Джефф Нун - Вирт [litres]

– На что похоже Изысканное? – мне было необходимо это понять.

– Это прошлое, твое прошлое… но усиленное, все, что было плохого, усилено. А хорошего как бы и не было вовсе.

– Как тебе удалось выбраться?

– Кот выбросил меня наружу. Его переполняла сила, власть над перьями, даже в боли.

– Почему люди стремятся туда? – спросил я. – Почему они согласны пройти через всю эту боль?

– Потому что они сумасшедшие. Они считают, что там им откроется знание. Это похоже на ритуалы посвящения, вся эта чушь. Вся эта хрень Королевы Хобарта.

– А что за Хобарт?

– Лучше в это не лезть, Скрибб. Какая-то безумная религия, вот и все. Они считают, что Вирт – это больше, чем он есть на самом деле, ты понимаешь? Словно это какой-то высший путь, или что-то в этом роде. Но все не так. Вирт – просто коллективные сновидения. Вот и все. Господи! Неужели этого им недостаточно?!

Тристан опять замолчал.

Я оставил его на время в покое, но что-то глодало меня изнутри – одна его фраза.

– Так Кота унесло в Вирт? – уточнил я.

Тристан кивнул.

– Но ты сказал, что вернулся назад один? Но если Кота перекачало… а его должно было перекачать… потому что именно так оно и работает… уровни обмена… и никак иначе…

Я думаю, что он сразу понял, к чему я клоню, но ответил чуть погодя.

– Я оказался в нашей гостиной. Нет, я был не один.

Я ждал.

– Рядом со мной оказалась женщина, ну… девочка, на самом-то деле. Потому что это было давно, много лет назад. Она обнимала меня так крепко, и я тоже ее обнимал, и мы дрожали, ты понимаешь, от трипа. Я все еще чувствовал боль, и, я думаю, что она чувствовала то же самое. Боль от того, что тебя выпихнули из сна в этот мир. Это болезненно. Но ее объятия были такими жаркими, и я не остался в долгу. Она была очаровательна. Это случилось много лет назад. Я…

Он резко умолк, не закончив фразу, и на меня вдруг нахлынули воспоминания о женщине, которая забралась мне прямо в нутро. Которая знала все обо мне. У которой были золотые глаза…

– Это была Сьюзи? – спросил я.

Тристан кивнул.

Сьюз была существом из Вирта! Инопланетянкой. Прямо как Существо, только в тысячу раз прекраснее.

– А ты не пытался устроить обратную перекачку? – спросил я.

– Я этого не хотел.

– Почему?

– Эта женщина значила для меня очень много. Больше, чем значил мой брат. Неужели ты не понимаешь, Скриббл? Неужели ты не понимаешь? Сьюз была моей самой большой удачей, о большем нельзя было и мечтать. И помимо всей этой боли, мы занимались любовью. Я поклялся, что никогда ее не потеряю. И не отпущу от себя. Даже на один день.

Я представил сплетенные пряди волос, связавшие их вместе.

– Я не смог отпустить ее. Боялся, что Вирт потребует ее обратно. Ты понимаешь? Она всегда была рядом, всегда на глазах – я не отпускал ее ни на секунду. Я думал, что это сработает. Я действительно верил, что это сработает…

Он опять замолчал, и я тоже молчал и, не отрываясь, глядел на дорогу. Я думаю, он не хотел, чтобы я на него смотрел. Но я чувствовал, как он пытается взять себя в руки, теребя свою сумку с волосами, прежде чем заговорить снова:

– А получилось так, что ее забрал реальный мир.

Тогда я все-таки посмотрел на него. Тристан плакал.

– О, господи, Скриббл! Что же мне делать? – вырвалось у него. – Сьюзи…

Только одно слово.

Что тут можно сказать? Нет никаких слов, которые бы облегчили подобную боль. Такую боль можно только терпеть. Или похоронить ее.

Мы остановились за деревьями, и перед нами открылась ночь – прямо в черное пространство вересковых пустошей. Даже небеса рыдали, темный водопад слез, барабанивший в лобовое стекло.

– Вот то самое место, – сказал Тристан.

Могила была неглубокой. Глубокую просто не выроешь в этой размокшей грязи, роясь в земле тонкой саперной лопаткой.

Повсюду вокруг нашего кружка танцевали тени.

Дождь превратил землю в болото, и Тристан выбивался из сил, копая могилу. Я пытался помочь, мы все пытались помочь, но Тристан нас отталкивал.

Мы наблюдали, как он бережно положил Сьюз в эту могилу. Потом он открыл сумку и вытащил густые локоны своих волос. Он разжал руки, и волосы мягко упали вниз, накрыв тело. Он вытащил из сумки какую-то небольшую деревянную коробку и положил ее рядом со Сьюз.

Тристан бормотал над могилой прощальные слова, сгребая обратно выкопанную землю.

Прах к праху. Волос к волосу.

Трио собак выло в ночи. Плач по утраченной хозяйке.

Мы в молчании сгрудились у могилы. Нас всех сейчас переполняло только одно желание. Жить. И жить вечно.

И вдруг я заметил, что Тристан разжимает руку, в которой держал двойной поводок.

– Что ты делаешь? – спросил я.

– Я их отпускаю, – он кивнул на собак.

– Но они могут нам пригодиться.

– Нет. Мы все сделаем сами. Сьюзи хотела, чтобы все было именно так.

– Я оставлю себе Карли, – сказала Твинкль.

Тристан кивнул.

Я проводил взглядом собак, растворившихся в темноте. Твинкль подошла ко мне вплотную – она крепко держала Карли за ошейник, чтобы та тоже не убежала в ночь вслед за своими сородичами.

Молодая сука рвалась на свободу.

– Останься, хорошая девочка. Останься! – прошептала Твинкль, но собака не восприняла ее слова должным образом. А кто бы воспринял?

Бритая голова Тристана была вся забрызгана дождевыми каплями, но его глаза оставались сухими, сосредоточенными и жесткими. Я чувствовал исходящую от него силу. Силу порыва.

Плохого порыва.

Танцующая толпа-тусовка могла идти лесом.

Выражение на морде Динго, когда он все понял.

Просто идите вы куда подальше, вы, танцующие придурки, потому что это я… это я держал руки на рукояти, две потных руки; и один палец, сухой, лежал на спусковом крючке.

Динго еще ничего не знал. Он не знал, что пистолет нацелен на него.

Фаны Клыкопса танцевали. Я прокладывал себе путь сквозь толпу, в яму ближе к сцене – весь потный, окутанный жарким собачьим дыханием. Позиция не самая лучшая, но все равно это достаточно близко, чтобы увидеть его глаза, когда он пел, а ничего другого я и не хотел.

Я просто хотел увидеть его глаза, когда он заметит меня.

Когда он уловит в толпе проблеск металла.

Вы никогда не смотрели в ствол пистолета? В мрачную пустоту, что поджидает там, в глубине, пряча пулю в патроннике, которая только и ждет вспышки пороха, чтобы избавиться наконец от томительного ожидания?

Вы никогда не оказывались по «ту» сторону пистолета?

Ощущения такие, будто перед тобой вдруг разверзся туннель, и тебя сейчас засосет внутрь, и тут ничего уже ничего не сделаешь – ничего.

Собакомузыка, невнятно захлебнувшись, смолкла. Взгляд Динго был прикован к этой штуковине у меня в руках.