Бомж. Псевдо-научно-фантастический рассказ обо всём понемногу

Он подошёл к перекрёстку переулка с центральной дорогой дачного посёлка, где у старого и давно неиспользуемого колодца, в свете тусклого фонаря на столбе, возле белой Тойоты Камри его ждали Юлия и Юрий. Подойдя к ним, Игорь сказал:

— Я готов, — и сел на заднее сиденье, где всё это время возлежал кот. Юрий сел за руль, а Юлия — рядом с Игорем.

Они тронулись в путь, и выехали за территорию посёлка.

— Ты хорошо всё взвесил? — строго спросил Юрий, — Ты осознаёшь последствия лично для себя?

— Да, — спокойно ответил Игорь, — Юлия, пожалуйста, позаботьтесь о моей маме… после всего этого.

— Обещаю, — ответила Юлия, грустно улыбнувшись, — у нас ей будет хорошо. Прощай, Игорь, — и она исчезла.

— Тогда без лишних слов — за дело, — сказал Юрий.

Проехав километра два по пустой неосвещённой дороге, белая Тойота стремительно, почти вертикально взмыла в небо, на ходу превращаясь в обыкновенную летающую тарелку, и став невидимой, умчалась на недоступной воображению скорости по направлению к центру Москвы.

Через мгновение Игорь, Юрий и кот снова оказались в прокуренной комнате, заваленной компьютерным хламом. Юрий с котом вновь расположились на диванчике, а Игорь полез в шкаф и стал суетливо рыться внутри.

— Вот же блин! — бубнил он под нос, — В такой день и нечего надеть. Юр, я щас. Блин! — он вытаскивал и бросал на пол свои шмотки.

— Не суетись, Игорёк, спешить некуда, — сказал Юрий прикуривая.

— А всё-таки удобно переместиться назад во времени. Только что была глубокая ночь, а тут бах! И снова вечер. Круто! — он на секунду перестал суетиться, и высунувшись из шкафа посмотрел на Юрия.

— Спасибо, что вы с Юлией помогли увидеться с матерью.

— Это тебе спасибо, что решил мне помочь, — ответил Юрий со значением, — Всегда нужен хотя бы один из представителей планеты, кто всё поймёт и согласится на такое. Кто возьмёт на себя ответственность и примет последствия.

— Во, нашёл, — Игорь продемонстрировал Юрию чёрную футболку с «Весёлым Роджером» [118] «Эмблема» пиратов — череп со скрещёнными костями. и чёрные очки как у Терминатора из фильма.

Умывшись и переодевшись во вновь обретённую футболку, Игорь обулся в старые кеды.

— А где этот грёбаный ноут в грёбаной серой сумке? — спросил он.

— Туточки, — с беззаботным видом ответил Юрий, извлекая из-под дивана символ сисадминского рабства.

— Ну что? — сказал Игорь, — Напихаем блестящих шаров Герконам под хвост?! — и ощерившись злобной улыбкой, он напялил чёрные терминаторские очки себе на нос.

— Да не вопрос, начальник! — комедийно-пьяным голосом ответил Юрий, — Кот, ты остаёшься за главного.

Комната подёрнулась пеленой нерезкости, и они с Юрием снова очутились в скверике возле своей старой знакомой скамейки.

Был ещё не поздний вечер, только начало смеркаться, но вокруг не было ни души. Уже горели фонари, и к их свету слеталась первая мошкара.

Юрий и Игорь присели на лавочку — каждый на своё старое место. Юрий материализовал блестящие шарики, а Игорь сдвинул очки на лоб.

— А всё-таки, Юр, зачем ты в «мою» комнату, вместо гладильной доски вкрячил синтезатор? Чтобы запустить процесс вспоминания?

— Ага.

— Блин, жалко конечно, что синт купил, а толком так и не поиграл на нём.

— Зато ты на Амиге так отжёг, что Юлия аж прослезилась, — ответил Юрий, — а это, поверь мне, дорогого стоит, — добавил он со теплотой в голосе.

— Да ну, брось, Юр! Я же догадался, что это Юлия мне мелодии подсказывала, когда я ещё в школе учился. То двух нот связать не мог, а то меня как прорвало.

— Ты, похоже, теперь тоже мысли читаешь! — улыбнулся Юрий и подмигнул.

— Ну что, — спросил Игорь, — приступаем?

Юрий дал ему одну блестящую сферу, и они, наклонившись, поместили их сантиметрах в десяти над асфальтом. Затем отпустили. Сферы неподвижно зависли в воздухе, и потеряв блеск, стали медленно опускаться. Игорь с интересом наблюдал.

Достигнув поверхности асфальта, сферы, как горячий нож в масло, погрузились в него, и исчезли из виду в двух идеально круглых лунках.

— Прожгли? — спросил Игорь.

— Неа. Они просто убирают материю вокруг себя. А так — абсолютно холодные, — беззаботно ответил Юрий.

— И когда начнется?

— Десять минут ещё есть, пока сферы доползут до земного ядра. Тут нельзя резко.

— А потом? — перебил Игорь, откидываясь на спинку скамейки.

— А «потом» — уже не будет. — Юрий повернулся к нему, и глядя в глаза спросил:

— Страшно?

— Да ну нахер! — отмахнулся Игорь, — Это мой последний поцелуй этому грёбаному городу. Этой грёбаной стране. Этой затраханой до смети Герконами планетке и её обитателям, которые не хотят открыть свой разум и душу. Увидеть — что они есть. Которые не хотят взглянуть правде в глаза и узреть Истину!

Игорь вскочил на скамейку, словно на трибуну, и разразился настолько длинной и чудовищно-матерной скороговоркой, что покраснела бы даже Луна, имей она уши!

Успокоившись и отдышавшись, Игорь слез со скамейки, и встав напротив Юрия, заглянул в его глубокие печальные глаза.

— «Страшно»?! Да мне первый раз за всю жизнь по-настоящему хорошо.

Игорь сел на своё место и спросил:

— И много уже у тебя на счету таких герконских кормушек?

— Пока не очень, — равнодушно-бесцветным голосом ответил Юрий, — Эта будет триста восьмая, — он помолчал и добавил, — Никогда не думал что придётся расхреначить собственную, так сказать, колыбель. Ну раз нет другого выхода.

— Дурацкая, в сущности, ситуация, — хмыкнул Игорь, — Обратиться за помощью, спасти планету и человеков — так это надо целый пленум собирать. А чтоб уничтожить — так одного никчемного сисадмина достаточно.

— Ну так уж и никчёмного, — Юрий хлопнул Игоря по плечу, — Ты же никого не убиваешь. Все и так, по сути, всю жизнь мертвы. Ты всех освобождаешь. Понял, дуралей лохматый?

— Понял, — равнодушно ответил тот, — Освобождение. Дар абсолютной свободы. Через мнимое наказание.

— Собственно, с чего у нас сегодня разговор-то и начался.

— И что теперь станет с душами… сущностями? — спросил Игорь.

— Станут свободными. Станут развиваться. А совсем уж гнилые, как тот же Вертер. Ну те растворятся, уйдут в обезличивание. Перестанут быть.

— Как и я. — устало выдохнул Игорь.

— Да, Игорь, ты заплатил огромную цену. Лишиться единственного, что у тебя есть — собственной души — это поступок.

— А, перестань, — отмахнулся тот, — Давай чтоли покурим на дорожку.

Они закурили свой любимый Кэптэн Блэк и сидели молча, наслаждаясь остатками последнего вечера на планете Земля.

— Ладно, Юра, тебе пора, — они встали со скамейки, и не сговариваясь, щелчком пульнули окурки в лавочку, которая была напротив них, и весь вечер мозолила глаза.