Константин Читатель - Дождь

Вспомнив того одаренного и сравнив с бойцами рода Тульских, мне стало очевидно, что несмотря на свою многочисленность, местные проиграют в прямом столкновении с другими родами. Причину этого я видел только в том, что у рода Тульских, Альфы с крупными «мячами», оказались под теми у кого были «слабые» узлы. Очевидно каким-то образом, это мешало формироваться усилению, появляющемуся в родах других Альф, имеющих правильную структуру древа.

Перейдя после этого к воспоминанию об увиденной в собственном узле руны, я пожелал снова ее рассмотреть. Несмотря на откачанную почти полностью энергию, в центре побледневшего узла никаких загогулин не наблюдалось.

— Че то я не то делаю, — озноб передернул мои плечи.

Равномерно откачанная из всех узлов прана без проблем вместилась в шестой «мяч». Оставшееся без поддержки заемной энергии из «второго» узла, мое тело тут же отозвалось болью в разучившихся испытывать нагрузки мышцах. Холод и сырость так же не остались в стороне, напомнив и о мокрых ногах и о слишком легкой одежде для ранней весны. Пообещав себе, что как только доберусь до нормального жилья, так сразу же возобновлю тренировки физического тела, я вернул наполненность праной всем «мячам» до прежнего уровня.

Перед тем как возобновить движение, я посмотрел на себя внутренним взором. Чувство изумления накатило с новой силой, заставив присмотреться к самому себе еще раз. Если раньше я светился как новогодняя елка, переливаясь гуляющей по моему внешнему контуру энергией, то теперь я стал невидим в энергетическом спектре. Состояние легкости и здоровья никуда не ушло. Дискомфорта от непогоды и голода так же не ощущалось.

— Все работает, тогда почему не видно? — задал я сам себе очевидный вопрос.

Возобновив осмотр собственного тела, остановился на левом запястье. Что-то мне показалось странным в свечении узла и, усилием воли, я откачал прану из «пятого» узла. Какие свойства обрел этот узел после наполнения праной оставались до конца еще не определены. Как и с правым запястьем, откачивание праны не выявило никаких символов или загогулин, померещившихся мне ранее. Но стоило энергии окончательно покинуть «мяч», как струящаяся по моей коже прана перешла в видимый спектр моего мутированного зрения.

«— За маскировку отвечает правый узел», — сделать очевидный вывод при подросших умственных способностях за счет «первого» узла, оказалось не сложно.

— А левое за защиту, — добавил я уже вслух, сведя запястья вместе и с умилением посмотрев на активированные, в результате последних экспериментов, узлы меридианов на своем теле.

«— Теперь заживем!» — настроение резко пошло вверх.

Ускорившись, я побежал сквозь лес. Впереди меня ждал родной город, решение туда вернуться хоть и было спонтанным, но зато твердым. Там меня помнили, как обычного парня и связать с одаренными с «трудом» выздоровевшее тело никому не придет в голову.

За время путешествия по лесу моя одежда пришла в состояние сильной изношенности. Заняв на границе с городом удобную позицию, я стал присматриваться к тому, что происходит в некогда родных местах. Настороженность вызвал новенький блок пост на въезде в город. Появившийся шлагбаум и парочка БТРов наводила на мысли о том, что военные уже навели здесь порядок и сейчас держали ситуацию под контролем. Веселый гогот солдат сверхсрочников был слышен издалека, так что избежать ненужных мне встреч с находящимися в дозоре патрулями удалось без особого труда.

Новообретенная маскировка к сожалению была не полной, так как скрывала только наличие энергии в моем теле. Видимые невооруженным глазом изменения тела, в виде бугрящихся мышц и пышущего здоровьем лица, скрыть без откачки праны из второго узла не получалось. Благоразумно понизив уровень энергии в груди, я добился внешней схожести с обывателями. Сотня метров, которые пришлось преодолевать на ослабевших ногах в предрассветной тишине просыпающегося города, вымотали меня больше, чем недельный забег по пересеченной местности через лес.

— Хозяйка, есть чем согреться? — ввалившись в круглосуточно открытую забегаловку недалеко от бензоколонки, я отбивал «чечетку» челюстью, не попадающей зуб на зуб из-за холода.

— Деньги вперед, — оставшись равнодушной к моему плачевному состоянию, дородная баба лузгала семечки, сплевывая их в свернутый из газеты кулек.

Обратив внимание на горящие ровным электрическим светом лампы освещения и бубнящий телевизор, я окончательно убедился, что в городе жизнь вернулась в привычное русло.

— Рубли берешь? — уточнил я, выуживая из кармана смятые купюры.

Водка оказалась теплой, противно встав поперек горла. Предложенный на закусь кусок черного хлеба с сосиской слегка выправил положение. После второго полстакана приятное тепло начало разливаться по телу. Натопленная духота, которой я не ощущал по началу в круглосуточной рюмочной, наконец то добралась до моего тела.

— Просушится есть где? Ноги все промочил, — не особо заботясь о внятности собственных слов, я обратился к продолжавшей сидеть за стойкой бабе.

— До обеда покемарить пущу, не дольше, — сплюнув в очередной раз шелуху, хозяйка обозначила тариф: — две штуки давай.

Пройдя вслед за ее здоровенной задницей, я оказался в подсобке, где притулилась засаленная тахта. На уровне глаз были натянуты провисшие веревки, несколько бельевых скрепок сбились в дальнем углу.

— Я разбужу, — обозначив взмахом руки спальное место, баба грузно развернулась, припечатав меня своим бедром к стене.

Не смотря на усталость, сна не было ни в одном глазу. Развесив одежду, я забрался под вытертое верблюжье одеяло и накачал энергии во «второй» узел. Боль в мышцах отступила, а выпитая водка позволила расслабиться напряженным нервам.

До обеда рюмочную посетило несколько человек, судя по доносящимся сквозь токую стену глухим голосам, трое из них оказались шоферами, а остальные не пойми кем. Ближе к двенадцати в заведении появилась сменщица бабы, ринувшаяся по прибытию сразу же в подсобку. Ее перемещения отдавались ощутимой вибрацией через пол, даже с закрытыми глазами я знал, что она весит никак не меньше, чем сотня кило.

— Вали давай, — стоило приоткрыть глаза, как я тут же был удостоен «вежливого» обращения.

На улице была настоящая весна, воробьи чирикали, солнечные лучи пригревали участки моей бледной кожи. Углубившись в переплетение улиц, я шел по тротуарам в тени домов, редкие прохожие спешили по своим делам.

На одном из перекрестков я стал свидетелем того, как из остановившийся уазика зеленого цвета высыпали солдаты под предводительством старшего по званию. Парочка людей, привлекшая внимание патруля отделалась легким испугом, предъявив свои паспорта. Документ спросили не только у мужчины, но и держащейся за его локоть пожилой женщины.