Александр Тув - Ходок - 8

Если следовать этой логике, то врагам рассчитывать было не на что – через какое-то время, сплоченность рядов этих самых несгибаемых марксистов-ленинцев должна была достичь плотности нейтрида – фантастического металла, ядро которого состояло из одних нейтронов. В укрытии из нейтрида можно было бы отсидеться рядом с эпицентром ядерного взрыва, а не то что противостоять растлевающей идеологии загнивающего Запада.

В этой связи возникал закономерный вопрос – а с флангами-то что? Ведь если в центре теснее сплачиваются – значит на флангах возникает вполне естественное разрежение. А раз там оборона ослаблена, значит именно туда и может ударить враг! Видимо так и произошло… Пока ветераны КПСС стояли насмерть в центре, не поступаясь принципами, буржуины ударили во фланг, где находились молодые коллеги ветеранов из комсомола. Молодежь удара зеленью не выдержала, воткнула штыки в землю и принялась брататься с врагами. А некоторые вообще набили этой самой зеленью коробки от ксероксов и бросили позиции, и побежали, и добежали до самого Кремля, где и были с коробками застуканы.

Однако, возвращаемся в парангский порт. Отступать компаньонам было некуда, обходить застывший собачий строй бесполезно – стена была подвижная, примерно, как Джон Терри в свои лучшие годы – оказаться с мячом у него за спиной было практически невозможно. Поэтому компаньоны не торопясь, но с неотвратимостью македонской фаланги, надвигались на строй мохнатых пехотинцев. Когда до собак осталось шага три, в голове Дениса раздался грозный – по спине пробежал холодок, голос командора:

«Прочь с дороги, или мы вас убьем!»

«Мы не уйдем!» – не менее твердо отозвался вожак – здоровенный кобель с седой мордой. Остальные псы помалкивали, смотрели грозно, но чувствовалось, что они решимости своего командира не разделяют – едва уловимый, но несомненный, запах страха выдавал их с головой.

«Почему!?» – взревел Шэф. От этого рыка некоторые псы даже попятились.

«Потому что мы поклялись, что лучше умрем, а воров не выпустим…» – с ноткой обреченности отозвался собачий командир. В этот миг стало понятно, что и ему умирать не очень хочется.

«А мы не воры!» – попробовал перевести дискуссию в конструктивное русло верховный главнокомандующий.

«А мешки?» – моментально подхватил идею о мирных переговорах мохнатый главарь. Он почувствовал, что кровопролития можно избежать, но решил сразу не сдаваться – ему требовалось сохранить лицо. Командор принялся седому в этом активно помогать:

«Наши!» – объявил он тоном не терпящим возражений.

«Можешь поклясться?» – продолжил свою тонкую игру вожак.

«Мамой клянусь!» – не обманул его ожидания командор, причем клятва прозвучала с явно выраженным кавказским акцентом. Дениса этот факт поразил до глубины души – как можно в мысленной речи передать акцент было выше его понимания. Ну, что тут скажешь? Шэф – есть Шэф!

«Тогда другое дело – проходите!» – с облегчением произнес четвероногий командир и его подчиненные с хорошо ощущаемым облегчением освободили проход, после чего с интересом уставились на компаньонов, гадая – вляпаются они в защитное плетение, или нет.

– Во же ж сук-ка! – с оттенком восхищения прокомментировал итоги переговоров старший помощник.

– Не сука, а кобель, – поправил его командор, любивший точность во всех ее проявлениях.

– Я не в гендерном смысле.

Шэф посмотрел на Дениса с уважением:

– Ну, ты прям, как Фима Собак – знаешь богатые слова!

– А то! – ухмыльнулся Денис, но трепаться было некогда, надо было форсировать следующий рубеж. На секунду его посетило ощущение, что он находится внутри какой-то компьютерной стрелялки, где после прохождения очередного препятствия тут же возникает следующее, но резкий порыв холодного ветра, густо сдобренный не менее холодной водой, выбил эту дурь у него из головы.

– Юг, блин, – зябко поежился старший помощник.

– Все в мире относительно, друг мой, – Шэф улыбнулся «специальной» улыбкой мудрого наставника, общающегося с малолетним дебилом. – На южном полюсе тоже, знаешь ли, не жарко.

– Спасибо, кэп! – невесело хмыкнул Денис, который сильно не любил холода. – А мужики-то и не знают, – он тяжело вздохнул.

Для форсирования трехметрового защитного плетение было решено использовать верховного главнокомандующего в качестве катапульты. Шэф еще ворчал, что его так скоро вообще сделают подкидной доской, но Денис клятвенно заверил любимого руководителя, что до этого дело не дойдет.

Компаньоны скинули рюкзаки, затем командор встал метрах в полутора от видимой лишь в «колдовском» зрении и мерцающей неприятным светом стены, спиной к ней, согнул колени и сцепил руки чуть ниже живота, Денис отошел от него метров на десять, открыл насколько смог канал воздуха, сбросил вес до минимума – у него это было килограмм пятьдесят, разогнался как гоночный автомобиль и прыгнул двумя ногами на сцепленные руки главкома.

Как только ноги Дениса коснулись рук Шэфа, тот начал разгибаться, одновременно швыряя старшего помощника себе за спину. В последний момент энергии прыжку добавил сам Денис, оттолкнувшись от рук главкома, как от трамплина. Немудрено, что с такой «подкачкой» он пролетел значительно выше плетения – что и требовалось доказать!

Приземлился старший помощник, как кошка – на ноги, сделал кувырок через голову и мгновенно снова оказался на ногах – время поджимало, надо было выбираться из порта, а рассвет был уже не за горами. После этого Денис немножко поработал вратарем – главком, как метатель молота, держа рюкзаки за лямки, раскручивал их, а затем с кряканьем и уханьем, швырял рюкзаки над защитным плетением, а Денис ловил, чтобы чего не попортить из хрупкого содержимого. Ловить пятидесятикилограммовые снаряды было не то чтобы сильно легко, но старший помощник справился. В Ордене Пчелы и не такому научат.

Сам же верховный главнокомандующий преодолел защитный барьер легко и непринужденно. Он сбросил вес и в старинном перекидном стиле взял высоту, причем тоже с большим запасом. Стилем «фосбери-флоп» он почему-то пренебрег, может из-за его североамериканского происхождения, а может потому, что высота была небольшая… в смысле – для Шэф небольшая.

Преодолев магический забор, командор без малейшего промедления вытащил из своего рюкзака тонкий канат, обвязал вокруг пояса и белкой взлетел под крышу пакгауза. Там он сразу же сменил «имидж» и уже в стиле геккона, обожающего прогулки по потолку, переместился по внутренней стороне ската на крышу.

Пока верховный главнокомандующий занимался этим прикладным скалолазанием, а не исключено, что и бери выше! – промышленным альпинизмом, старший помощник тоже сложа руки не сидел. Он споро привязал свободный конец тросика, на другом конце которого располагался любимый руководитель, к рюкзаку, но на этом, как можно было бы ожидать, не успокоился и привязал еще один канат к этому же рюкзаку, но с противоположной стороны.