Карина Вран - Восхождение

Наглость и оскорбление оставлять безнаказанными она не желала, поэтому сощурилась, прикидывая, на сколько заклинаний хватит мелюзги… Гномы, они живучие, толстокожие, даром, что через эту солнце просвечивает. Может, суровое детство в рудниках да копях закаляет?…

– Даже не надейся, ушастая, – словно прочитала мысли девушки кроха.

– Шла бы ты, девочка, – недобро осклабилась Хэйт, решаясь. Неизвестно, есть ли у гномы бижутерия, дающая защиту от магии, или она все золото в покупку недешевого топорика ухнула (одна только резьба по рукояти кричала о дороговизне). А гордость – это святое.

Останавливающая лоза на гномку не подействовала. Хэйт, чертыхнувшись, активировала пыльцу и начала кастовать угольки, но еще до того, как заклинание полетело в сторону гномы, та с боевым кличем ринулась на Хэйт. И непременно добежала бы, не случись между ними пары выкарабкавшихся из-под земли скелетов, которые и стали нечаянными защитниками квартеронки, решив, что бегущее в их сторону гномье мясо вполне питательно…

Хэйт колебалась не дольше удара сердца. Добить разъярившую ее гному в ситуации, когда ту атакуют костяные уродцы – против чести, так что следующие угольки были пущены уже в нежить.

– Остроухая, это был мой опыт, – попыталась хорохориться гномка, но уже без прежней уверенности.

– Меня зовут Хэйт. И чем тебе не угодили мои уши? Их же даже не заметно со стороны…

– Да ладно, уши как уши. Надо было к чему-то придраться… Я Массакре, – гнома подошла к Хэйт и подала левую, свободную от оружия руку. Квартеронка рукопожатие приняла.

– Больно длинное имя… для такой маленькой гномки, – хмыкнула Хэйт. – Так что быть тебе, мелкая, Масей.

– Ладно, – подозрительно легко согласилась юная нахалка. Надо полагать, ее саму трудно выговариваемое имечко тяготило изрядно.

– А почему ты без щита? – полюбопытствовала квартеронка, чуть изогнув тонкую бровь. – Это до меня редкий гад добежит, а ты с ними лоб в лоб…

– На секиру все ушло, – потупилась Мася. – Знаешь, как ты по мне шандарахнула? На бижу тоже не хватило…

Девушки переглянулись и расхохотались в голос, не щадя тонкого слуха окрестных мертвяков. Позже Хэйт спросит себя: каким мифическим образом мелюзга эта наглая так легко и непринужденно стала восприниматься ею, как приятельница? Ответа, разумного, подкрепленного доводами, не обнаружится. «Это особое гномье обаяние», – решит для себя квартеронка и перестанет гадать. Пока же…

Они отметили начало дружбы распитием трофейных лечебных эликсиров (запасливая гномка не поскупилась ради такого события), ритуальными расовыми танцами и распеванием на два голоса баллад гномов и дроу, обоюдно фальшивя (то, что все эльфы, независимо от цвета кожи, одинаково хорошо в пении и музицировании, наглая ложь). Нежить, не отличавшаяся, по замыслу разработчиков, особой сообразительностью, на сей раз предпочла благоразумно отсидеться у своих свежеразрытых могилок, и сделать вид, что не замечает творящегося совсем рядом вопиющего безобразия…

К счастью, эликсиры действовали недолго и по-настоящему пьянящего эффекта не оказывали. Прикупить же вина или эля ни одна из горе-воительниц не додумалась, все-таки обе были бережливы до скаредности. Как выяснилось, квест на скелетов делился, несмотря на то, что по требованиям Маська не проходила: чистокровная гнома начала свой путь в горном форте.

Для разминки парочка раскидала ближайшую группу нежити, подивившись легкости убиения. Правда, потом действо пришлось прервать: Хэйт загибалась со смеху. Причина была в гномке… Точнее, в ее выкриках во время боя.

Навыки воинов активировались голосовыми командами. Имелся и другой путь: наносить удары в соответствии с задуманной комбинацией, то есть с учетом замаха, положения оружия и прочих условий. Без подготовки в реальном мире молодые мечники, копьеносцы, кинжальщики, словом все «физики», в Тионэе вынуждены были полагаться на голос. Это понижало эффективность, но в дальнейшем развивало: тело, хоть и виртуальное, запоминало порядок действий, нагрузку на те или иные группы мышц, скорость и требуемое усилие.

Гномы-добытчики, кроме прочих классовых умений, обладали навыками поиска скрытой добычи и последующего ее извлечения (из трупа). Массакре, проявив недюжинную смекалку, переименовала команды для этих навыков. Теперь, перед тем, как выписать крестообразную фигуру по коже или одежде монстра (в конкретном случае – по косточкам) лезвием топора, гномка выкрикивала звонким озорным голоском: «Шарю!» – а после убиения, с не меньшим энтузиазмом: «Тырю!»

– Шарю! – возглас обиженной гномы принудил Хэйт распрямиться. – Тырю!

Обобрав труп, гнома насупилась.

– И чего ржешь, дылда откормленная? – с грозным видом девчушка напирала на квартеронку. – Мне на все кладбище орать: «Поиск сокрытого», – а потом: «Извлечение тайного», – или два емких, коротких и простых слова?

– Нет-нет, мелочь, все правильно, – Хэйт не сдержала смешок. – Масечка, ты умница, я бы не догадалась до таких команд… Тырю, ой не могу-у-у!..

– Прекрати истерику! – скомандовала гномка, вздернув курносый носик. – У нас тут еще с сотню могил вскрытых, а она гогочет, что тот конь!

Хэйт быстро-быстро закивала, как ни растягивались губы в пылкой усмешке, обижать напарницу она не собиралась, да и квест проваливать – тоже. В нежить полетели заклинания наряду с ловкими ударами топориком. Когда гномка подпрыгивала, нанося оглушающий удар, Хэйт нет-нет, да срывалась на хохот, столь умилительно и потешно это смотрелось со стороны.

Разверзнутых могил оказалось поболее, чем сотня. Они с Масей насчитали сто пятьдесят восемь поверженных скелетов, получили каждая по уровню, прежде чем на погост опустилась лиловая дымка.

– Похоже, это был последний, – тряхнула малиново-черным хвостиком Маська, провела ладонью по рукояти секиры. – Идем за наградой?

– Погоди-ка, – Хэйт напряглась, нехороший холодок шевельнулся в груди. – Всмотрись в туман, туда, где высоченный постамент.

Дымка пошла волнами, заколыхалась, сгинула, как морок. В центре кладбища, подле постамента, на который указывала Хэйт, стояло новое действующее лицо. Господин в монашеской рясе и со статью дворянина…

– Эй, ушастая, а это не твой работодатель? – гнома недоверчиво покосилась на непися, о котором слышала от квартеронки. – Здорово, не придется топать за золотишком, оно само… нарисовалось.

– Я бы не была столь оптимистична, – с сомнением покачала головой Хэйт. – Не оказался бы квест с начинкой…

Она как сглазила. НПЦ захохотал, откинул с лица капюшон. Сплошь седые, нечесаные лохмы рассыпались по плечам, в мутных стариковских глазах рдел пламень безумия.