Дмитрий Подольный - Сетевая вечность

Ворота лифта отворяются, в лице бьёт сырой ветер. Толпа выталкивает тебя на покрытую потёками масла и воды посадочную площадку. Вас таких здесь с пол тысячи или немногим больше, так сразу не протолкнёшься, учитывая, что размеры площадки не больше футбольного поля. И не малою часть этой площадки городили такси и перекрытия с жёлтыми маяками и табличками "Ремонт". Платформа покрыта трещинами, сверху вечно что-то капает, а местами не прекращаясь льётся. Такси сверкают кислотными оттенками зелёного, синего и розового, неоном вывесок и реклам. Машины грязны, краска на тех местах, где нет рекламы, истёрта, а на окнах постоянно мерцают лица и фигуры девочек на заказ, а также восточных ресторанов. Сквозняки подымают полы твоего плаща, и ты крепче прижимаешь руки в карманах к корпусу, твоя голова немыта и светлые русые волосы стали маслянисто тёмными. Ты идёшь, беззвучно, всюду бьёт музыка, электронные биты задают ритм жизни, сквозь них рвётся какофония женских и мужских голосов на всех языках, отрывками гремят рекламные вставки и шум толпы.

Подойдя к краю платформы можно увидеть, как сквозь туман и дым, подобно пчелиным сотам, распростёрлись блоки производственных и промышленных построек. И словно пчёлы по ним ползут грузовые машины и ремонтные дроны. Проносятся сквозь тёмные тоннели поезда метрополитена, и без конца гудят тысячи ватные намагниченные линии автострад, наполненные всевозможным транспортом.

Ты не идёшь к такси, так как экономишь кредиты и время. У тебя 12 часов, что бы напиться, проспаться и оказаться на службе в DuOtis. Ты ведь законник, Макколди, а законнику важно выглядеть на работе лучше, чем во всей остальной жизни. Ты идёшь к ещё одному лифту, чем-то напоминающим строительную платформу. Лифт выезжает каждые пять минут, стоит спуститься одному, на его место тут же приезжает откуда-то сверху его брат близнец, ещё пять минут, и на смену второй платформе, спускается третья. Рядом с этой платформой, чуть левее её абсолютная копия, с одной лишь разницей, что движется она в противоположную сторону, туда, где садятся пассажирские вертолёты. Но вертолёты для тебя слишком дороги. Поэтому ты выбираешь ту что едет вниз, в глубины этой преисподней. Перед отправлением звучит короткий гудок, после чего платформу огораживает решётка. Ты успеваешь как раз тогда, когда та почти сомкнулась. Налетаешь на какого-то низенького старика, сбивая его с ног. Он осыпает тебя матом, ты бьёшь его коленом в челюсть, баш на баш, он живёт на твои налоги. Толпа не даёт ему упасть, он замолкает, опустив разбитое лицо в решётчатый пол.

-Слушай, я не хотел....

Что это, Макколди, сострадание? Ты зачем-то положил руку ему на плечо и попытался заглянуть тому в лицо. И что ты там надеялся увидеть? Нет, ничего кроме отчаянья и страха там быть не могло. Тела и лица освещают мерцающие полосы проносящихся мимо платформ, лифт рвёт пространство скрежетом адской вагонетки. Тут и там твой взгляд выхватывает отдельные фрагменты: нейлоновые трусики на подтянутых ножках малолетки неподалёку, усталое, выглаженное пластикой лицо немолодой дамы, с строгой причёской на голове, оранжевый пояс строительного комбинезона на мужчине мексиканской наружности. С обеих сторон прутья решётки и сверкающие платформы, сменяющие друг друга. Общепит, производственные цеха, склады, танцевальные площадки, рынки, рынки и ещё раз рынки, наполненные всем, от шмоток до нейроимплантов. Платформа замедляет спуск, решётка раздвигается, и толпа рвётся в отрытые двери вагонов метро. Ты спешишь вместе с толпой, активно орудуя локтями, у тебя ведь так мало времени. Свет в вагоне на мгновение гаснет, гул толпы становится громче. Магнитные подушки увеличивают гуд, освещение постепенно возвращается, и вот вы уже несётесь сквозь город. Словно лейкоциты вы стремитесь с срочной доставкой чего-то крайне важного по больной варикозом венозной системе города. Ты смотришь в окно и видишь, как мимо, куда-то выше подымается по магнитным рельсам другой поезд. И всё это ненастоящее, всего лишь голограмма как у тебя в квартире, фальшивый белый город.

Наконец ты в баре, в том, же что и всегда, с теми же забитыми стойками и столами, расставленных, словно в столовой и привинченных к полу 2 дюймовыми болтами, по 3 штуки на каждый, дабы сброд, собравшийся здесь, подвыпив не начал погром с переворотом мебели, битьём посуды и голов. Освещение в баре больничное, резкое, холодное, местами отсутствующее. Стены изредка касается свет от мерцания вездесущих объявлений и предложений купли продажи. Бармен для таких мест ненужная прихоть, а вместо него, метрах в 10 друг от друга, стоят массивные опоры алкогольных автоматов, с датчиком ЛИЧ-а, возможностью выбора и выдачи напитков, которых здесь не так уж много, а те что есть, сплошная синтетика из спирта и ароматизаторов. Отстояв в очереди из 4 человек, абсолютно неприметных фрилансеров, ты заказываешь бутылку виски и рюмку. Автомат тратит не более 30 секунд и на лотке, под фанфары пневмомоторчиков оказывается пластиковая бутылка с биркой заказа и надписью: "Спирт этиловый 40%, с ароматом "Виски" ╧774" и стакан, на ощупь и вид будто стеклянный, только с тем условием, что стекло это мнётся, при попытки его разбить, и разлагается через пару суток на все свои исходные составляющие.

Дальше ведь особо нечего рассказывать, верно, детектив? Сценарий знакомый, согнав очередной шлак и освободив себе место за стойкой ты монотонно начал заливаться, под не стихающие разговоры рабочих всех мастей и смех потаскух бальзаковского возраста, надеющихся здесь найти того, кто нальёт им стакан и обеспечит развлечение на ночь. После размытые картинки обратного пути домой, только в этот раз уже на такси, уж больно сложно добираться в таком состояние на общественном транспорте. Водителя нет, ограниченный интеллект машины сам считывает адрес и везёт тебя как можно ближе к твоей квартире. Ты лежишь на диване с открытым ртом и всё помнишь, на экране телевизора сверкает надпись "2 непрочитанных сообщения". "Целых 2", думаешь ты, потирая переносицу затёкшей кистью.

Макколди, твой шеф тебя ждёт. Ждёт с распростёртыми объятьями и отвисшим 20 килограммовым пузом, в излюбленном красном жилете, поверх полосатой черно белой рубахи с вечно грязным воротником и пятнами пота подмышками. Ты знаешь, что он ждёт тебя, так как одно из непрочитанных сообщений гласило о том, что ещё вчера ты должен был сдать доклад о закрытие дела о торговли NS30 в одном из молодёжных клубов. Ты нарочно тянешь, так как тебе не нравится эта наркота, не нравится её действие. Ты согласен с тем, что ширево порой помогает расслабиться, а некоторым это почти жизненно важно. Ты и сам не прочь втянуть порой небольшую дозу кокса, дабы немного взбодрится, особенно во время идущих друг за другом ночных патрулей. Но NS30 это для дегенератов. Оно приносит состояние не прекращаемого постоянного оргазма, а это те ещё эмоции. Прими одну таблетку и за полчаса кончишь раз 40, а то и больше, тут уж от чувствительности зависит. Выпьешь две, и ощущения усилятся в два раза. Помимо того что сам ты при этом обгадишься так, как никогда в младенчестве, ты получишь ещё одно дополнение. Секс как таковой тебе становится не интересен. Не потому что ты его не хочешь, а потому что твой организм для секса становится непригодным. Что ж, для общества это лишь на пользу, неплохое средство для борьбы с перенаселением и идиотами. Но это лишь в том случае если ты выпьешь больше 3 таблеток. А значит, препарат почти легален. Следуй инструкции, сохраняй здоровье. Дело тут шить не на чем, и вот начальство говорит "асталовиста, займись чем ни будь полезным". Но в тебе же сыскали принципы, детектив. Ты немного забыл, что ты не тот коп из фильмов 70х годов про гангстеров и крутых полицейских, пользующихся законом так, как им выгодно. Ты забыл, кто тебе платит. Корпорация, часть доходов которой зиждется на таких вот почти легальных наркотиках. А значит и решения принимать ей, а уж ни как ни тебе. И законом, кстати, пользоваться то же ей, Стив. Ты сам выбрал эту работу, ты всегда мог отказаться. Расслабься и получай удовольствие.