Карина Вран - Поступь инферно

Барби заливисто засмеялась, отчего парочка, сидевшая за соседним столиком, торопливо засобиралась на выход.

— Я открою тебе страшную тайну: нас всех так и зовут. В ролевке. Кен — своего рода сокращение от Константина, Барби — мое прозвище с институтской скамьи, а Рэй… Любимый писатель у него — Рэй Брэдбери. Как-то оно и прилипло… Теперь мне придется тебя убить!

Адептка хмыкнула, отхлебнув из своей, значительно меньшей кружки, травяного настоя.

— Клянусь молчать до гробовой доски! — заверила она орчанку.

— Только не надо высокопарности, — поморщилась Барби. — А то у меня пиво скиснет. Вот чем вы мне с малой нравитесь: никаких закидонов вроде "ой, какой миленький монстрик, давайте не будем его убивать?" или "я же испорчу маникюр, и платьице помнется, если вы заставите меня драться"… Не дуры вы, словом.

— Ну спасибо, — Хэйт, представив себе озвученные орчанкою сценки, чуть не захлебнулась отваром. — Ты как скажешь, так хоть стой, хоть падай.

На лицо "бабы-танка" словно набежала тучка.

— И почему ему не попалась вместо той… шалавы… такая, как вы? — она пристукнула кулаком по столу, от чего тарелки с закусками подпрыгнули, жалобно тренькнув. — Всем бы только лучше было!

— О чем это ты? — осторожно спросила Хэйт разбушевавшуюся напарницу.

— О жене его, — Барби всю перекосило, как от чего-то кислого до невозможности. — Рэя.

— Рэй женат? — непритворно изумилась квартеронка.

Орчанку перекосило еще сильнее.

— Был. Красивая, стерва, только ноги вместе держать не умела. Хозяин, где мое пиво?!

Хэйт ошарашенно молчала. Такого откровения она точно не ожидала!

— Он, как развелся, подсел на эту игру. Почти год был, как бешеный, только недавно пришел в себя… Любовь же была, высокие чувства!..

— Год? — с недоверием в голосе уточнила адептка. — Но у него же всего двадцатый уровень?

Барби вздохнула.

— Это его третий персонаж. Третий убийца… Но не третий ПК, и это странно. Я уж было решила, когда Рэй про вас с малой рассказал, что он на одну из вас глаз положил — а нет, ровно он дышит к вам обеим…

Подоспел хозяин харчевни с заказанным пивом.

— То есть, раньше Рэй был ПК? — спросила Хэйт, уставшая удивляться. — И пересоздавал героя? Но зачем?

— Больше тысячи на счетчике, и в город не зайти, даже если красная метка смыта на мобах, — пояснила Барби. — Ты не подумай лишнего — раз он нас всех собрал, ничего не изменится. В худшую сторону. Ни он, ни мы с Кеном, предавать или продавать друзей не умеем.

Хэйт долго колебалась, стоит ли задавать этот вопрос, но все же не удержалась:

— Почему ты все это мне рассказываешь? Мы знакомы всего ничего…

— Такие, как ты, тоже предавать не умеют, — без капли веселости усмехнулась Барби. — Я это всегда чую… Что ты, что малая, что монах наш — не из тех, кому нельзя доверить спину.

— Чуешь?..

Чего Хэйт точно не ожидала, так это того, что сделала орчанка в следующий миг. Откинувшись на деревянную спинку дурно сколоченного стула, она, смежив веки, глухим, завораживающим голосом, продекламировала:

Затем ухмылка вернулась на лицо Барби, будто бы маска, случайно сдернутая в суматохе бала-маскарада, снова вернулась на исконное место.

— Рифма ни к черту, ну да на то она и импровизация. Это про тебя, баба-бафф, хотя, по правде-то, во всех оно есть.

— Оно? — эхом переспросила Хэйт.

— Одиночество. Только одни им наслаждаются, других оно гнетет, а третьи — делают вид, будто смирились с ним. Мы засиделись, а мужики наверняка закончили болтовню о делах. Пойду я.

Барби швырнула на стол золотой и испарилась, оставив адептку с ворохом эмоций и мыслей…

Она вывалилась в реал в таком раздрае, что, увидь ее кто, сказал бы — пьяная. Зеркало в прихожей отобразило всклокоченную девушку с мечущимся взглядом и дрожащими руками… А потом Вероника встретилась с глазами своего отражения, и ее затянуло…

Лица. Нет, не лица: раскрытые рты, шевелящиеся губы… Голоса… Разные, от совсем чужих до смутно знакомых, но ни одного — родного. Нужного…

— Нам очень жаль… Смерть наступила от…

— Пожалуйста, подпиши…

— Что это?

— Твой отец согласился бы…

— Что это?..

— Для блага клиники…

— Что это?

— Мы все понимаем, как тяжело тебе сейчас, но ты должна…

— Что это?!

— Люди лгут, девочка. Лгут, когда им это выгодно.

— Что?.. Что?!

— Это в твоих же интересах!

— Что это?! Цена их жизней? Цена дружбы? Мрази, мрази, мрази! Ненавижу!..

…В себя Вероника пришла от холода. Это происходило каждый раз, когда ее так вот "затягивало", тело словно индевело… Вместе с чувствами, всеми, кроме боли. К счастью, с каждым годом такое случалось все реже.

Девушка добрела до ванной комнаты, включила воду погорячее, умылась.

— Не буди лихо, пока оно тихо, — негромко, просто для того, чтобы услышать свой собственный голос, произнесла Вероника. — Барби-Барби…

Орчанка, хотела она того или нет, разбередила рану. Но была и светлая сторона: на этот раз все прошло много легче обычного, с меньшими последствиями и треволнениями. Вероника только не могла понять, чья это заслуга. Хотя кое-какие соображения у нее имелись…

— Здравствуйте, Станислав Анатольевич, — несколько минут спустя сказала она в прижимаемый к уху мобильный, от волнения перейдя на обращение по имени-отчеству. — По поводу уроков для детишек в детдоме — я согласна.

— Это здорово, Белозерова. С тобой там все в порядке? Ты не…

— Не заболела, головой не ударялась, не делала ничего предосудительного, — поспешила заверить девушка, только заметив, что час-то уже довольно поздний. — Надеюсь, я вас не разбудила?

— Нет. Сможешь во вторник, с трех до шести? И… Белозерова, у тебя точно все хорошо?

— Ага, — как можно беззаботней отозвалась Вероника. — Смогу. Хорошей ночи, Станис… Стас. И спасибо.

Не дожидаясь реакции собеседника, она сбросила вызов.

Не оставлять за собою неоплаченных долгов — это было одно из правил, нарушать которые она не считала возможным.

— А теперь — спать.

"Переваривать" историю Рэя, его "карьеру" ПК-шника, Вероника не намеревалась: у всех есть свои скелеты в шкафу, кому, как не ей, знать об этом?..

В воскресенье НПЦ во всех городах начали передавать друг другу и всем желающим последнюю новость: величайшие маги Тионэи, проведя ритуал с артефактом "Слеза Всевидящего", сумели получить предсказание.

— Если дивного леса народ и малорослые жители гор одолеют приспешников силы Инферно, те врата, что открыты в степи, схлопнутся сами собою! Ежели оплошают и светлые эльфы, и гномы — вся Тионэя заплачет под демонским игом. Если же только одни не сумеют исполнить судьбы начертанье — шанс уцелеть у народов пяти сохранится!