Альви Гелагаев - Kill Me in the Game!

В тот же момент черви начали трансформацию. Они росли с невероятной скоростью, непонятно как получая энергию и белок для такого стремительного роста. Опровергая всю химию, физику, отрицая законы реального мира, но так красиво демонстрируя то, что зовут магией — непонятным словом в котором так много и ничего!

«Агаш, Уктуруум!»

«Агаш…»

С каждым «агашем» черви росли превращаясь в ужасных рептилий, идеальных хищников из мышц, зубов и костей. И словно этого было мало, их тела под конец начали покрываться бронированной чешуей — колючей и острой словно металл наконечников копий.

«Агаш!» — произнес часовой рыцарь последнее слово заговора червей и сотни шестиметровых ящеров ударили, как один, хвостами, а долина мертвой травы огласилась пронзительными криками тварей, с неба, завершая этот аккорд ужаса и рождения смерти полились первые капли дождя, превращая почву в жижу и слякоть. Тьма пришла…

Эта встреча мне была неприятна. Причина до идиотского простая — я не люблю когда жуют жевательную резинку и надувают ей пузыри. Просто ненавижу. Это еще хуже чем вставание по утрам. И мало того, словно издеваясь надо мной судьба приставила мне не просто «жевальщика-пузыриста», а существо женского пола. Девушку в стиле Эмо. В кожаной блузке с бляхами и бровями с килограммом самой черной косметики во Вселенной, которую только можно найти. Ее чернотой был бы посрамлен даже цвет пресловутой Черной Дыры в центре нашей Галактики. Просто Ужас!

Два других типа были вполне терпимы. Обычные геймеры. Один толстяк из тех, что просто пасутся в Макдональдсе и БургерКинге и возможно даже жили бы там, если такая услуга предоставлялась этими заведениями фаст фуда.

Хотя возможно я и ошибался, до такого ожирения его молодое тело могло довести и игра. Впрочем, вряд ли. С виртуалкой можно похудеть. Отключить чувство голода и играть. Заблокировав предохранитель в консоле. Скинешь вес в момент. Но можно и нарваться. Если глюкоза в крови упадет до критического — можно вообще не проснутся. Клетки умрут. Мозг обманываемый альфа-ритмами и сигналам виртуальной системы так и не заметит критического состояния своего тела, наслаждаясь несуществующей жизнью «на той стороне». Как вы догадались. Была даже масса идиотов, которые кончали жизнь таким экзотическим методом. Некоторые даже верили, что навсегда останутся в любимой игре после такой смерти!

Второй парень был загадкой. Слишком простой. Никаких выкрутасов. Даже такого модного среди геймеров пирсинга и тату. Лет двадцати пяти. Темноволосый, смахивающий на южанина с внимательным взглядом карих глаз. Отчасти меланхоличного вида выражение лица — словно ему все надоело или по фиг.

Девушка эмо продолжала надувать свои пузыри. Иногда такие большие, что они полностью закрывали ее лицо.

Мы сидели в небольшой комнате, ожидая когда придет Кляйн. Я не представился, хотя они меня скорее всего знали. По имени. Я был из высшей лиги, хотя и бывшей. А они середнячки. Победители каких-то турниров, областных, городских — крутые чуваки на своих серверах, но до международного признания так и не дотянувшие. Фактически в нашей геймеровской группе привлеченной для этого был только один чемпион — я. Причина была простая. И Кляйн и Коджима мне ее сразу сказали — чемпионы были очень богатыми обеспеченными миллионерами. А следовательно умирать и рисковать даже за миллиард им было неинтересно. Лет за десять карьеры они и так могли его заработать. Если и не миллиард, то сотню другую точно. Я бы и сам смог бы, если бы не прекратил играть и не раздал состояние водным беженцам и на прочую благотворительность.

Вот так эта компашка и осталась с середнячками. Даже из призеров был только один Чегевара92 да и тот, после вчерашнего попал в кому. Отчаянная попытка прервать соединение и реанимировать привела только к частичному успеху. Пациент не умер, но мозг у него поехал. Вернее уснул. Коматозник короче. Не спрашивайте почему — я не нейролог. Уснул и все.

Наконец дверь в нашу комнату с тихим кликом скользнула в паз и вошел Кляйн.

— Ну как? Познакомились? — наигранно бодро начал Кляйн, игнорируя наши кислые физиономии.

— Вы можете попросить ее не делать это? — спросил я Кляйна игнорируя уже его вопрос.

— Не делать что? — спросил Кляйн, любезно и выжидательно наклонив голову и скосив на даму-эмо взгляд.

— Не делать пузыри.

Словно издеваясь над моей просьбой, девушка надула особенно большой пузырь, который с хлопком лопнул.

Кляйн немного удивился моей просьбе, но выполнил.

— А… Леди, не могли ли бы вы прекратить жевать резинку, по крайне мере пока не закончится наш маленький военный совет.

Девушка устремила на меня своей дико насурьмленный взгляд вороньих глаз и сказала:

— Нет.

Пожевала как корова и опять надула пузырь.

Кляйн извиняюще развел руками:

— Ничего не могу поделать, господин Ирисофф. Это Наталья Жильцова. Ваш соотечественник, между прочим.

Я строго посмотрел на «соотечественницу» и сказал не допускающим возражения тоном, уже по русский:

— Перестань делать, эту хрень! Ты хоть себе представляешь, как это меня достает?

— Мне по фиг. Я тут не ради тебя.

Я разозлился. Ну я тебя сейчас покажу:

— Я повернулся к Кляйну и поставил вопрос в лоб, что называется:

— Кто для вас важнее в этом деле, я или она?

— Конечно вы, — ответил он, не понимая куда я клоню или скорее делая вид.

— Тогда, либо она прекратит это делать, либо я ухожу. Гуд бай, так сказать.

Кляйн как тогда собрании геймеров вскинул руки, видимо его привычный жест:

— Леди, — начал он, не смотря на Жильцову, как будто не с ней разговаривая — прекратите жевать жвачку.

Опять пузырь. Пауза и короткий ответ:

— Нет! Об этом в договоре с мистером Росфеллером ничего не было.

Упоротая!

Я встал из-за нашего стола, но Кляйн неожиданно форсировал события. Когда надо он мгновенно становился жестким и бескомпромиссным руководителем.

— Охрана!

В дверь тотчас вошли два двухметровых амбала в костюмах и темных очках, прямо срисованные с комикса о ЦРУ.

— Сопроводите Леди, она хочет домой.

Наталью наконец прорвало. Она открыла рот, перестав жевать.

— Вы че? Серьезно? — сказала она ошарашенно. — Из-за жвачки? Больные?

— Нет, это ты больная и сейчас поедешь домой из-за жвачки, в ту деревню, откуда такое чудо приволокли.

И тут Наталью прорвало во второй раз. Выплюнув жвачку из-за рта она подошла к мусорной корзине в углу, выбросила проклятую штуку и вернулась обратно к столу.

— Ну что, доволен? — зло спросила она.

— Нет, — продолжил я. — Извинись.

— Еще чего!

— Тогда в деревню.

Она оглянулась на охранников. Но видимо шанс заработать миллионы в обмен на торжество своей упоротости позволить она не могла. Жадность сработала на опережение: