Виксар - Мечта обретённая

На журчащий голос Монаха наложился шорох неизвестно когда успевшего пойти дождя. До нас изредка долетали отдельные капли, но от всей непогоды ощущалась только приятная водяная взвесь в воздухе. Я украдкой взглянул Одиночке в лицо: в глазах его горело что-то светлое и тёплое.

Помолчав, он добавил:

— Касательно последнего компонента у меня нет абсолютно никаких доказательств, хотя это очень странно звучит на фоне того, что я сейчас скажу. Помимо того, чтобы иметь собственный мир, в него нужно верить. Не просто надеяться, что он где-то существует, а верить. Это тоже особый элемент организации, только, скорее, не сознания, а самого знания. Вера — это умение принять за истину то, чему не можешь подобрать обоснований. Более того, то, что невозможно доказать в принципе, хоть бы и на том уровне, на котором ты находишься. От убеждённости она отличается… наверное, ты снова будешь смеяться — неотвратимостью.

— Виграф, — усмехнулся я.

— Да, он успел вкратце пересказать ваше обсуждение. Ты ведь не будешь сильно злиться на него?..

— Было бы наивно думать, что вы способны утаить что-то друг от друга. Разумеется, не буду. Продолжай.

— Неотвратимость в данном случае это готовность пойти на крайние меры, имея в качестве обоснования только лишь абстракцию. Фактически — признать себя уязвимым, по крайней мере, так это действует в нашу эпоху. Готовность сказать: «да, у меня нет никаких подтверждений правоты своих убеждений, и потому я просто верю, что так правильно». Это отказ от защиты как таковой, выход на дуэль без оружия.

— Но в чём смысл? — удивился я. — Это не имеет отношения к разговору, но всё-таки? Я никогда раньше не думал об этом в таком формате, и если ты прав…

— Опять же по моему мнению, всё дело в эпохе, — Монах развёл руками. — Абстрагируясь от предыдущих слов, я считаю веру полноценной формой организации сознания, которая, однако, по ряду причин уступила научной место главенствующей.

— И сохранилась только в таких уникумах, как ты, — кивнул я, смотря на напарника совсем другим взглядом. Он чуть смущённо улыбнулся.

— Но всё-таки вера не является необходимым признаком сама по себе. И это уже не мои слова, а близких друзей. Настоящая вера не способна прятаться в голове человека, оставаясь никем не замеченной. Зная, что есть и иное, помимо наблюдаемого перед собой, он ведёт себя совершенно не так, как если бы ориентировался только на непосредственное окружение. Он живёт в двух мирах одновременно и, можно сказать, посредством его деяний второй, незримый и казалось бы придуманный мир, частично перемещается в первый, создавая оазис.

— Маловероятно, — с сомнением прокомментировал я, несмотря на острое желание, чтобы именно так всё и было. — Вспоминая себя — не могу сказать, что вокруг меня существовал оазис чего бы то ни было.

— А вот я смотрю на тебя сейчас и понимаю, что могу, — Монах обратил на меня сияющий взор. — Скажи, что держало тебя на плаву, когда большую часть времени занимали бытовые нужды? В чём ты находил свою отдушину?

— Господа, я вынужден вас потревожить!

Встав позади нас, Виграф с наслаждением вдохнул влажный воздух. Пояснил специально для меня:

— Маркус, твоя очередь идти общаться с Эрго.

— Ага, — кивнул я, приходя в себя и прикладывая усилия чтобы прервать поток мыслей и вернуться к насущным делам. Поднялся, коснулся напоследок Монаха, благодаря за разговор, и направился ко входу в мастерскую, на ходу потирая занемевшие мышцы.

В огороженном отсеке было немного светлее, чем снаружи: свет от висевшего здесь шара отражался от стен и высвечивал их, а сам сгусток энергии скользил по воздуху в наиболее выгодную точку. Эрго сидел слева, у каменной стены, за мерно постукивавшим примитивным станком, в котором я опознал гончарный круг, и ваял какой-то горшок, периодически прикладываясь к ковшу с водой; в правом от меня углу нагнетала жар небольшая печка, дожидающаяся своей очереди.

Подняв на меня хмурый взгляд, Правитель кивнул на лавку рядом:

— Проходи, присаживайся, рассказывай.

Впечатления от разговоров с напарниками постепенно отступали, вместо них нехотя поднимались мысленные наработки по всему, что меня интересовало в Эрго. Ещё раз оглядевшись, я весело ухмыльнулся и заявил:

— Признайся, Эрго, ты наш Хранитель.

— Да ну? — едко произнёс хозяин дома, не отрываясь от станка. — И какие твои доказательства?

Доказательства имелись, хоть и в непригодном для употребления виде. Время от времени цепляя мысли на эту тему, сейчас я мог привести в пример разве что мгновенный перенос трёх человек вместе со сложным механизмом, при том что необходимость этого Эрго почувствовал сам. Но как правильно сформулировать утверждение, я не знал, равно как не имел доводов в пользу того, что такой силой может обладать исключительно Хранитель.

— Их нет, — всё ещё пребывая на волне эмоций, я решил воспользоваться приёмом Монаха, надеясь, что глупая улыбка не испортит впечатление. — Я вижу в тебе именно Хранителя и верю, что так и есть на самом деле, и потому буду исходить из этого.

Руки Эрго дёрнулись, как будто он сдержал какой-то позыв к действию. Помолчав, он ответил:

— Верить я тебе, конечно, запретить не могу. И всё-таки вспомни наш разговор трёхдневной давности: Хранитель я или нет, это имеет отношение только ко мне и никак не влияет на тебя. Понимаешь?

— Ага, — кивнул я. Судя по ощущениям, отпор был дан с чётко отмеренной жёсткостью — не больше и не меньше необходимого для продолжения серьёзного разговора. На всякий случай я спросил: — Надеюсь, с Монахом вы нормально поговорили?

— Нормально, — согласился Правитель. Сделал паузу на то чтобы отставить готовый горшок и заняться новым. — Ты сумел найти именно тех людей, которые в силах снять с тебя часть нагрузки. Хотя здесь у меня есть одна новость: Монаха я забираю, дальше вы пойдёте без него.

— То есть как? — поразился я. — Значит…

— Но-но, — снова осадил меня Эрго, — если бы не я, ты бы с ними даже не встретился. Во-первых, имей совесть, во-вторых, я не собираюсь тебе мешать. Вообще-то, если ты не заметил, Монах находится в неустойчивой позиции — его только что выкинули из привычной среды и сразу потащили дальше. Это может плохо закончиться, так что дальше я беру его в свои руки. Извини, но твоего опыта взаимодействия со здешними обитателями мира совершенно недостаточно чтобы решить эту задачу самостоятельно. Взамен могу обнадёжить, что он постарается помогать вам издали.

— Сидеть на базе и вызывать подмогу по необходимости? — заинтересовался я.

— Не до такой степени, но что-то вроде.

Постукивание гончарного круга, более мягкое, чем щелчки метронома, но обладавшее большим магнетизмом, фиксировало внимание и поддерживало спокойное состояние. Решив тоже воспользоваться доступной водой и найдя взглядом деревянное ведро, я встал и направился к нему.