшем изменить я не мог, но, испытываемый дискомфорт и подавленность не добавляли уважения к самому себе.

"-По любому мне бы больше всех досталось, – вбитое социумом клеше защищать женщин, прорывалась сквозь искусственное равнодушие, и я пытался найти оправдания своему бездействию: – девица в цветном балахоне была, значит рождена по Ограничению, ранение, как и ссадины с ушибами заживут. Ну а если бы я вмешался, Свободнорожденные стали бы на один патрон беднее. Тот самый патрон, которым меня убьют"

Находясь от одолевающих меня мыслей в подавленном состоянии, я медленно брел вперед. Автобус тоже не торопился и приехал только через час моего ожидания. Доехав до нужной остановки, я вышел и пошел через дворы до дома родителей, продолжая обдумывать случившееся. Сотни, тысячи вариантов лезли в мою голову, но, к сожалению, все они были из разряда "а вот если бы", или "было бы у меня".

Отец уже вернулся с работы и сидел на кухне. Мама искренне обрадовалась моему приходу и захлопотала вокруг, организуя столовые приборы и накладывая в тарелку еды. Несмотря на свое состояние, все что приготовила мама я съел с удовольствием. По сравнению с тем, чем меня накормили в больничной столовке, домашняя готовка выглядела пищей "богов". Глянув на желтый бар, я отметил очередную странность.

"-В столовке с нуля почти до сотни поднимается, и это за кислые щи и разваренные макароны, а дома, едва одну десятую шкалы заполнил, и это при том, что и суп на бульоне, и мясо на второе", - вопрос почему именно так, как и многие другие вопросы не имел ответа.

– Леша, что-то случилось? – заметив мой задумчивый вид, поинтересовалась мама.

Не желая расстраивать ее информацией о малой эффективности еды в утолении Голода, я бодрым голосом ответил, что все хорошо и даже похвалился, тем что мой штраф обнулен и теперь я буду работать в счет погашения обязательств Труда. Мама тут-же поинтересовалась, как мне так быстро удалось возродить такое большое количество человек, на что я ей рассказал, что если оставаться на работе сверх положенного времени, то норма засчитывается с пятикратным коэффициентом.

– У нас за такое просто морду бы набили, – незатейливо встрял в разговор отец и, заметив мое непонимание, пояснил: – все работают по сменам, на каждую смену выделяется равный объем работ, если ты не ушел и остался, то другим достанется меньше работы, а это невыполнение плана и уменьшение получаемого количества монет.

– Не бери в голову, у отца на работе большой коллектив, там другая система распределения труда и начисления денег, – продолжая оставаться задумчивой, произнесла мама с отрешенным видом.

Мы с батей переглянулись, обновленная мама вела себя порой непривычно и ни он, ни я, еще не привыкли к ее поведению. Кстати, вчера отец рассказал из-за чего он подался именно в строители. Вложившись в силу и немного в ловкость, после того как его убили, он имел довольно ограниченный перечень доступных вакансий Труда. Выбрав обязательство по укладке одного миллиона кирпичей, отец, как и я, не думал, что это задание может растянуться на годы.

– Леша, ты пока посиди, я сейчас какао сварю, – закончив о чем-то думать, мама просветлела лицом и ласково улыбнулась.

– Давай, говори уже, что опять не так, обещаю выслушать, – не поддался я на ее уловку, насупившись.

В те времена, когда я жил с родителями под одной крышей, мама часто проводила со мной воспитательные беседы. Естественно, я не желал ее слушать и делал все, чтобы от меня отстали. Слабость к какао, оставшаяся с детства, была хорошо известна родителям. Так что для того, чтобы удержать меня на одном месте и выговориться, мама варила и угощала меня обжигающе горячим напитком.

– Вот смотри, в нашем городе, до того как все случилось, проживало около четверти миллиона человек. Как сообщили во вчерашнем выпуске новостей, убитыми и до сих пор не появившимися дома, насчитывается примерно сто тысяч, – довольная мама улыбнулась, заметив мой неподдельный интерес к своим словам: – теперь смотрим дальше, сколько человек ты можешь возродить в течении дня? А сколько из них согласно ждать несколько лет, пока дойдет до них очередь? Судя по тенденции последних дней, можно откинуть восемьдесят процентов от общего числа, списав их на выбравших возрождение с Ограничением.

Выждав паузу и не дождавшись от меня возражений, мама продолжила свою мысль.

– Получается, что свободнорожденных, которых ты сможешь возродить, не так уж и много. Их количество думаю составит не более тридцати тысяч человек, – сделав акцент на цифре, она выразительно посмотрела на меня и продолжила: – при этом через какое-то время они обретут достаточно навыков, чтобы не умирать каждый день, что делает срок твоего исполнения по Труду стремящимся в бесконечность.

– Ты мать по легче бы с пацаном, – пода голос отец: – у него, как и у меня, в интеллекте единица, мы и половины твоих недосказанностей не понимаем!

– Я лишь хочу предложить другую схему Возрождения, – присев к отцу и прижавшись к его крепкому плечу, мама постаралась вести себя как прежде.

– Ну так и говори, как и что, – отреагировав на невербальный посыл, он приобнял ее за плечи, чем вызвал сдавленный вскрик и шутливые пихания в бок.

"-Ох уж мне эти брачные игры, – наблюдая со стороны, я не мог не отметить искренности у проявляемых чувств: – отец после распределения свободных очков, стал еще крупнее, а мама, с интеллектом явно за десятку, а туда же, крепкое плечо ей подавай!"

– Леша, я хочу посоветовать тебе не возрождать людей каждую минуту в основной период времени, – натискавшись и навырывавшись, мама выдохлась, найдя успокоение в кольце отцовских рук: – возрождай только по необходимости, а вот когда пойдет дополнительное время, используй заклинание каждую минуту!

– И зачем ему это? – пока я думал, отец выразил витавшую в моей голове мысль.

– Рано или поздно, желающие возродиться Свободными тридцать тысяч людей закончатся, – вновь посмотрев на меня серьезным взглядом, мама добавила: – у тебя сейчас есть шанс существенно уменьшить цифру по обязательствам Труда. Думаю что потом, когда не будет очереди из желающих возродиться, никакое изменение схемы возвращения к жизни уже не сможет помочь.

В отличие от прежних нотаций, которые мне приходилось выслушивать в своей жизни, этот разговор меня ни к чему не обязывал. Мама лишь высказала свое мнение, предложив мне обдумать ее слова. Но, несмотря на кажущуюся свободу выбора, я интуитивно был отчего-то уверен, что стоит мне засесть за калькулятор, пересчитывая цифры, как все только что сказанное окажется правильным.