Васся Вассин - Хозяин замка и окрестностей

— Андросик, ты опять зеваешь. Хочешь отдохнуть? Я поставил электронные часы на звонок через двадцать минут и согласно кивнул. Варя расправила кровать со свежим бельем, и начала помогать мне раздеваться.

— Я купила вам семейные трусики, как вы и говорили, сейчас принесу.

— А, не надо, мне понравилось спать голым. Составишь мне компанию?

— Если прикажете я погрею вам постельку, но заснуть до вечера не смогу. Постараюсь тихо, чтобы вас не тревожить полежать.

— Тогда не надо, иди отдохни, или чем займись, будешь тут скорчившись мучится. Варька укрыла меня пышным одеялом и положила ладонь на лоб.

— Вы не заболели, господин? Третий раз за день спать ложитесь? Может за доктором послать?

— Не-ет. Та-ко-ва, наша барская воля. Хо-тим спим, хотим на дудке играем! И отрубился.

Пробуждение было чудесным, прекрасный, спокойный сон дал телу отдых и просто переполняющее чувство несокрушимой силы. Часы не звонили, стрелка и цифры практически замерли на одном месте. Я откинул одеяло и вышел в зал, там были разбудившие меня своим шумным разговором девушки. Варвара сидела на диване, спиной ко мне. На ней была белая футболка. Я обнял ее и поцеловал в миг подставленные губки повернувшейся головки. Света сидела на корточках на ковру пола, и мыла моей девочке ноги в тазике. Ее передник и подол платьица великолепно задрались. Я заметил, что промежность ее раздвинутых ножек прикрыта форменными черными шелковыми трусиками. Может для нее поменять правило на белые?

— Что делаете мои хорошие? Спросил я, продолжая обнимать и мацать ее за сиськи.

— Андро, мне сделали маникюр! В доказательство своих слов она протянула свою ладошку с ухоженными, аккуратно опиленными, короткими ногтями.

— Ты чудо. И поцеловал ее в шейку за ушком.

— Дорогой мой хозяин, какой цвет вы бы предпочли видеть на ноготках своей преданной рабыни?

— Думаю цвет прозрачного, блестящего, отполированного лака. Но можно белый или светло— розовый, на твой вкус.

— Света подготовила меня к покраске. Решено, Светлана, значит наращиваем на руках по-длиннее и красим в розовый цвет, а на ножках пусть будет прозрачный.

— Нет, нет, никаких наращиваний, кыгтей мне тут не хватало! Пусть так и будут аккуратные, короткие ноготки, белого цвета, мизинчики розового. А на ногах— на оборот розового, а малыши— белого. Поцеловал ей мягкую ручку. О-о, какая у тебя стала мягкая кожа на руках!

— Только на руках? Мы все сходили в душ, пока ты спал, воспользовались средствами доктора, и очень довольны!

Я присмотрелся. Действительно, кожа у девочек стала еще чище и здоровее. Погладил ее по щеке. Бархат! И ни одного розового пятнышка покраснения или черной точки. Про прыщики и не говорю.

— А где Ленок?

— В садик пошла, хочет разбить клумбу с цветами. Наша задумка с уютным уголком для души скоро оформится. И да, ты ее не узнаешь, какая она стала красавица! Теперь у меня кожа, белая как молоко, у Лены смугленькая, и шоколадная у Светы. Господин, у тебя под рукой девушки всех оттенков!

— Ну не всех, но мне этого достаточно. Я обошел диван.

— Света ты закончила?

— Да господин, сейчас вытру... Я взял у нее с плеча полотенце.

— Не надо, я сам. Убери тазик. Поднял кукольные ножки и стал вытирать. Сейчас, сейчас мы вытрим мою принцесску. Устала?

— Ты что? Я кайфовала. Так чудесно Света меня расслабила! Отскребла всю грубую кожу на ногах, за ногтями поухаживала, сделала массаж, а это отмывала второй раз, перед покраской, после полировки. Я посмотрел на пальчики, они были приведены в совершенный порядок.

— Покрасить только не успели. Мы с девочками ходили в поселок, брат покатал нас на прицепе немного. Так здорово, почти с ветерком!

— Чего? Я его послал землю копать, а не кататься!

— Господин не обижайся, он уже все, что можно перекопал и перевез. Хотел еще делянок нарезать. Отец кричит на него, мол людей нет в таком количестве это засадить и полить. Он пересматривает все планы, освободившиеся мужики в срочном порядке копают новые колодцы и строят еще два десятка домов. Родитель хочет к вечеру все людьми заселить. Там все как в рассерженном муравейнике. Брат говорит, давай отец, пусть щебень копают, буду возить, дороги просыпать. А отец сказал завтра, сегодня главное жилье. И да, тут такой случай был!

— Какой?

— Представляешь, господин? Соседи увидели эту тарахтелку...

— Трактор.

— Да, трактор. Перепугались все и побросали работу. Прибежал их управляющий, на нашу половину. Семен остановился, он его расспрашивает, что это такое? Насилу братик его успокоил, что это не дикий дракон, и не будет он его пускать соседских крестьян кушать и поля вытаптывать.

— И что управляющий?

— Да только успокоится, стал и пальцем колесо ковырять начал. А брат как закричит. Еще раз пальцем ткнешь, я тебе гад, руку сломаю! Его и ветром сдуло! Мы все так смеялись!

Я откинул полотенце и подтянул ее за лодыжки на себя. Варя съехала в кресле на спину. Развел ее прямые ножки, ступни закинул себе на плечи. Майка, и так не прикрывающая попку, задралась еще выше, открыв пупок.

— Так, и что мы видим?

— Где?

— Там!

— Там, ваша послушная девочка навела порядок, средством волшебника в квадратной шапочке удалила густые заросли, как в прочем и на ножках. Я погладил ее по гладким голеням, без признаков тех коротких и мягких волосков, которые были там еще утром.

— Густые заросли? Эти три волоска? Ну ладно, так ты выглядишь еще невиннее чем есть. Так можно и не удержаться. Глядя на мой торчащий член, она послала мне свою фирменную улыбку. Я начал расцеловывать пальчики и нежные пяточки моей феи из сказки. Потом поставил ее подошвы себе на лицо и прижал ладонями. Проказница расшалилась, и со словами биб-биб, сдавила легонько мой нос большими пальцами.

— Не балуйся, накажу!

— Как? Я удерживая ее ноги в поднятом состоянии, руками отогнул большие пальчики от малышей и взял их в рот. Варя захихикала, когда я стал посасывая их, теребить кожу пучек языком, не выпуская изо рта.

— Ха-ха-ха, и не капельки не страшно!

— Ах так? Смеяться на до мной?

— Я выпустил пленников на свободу и языком лизнул подошву от мягкой пяточки вверх. Девчушка выгнула стопу дугой и растопырила пальчики, которые я тут же расцеловал и облизал, наподобие их больших братиков. После того как экзекуция была проведена и со второй ножкой, я отпустил ее лапатушки. Варя поднялась из своего неудобного положения и села по— нормальному, расправила маечку. Я подвинулся ближе, вплотную между ее ног. Член стоял колом от натуги. Варя посмотрела на меня, посмотрела на моего страдальца, и поспешила направить свои ручки на помощь. Опять она обхватилась внизу члена, не стал поправлять, пусть учится. Коготками левой поцарапала яички, они, радостные от возбуждения, зашевелились в мошонке. Я сдвинул ноги и стал перед Варей практически по стойке смирно, как солдат перед генералом, напряг все тело. Через небольшое время мое нетерпение выплеснулось наружу. Брызнул немного на личико, досталось и волосам, пару капель упало на губки. Большая часть расплылась на красивой груди, прикрытой белоснежной футболкой. Как раз в районе левого соска ткань от спермы стало прозрачной, и он проглянул розовым пятнышком. Помня мою предыдущую просьбу, девочка не бросила бойца на произвол судьбы, а мягко додаивала последние капли, одаривая меня теплом своей заботы и внимания. Остатки потока упали ей на левое колено и потекли жидкой струйкой по резной ножке. Отпустила мой размякший член, и ноготком указательного пальчика подцепила последную каплю с головки, поднесла к носику, понюхала, и с радостной улыбкой, посматривая на меня, всосала пальчик со спермой пухлыми губками.