Виксар - Мечта обретённая

— Потому что отношения были не те! — огрызнулся повелитель тёмных ангелов. — Если у тебя будет чёткое понимание, что это плохо, ты не будешь этого делать! А если будет вот такое вот «либидо слить, бутылочку пососать», то никогда общество и не избавится от этих пороков.

— Да ты идеалист, Тавис, — задумчиво произнёс Ресд. — Не ожидал от тебя.

Совершенно неожиданно, причём, кажется, для всех, Тавис вызверился. В глазах его загорелась самая настоящая ненависть.

— Я не идеалист! — свистящим полушёпотом произнёс он, — идеалисты хотят мира во всём мире. Они хотят, чтобы рай наступил по всей планете и все почувствовали его на себе. Но такого не будет! Я этого не допущу, слышишь?! Они даже через мой труп не пройдут — это я пойду по их трупам, а потом скормлю их животным! Их и всех, кого они защищают. Воры, насильники, убийцы. Все, кто портит общество своим присутствием, тянет его вниз. Пока их не уничтожить, не вывести под корень всю заразу, которую они несут с собой, мира на земле не будет. Ни для кого. И я жизнь положу для того, чтобы не допустить этого рая для всех, потому что, если они сделают его так, как хотят, места для моего — уже не останется! И придётся снова… возвращаться к войне… кузнице…

Всхлипнув, Тавис опустил голову и выронил бокал, который держал недопитым уже несколько минут. С жалобным звоном стекло разлетелось, оставляя бордовую кляксу на полу, но на это, похоже, никто не обратил внимания. Прежде чем кто-то успел встать, Тавис выбежал из зала, не глядя захлопнув за собой дверь.

— Дела, — протянул Фауст. — Не знал, что он так может.

— Только не продолжайте, — негромко попросил Ресд, залпом допивая своё вино.

Плеть ничего не произнёс, но многозначительно вздохнул.

— Как самочувствие? — встретил меня вопросом Виграф. Сегодня он был в светло-синей рубашке классического покроя, но более ничем не отличался от себя-предыдущего и с аппетитом поглощал какую-то кашу, сверкая жизнерадостным лицом. Я, впрочем, тоже не чувствовал дискомфорта после затянувшихся посиделок и честно ответил, садясь напротив:

— Нормально. Твоё, смотрю, тоже.

— Вполне. А значит, мы готовы развивать начатое. Как ты смотришь на прогулку по программе «всё включено»?

Следом за мной в зал вбежала Альма и, виновато поклонившись в сторону хозяина, заняла место по инструкции, за моим стулом; манку из большой кастрюли в центре стола я успел наложить сам. Бросив на нас весёлый взгляд, Виграф издал короткий звучный вздох, проассоциировавшийся у меня с былинными барышнями, томно поглядывающими из окна светёлки.

— Альма, нальёшь чаю? — попросил я, вспомнив недавние наставления. Девушка просияла и кинулась к посуде; хорошо ещё, что сорт подавался один и не возникло потребности разбираться в нюансах. — А что за программа такая?

— О! — Виграф чуть наклонился вперёд и стал таинственно рассказывать, сопровождая слова плавной жестикуляцией одной рукой. Выглядело это как нечто среднее между объяснением плана диверсии, рекламой нового шоу и воспроизведением сказок тысячи и одной ночи. — Минуя несколько близлежащих доменов, мы попадём на Змеиную гряду, одно из самых высоких скоплений гор в этой части мира. Поднимемся на самый верх, наблюдая рождающийся на наших глазах закат, и попадём в гости к моей подруге, которая живёт в вулкане, подобного которому ты ещё не видел!

— Учитывая, что это будет первый вулкан в моей жизни, я заинтригован.

— Ваш чай, милорд, — прошептала Альма практически мне на ухо. Поймав ещё один взгляд Виграфа, я мысленно вздохнул — как же это всё странно ощущается! — и коснулся руки девушки, которой она пододвинула чашку.

— Спасибо.

— Альма, дорогая, сбегай вниз скажи, что мы скоро отбываем, — отослал её феодал. Прищёлкнул пальцами: — Ах да, Маркус, ты ведь не против оставить лошадей и прогуляться на дирижабле?

— Ого! — от лошадей мне по-прежнему требовался отдых, да и предложение было необычным. — Полностью за.

— Прекрасно. Распорядись тогда, чтобы подготовили дирижабль. — Когда за девушкой захлопнулась дверь, он торжествующе развёл руками: — Совсем другое дело! Скорость твоего прогресса по сравнению со вчерашним днём просто поражает.

Я открыл было рот, чтобы ответить, но, вспомнив о присутствии за спиной Виграфа Берты, почувствовал, что краснею, и переключился на завтрак.

Закончив, Виграф подошёл к окну и кивнул вниз:

— Вон он, красавец.

Во дворе раскладывали сложную конструкцию из кусков полотна мягко-серого цвета, соединённых между собой деревянными, вроде бы, рейками. В центре оно приподнималось каким-то объектом размером с автомобиль, вероятно кабиной или как там оно называется.

— Поместится? — выразил сомнение я, вставая рядом.

— Конечно. На определённом этапе вступает автоматизация, и дальше надо только следить за ветром.

Мне стало любопытно, и я решил досмотреть процесс до конца.

Действительно, когда полотно заняло практически всё доступное пространство, над кабиной сам собой возник пузырь, который стал быстро расти и поднимать за собой оболочку. Дойдя до уровня нашего окна, шар остановился и воздух перенаправился в стороны.

Объект внизу оказался похож на открытую конную коляску века восемнадцатого-девятнадцатого, но не обособленную, а лежащую на обнимающем её снизу и сзади моторном отсеке, органично продолжавшем контуры.

— Здорово! — восхитился я. — Вот куда тратят потенциал люди, далёкие от войны?

— Ага, на средства доставки, чтобы стать к войне чуточку ближе.

— Серьёзно?

— В некотором смысле, — Виграф усмехнулся, но обычные для него озорные искры в глазах притухли. — В рабочем режиме он становится невидимым, чтобы завистники и дураки не могли испортить удовольствие.

— Эк у вас тут, — покачал головой я.

— Да как везде, — феодал тряхнул волосами и вернулся к столу. — Ну-с, можно начинать собираться. Час у нас точно есть, хотя никто не мешает отправиться и к ночи.

— Что надо успеть сделать? — деловито поинтересовался я. Виграф окинул меня долгим оценивающим взглядом. Кивнул самому себе, снова посмотрел мне в глаза.

— Одеться.

Личность приютившего меня человека характеризовалась уже тем, что помимо «комнаты для прослушиваний» он уместил в свой не такой уж большой замок комнату для переодевания. Натурально, две стены из четырёх целиком занимали шкафы, а окно напротив двери, по всей видимости, оставили чтобы оценивать вид одежды в солнечном свете. В углу у окна возвышались ростовые зеркала, позволяющие разглядеть себя с любого ракурса.

Обошлось без бесконечных примерок, но минут десять Виграф плясал между секциями, напевая что-то под нос и изредка поглядывая на меня. В конце концов, подобрал два комплекта и торжественно вручил: