Лилия Курпатова-Ким - Атака Джокера

Вагончик остановился. Дверь открылась на небольшую полукруглую площадку перед массивными черными створками.

– Ну вот мы и на месте.

Доктор Льюис шагнул к идентификатору, расположенному справа от входа в бункер. Снова прошел процедуру идентификации.

Створки медленно разъехались – одна убралась в пол, другая наверх.

Изнутри тут же вырвались клубы едкого черно-серого дыма с резким запахом паленого пластика.

Все закашлялись и бросились назад к вагончику, закрывая рот и нос.

Сержант Норрингтон надел дыхательный фильтр и включил фонари на своей автоматической винтовке.

Дым потихоньку рассеивался.

Остался только запах, вызывавший сильнейшую головную боль.

Доктор Льюис метнулся внутрь задымленного помещения. Остальные за ним.

Небольшая лестница, коридор, вырубленный прямо в горной породе. Идзуми едва различал в дымном тумане и тускло-красном аварийном освещении белый силуэт профессора киберорганики.

Наконец все оказались в круглом зале, в центре которого стоял гигантский цилиндр с прозрачными окнами в середине. Сквозь них был виден громадный бело-желтый прямоугольный кристалл, будто парящий в воздухе. У «Ио» был такой же, только голубого цвета, сияющий так, что на него больно было смотреть. Квантовый процессор, совершавший обработку данных со скоростью, многократно превышающей скорость любого обычного компьютера. Но кристалл сейчас был неактивен. Пространство над ним и под ним – сплошные блоки микросхем. От них по потолку в направлении стен тянулись толстые кабели, подключенные к прямоугольным блокам, внешне напоминавшим темное стекло.

Вокруг цилиндра стояли двенадцать закрытых нейрокапсул. Внутри них неподвижно лежали люди.

Доктор Льюис бросился к ближайшей из них. Приложил карточку и открыл крышку.

– Айя! – он тряхнул за плечи лежавшую в капсуле женщину, затем проверил ее пульс на шее. – Фух, жива… Идзуми! Сюда срочно надо вызвать медицинскую бригаду!

Он кинулся открывать следующую капсулу.

– Это же… «Ио», – выдохнул Крейнц, в восхищении глядя на компьютер, занимавший середину зала.

– Нет, – бросил через плечо доктор Льюис, – хотя внешне действительно очень похоже. Это «Дженни» – квантовый компьютер Синклера. Помогите мне!

Он открывал крышки капсул, а все остальные с тревогой вглядывались в лица лежащих там людей.

– Я их всех знаю! – воскликнул Идзуми. – Это же ученики Синклера! Айя Хико, Жаннет Бент, Денис Страхов…

– Дэйдры МакМэрфи нет! – крикнул доктор Льюис, обнаружив, что одна из капсул пуста. – Черт, я так и думал! Значит, это все из-за нее! Идемте, здесь есть еще второй уровень. Там около ста человек!

Он выбежал в коридор, который Идзуми не сразу заметил. Узкий проход между черными блоками, назначения которых инспектор так и не понял.

Коридор вел в соседнее помещение. Там нейрокапсулы тоже стояли рядами, как саркофаги. В углу был пульт управления ими, вроде того, что Идзуми видел в пусковой шахте, где держали учеников Эдена.

Льюис склонился над ним, пощелкал кнопками.

– Не работает!

Он кинулся к ближайшей нейрокапсуле и открыл ее вручную.

Появились Никольская и Нимура.

Примерно через двадцать минут все капсулы были открыты.

– Идзуми! – крикнул Льюис. – Идемте! Надо привести помощь!

Инспектор поспешил следом за профессором.

В главном зале они наткнулись на Крейнца, который стоял неподвижным изваянием, глядя на «Дженни», и что-то бормотал себе под нос.

– Цельные оптические блоки… Гигантские резервы памяти… Аналоговый принцип работы…

Тут одна из женщин, сидящая в капсуле, начала кашлять.

Льюис бросился к ней.

– Айя! Айя, что произошло?! – крикнул он. – Как перезагрузить «Дженни»?

– «ЭБ-100», – слабым голосом произнесла женщина. – Дэйдра…

Идзуми заметил, что вся правая сторона ее лица синяя от кровоподтека.

– В виртуальной среде было замещение… – добавила Айя.

– Хрейдмар использует репликации учеников? – быстро спросил Льюис. – Я давно подозревал…

Айя зашлась кашлем.

– Я не знаю… Я была в виртуальной среде… Меня выбросило оттуда… Я пыталась выбраться из капсулы, уже почти удалось… Меня ударили… Я упала на пол и ненадолго потеряла сознание, а когда очнулась, увидела, что Дэйдра уходит, наша охрана, та, что прислал генерал Ли, ей помогала. Дэйдра выгружала что-то из памяти «Дженни», перед тем как взорвать бомбу… Она была в бешенстве из-за агента Бюро… Я не поняла… Не то он был в среде Эдена, не то где-то в Буферной зоне… Но все якобы из-за него… Еще она кричала, что надо найти мальчика… Громова… Солдаты заперли меня в нейрокапсуле снова…

– Успокойся, все позади, – доктор Льюис помрачнел.

– Значит, Джокер здесь ни при чем? – спросил Идзуми.

– Учитывая, что он напал на Эден, чтобы забрать этого самого Громова, Джокер очень даже при чем, – раздраженно ответил ему профессор. – Остается только понять, как все это связано между собой – агент, Громов, Джокер, генерал Ли, Дэйдра… Похоже, у нас тут что-то было неладно, и очень давно! А сегодня возникла ситуация, как со старой трубой, которая ржавела-ржавела в стене, и никто этого не знал, пока ее не прорвало! Ладно, мы теряем время! Идзуми, идемте!

Доктор Льюис побежал к выходу. Инспектор за ним. На бегу спросил:

– А доктор Синклер? Где он?

Ответ поставил Идзуми в тупик:

– В «Дженни», надеюсь, он сможет перезагрузиться.

Хаски неподвижно стоял у штурвала.

Из тех скупых фраз, что мне удавалось выжать из него своими вопросами, я узнал, что парню пока не было вживлено ни одного имплантанта, о чем он сильно жалел. Мне лично никогда не понять этой маниакальной страсти мародеров к искусственным конечностям, органам и титановым пластинам в черепе. Было похоже, что манеру вести себя подобно роботу из сериалов в телетеатре Хаски выработал самостоятельно, чтобы не очень отличаться от своего окружения.

Я в десятый раз задавал поиск и пытался найти еще хоть что-нибудь о Дэйдре МакМэрфи! Кроме Сетевых анекдотов про Бэнши, досужих разговоров, страшилок и парочки давних статей – почти ничего!

Два процесса в Комиссии по этике. Вина не доказана. Эксперименты с искусственными воспоминаниями, заменой памяти, обратной закачкой файлов – из головы в нейролингву. Дистанционное управление солдатами, «чипы-шпионы». Оправдана с формулировкой, что на момент проведения экспериментов они еще не были запрещены, а сама доктор МакМэрфи ничего предосудительного в своих действиях не видела. На основании этого прецедента дальнейшие разработки в области искусственной памяти были официально закрыты.

Что могло связывать меня с ней?!

Про доктора Синклера информации, наоборот, было море. Еще одна странность – случившееся в Эдене меня нисколько не удивило. Я воспринял это так, будто знал всегда.