Виталий Абоян - Заложники пустоты

– Да, да, ты. С черным пакетом.

Дался вам этот пакет.

Чёрт! Неужели – всё? А как же бабушка, он же не виноват, ему же пришлось…

– Что случилось?

Собственный голос показался Лёшке чужим и далеким. Словно бы говорил кто-то другой, совершенно неизвестный ему человек. Но голос звучал ровно и спокойно. Это-то в первую очередь и казалось странным.

К нему обращался один из полицейских, стоящих у ближнего к Лёшке наноскопа.

Лёшка зажмурился, представив, как полицейский сейчас подойдет, заломит руки за спину и затянет на запястьях пластиковый шнур наручников. Но страж порядка не двинулся с места, а лишь спросил:

– Что там, на улице? Чего народ всполошился-то?

Только теперь Лёшка заметил, что народ и в самом деле «всполошился». На лицах большинства входящих в метро людей легко читалась озабоченность. Они спешили, будто опаздывали куда-то, несмотря на выходной. Толпа ломилась в метро, явно имея неосознанное желание укрыться в подземелье от чего-то, назревающего снаружи.

– Митинг какой-то, – ответил Лёшка, вспомнив крики охрипшего горлопана.

– Ясно, – сказал полицейский и обратился к коллеге, ощупывающему взволнованного вида мужика около другого наноскопа. – Усильте там, сейчас сброд всякий попрёт. Чёрт-те чего в метро потащат.

– Ну, я пойду? – робко поинтересовался Лёшка и тут же отругал себя: его ведь никто не держал, просто спросили; не трогают – и иди себе молча.

– Иди, иди, – махнул рукой полицейский. – Хотя лучше бы не совался туда.

– Да мне надо, – пробурчал Лёшка и протиснулся наконец к дверям.

А снаружи на самом деле начиналось действо. В сторону Медной Гадюки тянулись люди. Большинство из них вряд ли смогли бы объяснить, для чего идут туда. Но их гнал древний инстинкт стаи.

Лёшка вышел на Малую Морскую улицу. Вдали, на Исаакиевской площади, собиралась толпа. Человек триста, не меньше. И люди продолжали подтягиваться. Со стороны собора на каком-то возвышении – уже успели трибуну соорудить? – стоял человек. Он размахивал руками и что-то кричал в толпу. Слов отсюда не было слышно – слишком далеко, но хорошо заметно, что толпа довольно живо реагирует на экспрессивную речь. Мужчина был другой, не тот, что кричал у Медной Гадюки, возможно, тоже уже охрипший, но не тот. А в глубине толпы, похоже, кого-то били.

Лёшка не стал искушать судьбу, рассматривая, кому сегодня досталось на орехи. Он спрятал пакет под куртку, прижав его под мышкой, и, развернувшись, быстрым решительным шагом направился в сторону Дворцового моста. Через Стрелку Васильевского острова в Петроградский район и дальше, на север. Часа через три он до дома точно доберется.

Лёшка активировал «балалайку», выбрал канал новостей и вывел картинку в правый верхний угол поля зрения. Показывали толпу, которую всего пятнадцать минут назад Лёшка лицезрел вживую. Людей на площади стало еще больше, подтянулись силы охраны правопорядка. Над головами собравшихся появлялись редкие прямоугольники транспарантов с коряво начертанными призывами к честным выборам.

Голос диктора на фоне рассказывал об увеличении числа адептов, расплодившихся в последнее время сект, поклоняющихся Цифре:

« Число так называемых адептов Цифры растет день ото дня. Не несет ли этот факт угрозы современному обществу? – вещал за кадром голос диктора. – Достаточно вспомнить тритонов европейского террориста Сорок Два, чтобы дать однозначный ответ на этот животрепещущий вопрос: да, несет! Сегодня ОКР обнародовала данные, ужаснувшие общественность. Тридцать четыре попытки взлома серверов Центризбиркома за последние сутки. И специалисты ОКР не исключают, что одна или две из них увенчались успехом. Ломщики работают слаженно, их становится все больше. Вопрос – кто стоит за всеми этими «обителями» и «домами»? Вероятно, тот, кому выгодно сорвать президентские выборы. Тот, кому выгодно дискредитировать Президента, выбранного волей народа.

Сегодня на Исаакиевской и Сенатской площадях спонтанно начались манифестации в защиту демократических свобод, гарантированных правительством Российской Федерации. Митинги были спровоцированы сообщениями об очередной атаке «адептов» на электронные системы Центризбиркома. Люди не желают мириться с чьим-то желанием посадить на главный пост страны своего человека, поправ все демократические достижения. Мы…»

Лёшка вспомнил бегущие перед глазами нули и единицы – молитву «Обители Цифры». Именно о таких сектах и говорили в новостях. И еще он вспомнил, как на мгновение перед ним открылись потроха «балалайки» Коннектора. Он видел, что и «молитва», и слова, которые произносил их предводитель, приходили откуда-то извне. Он не запомнил никаких данных, его отрезали от сети раньше, но…

Ты же еще в тот раз подумал, что скоро выборы.

Нет, сейчас нужно отбросить все лишние мысли. Сейчас нужно невредимым добраться до дома и разобраться с посылкой. Скоро, совсем скоро его попросят выполнить какое-то задание. Может быть, это те самые люди, что вмешиваются в избирательную систему? Лёшка никогда не проявлял особенной активности своей гражданской позицией, он не задумывался над степенью честности выборов. По большому счету, ему было наплевать, кто в данный момент Президент. Да, традиционное среди россиян убеждение, что «все равно поставят того, кого нужно», превалировало.

Домой он попал только к вечеру. Пришлось огибать еще один «митинг», якобы спонтанно организовавшийся на Черной речке, и шествие по проспекту Испытателей. Как полагается – с криками, транспарантами и мордобоем. Полицейские следовали за разбушевавшейся толпой, но пока никого не трогали. Вероятно, им дали такое указание. Ибо в доброту столичных стражей правопорядка Лёшка поверить не мог.

Вскрытие пакета пришлось отложить. Сначала нужно было заняться бабушкой. Она забилась в тесную кладовку, располагавшуюся между комнатой и кухней. Сначала Лёшка не мог понять, зачем она туда забралась.

Бабушка сидела на старом чемодане, размазывая собственное дерьмо по грязной пыльной крышке, и плакала. Лёшка кинулся было к ней, но так и не смог пересилить брезгливость, когда пахнуло из приоткрой двери кладовки. Нужно было обнять бабушку, успокоить, но Лёшка не смог. Он лишь позвал ее, не понимая, что происходит.

Увидев внука, бабушка перестала всхлипывать и зарыдала в голос. Но неловко поднялась и, вытянув вперед руки, вышла из кладовки.

Лёшке с трудом удалось уклониться от объятий и препроводить бабушку в ванную. К счастью, воду еще не отключили. Кое-как, совместными усилиями, удалось отмыть пожилого человека.

Бабушка перестала причитать и отправилась в комнату, чтобы переодеться. Лёшка, не раздеваясь, ушел на кухню и сел за стол.