Виталий Абоян - Заложники пустоты

Почему решил идти именно к Свете, Лёшка не помнил. К тому моменту он уже был пьян и ничего не соображал. Наверное, причина заключалась в том, что ему просто некуда было больше идти. И не к кому.

А помнишь, в школе ты мечтал, как Светка…

Лёшка с силой зажмурился и потряс головой, получив в ответ от организма приступ головокружения. Он помнил, но вспоминать о школьных мечтах не хотел. Тем более что теперь те мечты стали реальностью, которая, впрочем, большой радости не доставляла.

Светка оказалась классическим вариантом «русской бабы», придерживающейся мнения, что лучше мужик пьяный и дурной, чем вовсе никакого. Лёшку от таких тошнило. И от Светки тоже тошнило. Нужно только как-то встать и убираться отсюда. И больше сюда ни ногой.

– Выпьешь? – Голос, исполненный заботы и сострадания.

Запах алкоголя, обильно сдобренного сивухой, обрушился на Лёшкино обоняние раньше, чем он успел понять, что имела в виду Светка.

– Нет, – с трудом подавив рвотный позыв, хрипло ответил Лёшка.

Так и есть – она понимает, что Лёшка, как только протрезвеет, даст деру. Поэтому его нужно держать в нужной кондиции, пока не привыкнет и не смирится с неизбежным. Потом, правда, можно всю оставшуюся жизнь ныть и сетовать на мужа-алкоголика.

Лёшка аккуратно поднялся с постели и поискал взглядом свои вещи. Одежда, повешенная не особенно аккуратно, была на стуле, рядом со скрипящим диваном, на котором лежал Лёшка. А рюкзака, в котором был «раллер», он не видел.

А ты думаешь, откуда у Светки столько денег на водку? У Гадюки «раллер» с руками оторвут.

Лёшка перевел взгляд на девушку: на Венеру милосскую она походила мало, руки были на месте.

– Где мои вещи?

Лёшка говорил тихо и спокойно, но выражение его лица напугало Светку. Дурацкая улыбка мгновенно сползла с её губ, глаза заметались из стороны в сторону.

– Я убрала… твои вещи. Ты их разложил здесь. Там было… ты же понимаешь… могли возникнуть проблемы. Я спрятала.

– Где мои вещи?

Дура набитая! Она, стало быть, побоялась хранить дома «раллер» и инъектор с «синдином». Так какого тогда чёрта держала здесь Лёшку и поила его тут водкой?!

– Там, они там, – протараторила Светка, показывая рукой на покосившийся шкаф. Теперь её лицо не просто утратило скорбную улыбку, на нём отчетливо читался страх. – Сейчас я всё достану.

Она полезла внутрь ветхой мебели и отодвинула тонкий лист пластика. Надежный тайник, ничего не скажешь. В Светкиной руке показалась черная крышка сложенного «раллера».

– Не трогай это никогда! Слышишь, не трогай!

Лёшка вскочил, выхватил у Светки «раллер» и замахнулся кулаком, намереваясь ударить девушку.

Ты с ума сошел, что ли?

Перед глазами мелькнула пиктограмма, сообщающая о появлении сетевого сигнала. Подключение было активным всего пару секунд, не больше. Но их хватило.

Позади Светки, за её левым плечом, промелькнула чья-то голова со взлохмаченными черными волосами и какими-то странно лукавыми, немного раскосыми глазами. Там была не только голова; Лёшка отчетливо видел и руку с заскорузлыми обгрызенными ногтями, собирающуюся приобнять Светку за талию. Наверное, имелись и остальные части тела.

Странная голова открыла рот, полный острых и как будто обкрошенных зубов, растянув губы в совершенно нечеловеческой улыбке. А потом зубы сомкнулись у Светкиного уха, лязгнув, словно медвежий капкан.

Тебе просто показалось.

Видение исчезло вместе с сетевым сигналом. Но вместо него перед Лёшкиными глазами появился текст нового задания с указанием точной даты выполнения. И простенькая картинка, объясняющая, что ждет Лёшку, если задание он не выполнит и в этот раз.

Дыхание перехватило, перед глазами заплясали черные круги.

Светка всхлипывала и о чем-то причитала, но подойти к потерявшему опору под ногами Лёшке явно боялась.

Внизу сделалось тепло и мокро. Лёшка опустил глаза и увидел, как на вытертом до неразличимости цвета ламинатном полу расплывается лужа. Он обмочился, от страха. От ужаса, острыми когтями пронзившего всё его естество.

Они могли сделать с ним, что захотят. Сетевого сигнала нет, что-то случилось с сетью, но это временно. Как только сеть возобновит работу, они доберутся до беглого, не выполнившего задание ломщика.

Какой из тебя ломщик, ты просто расходный материал, ничего более.

Деньги больше не нужны – нет необходимости в дорогой нанотерапии, нет больше бабушки. Можно плюнуть и ничего не делать.

Тебе же наглядно продемонстрировали, что с тобой станет.

Они угрожают, но что они смогут сделать?

Всё, что угодно. Ты для них не более, чем муравей, надеющийся убежать от раскаленного, сфокусированного лупой в руках мальчишки солнечного света.

Секунду подумав, Лёшка стянул с себя мокрые трусы, натянул валяющуюся кучей на стуле одежду и, миновав длинный, полный каких-то людей коридор – старая питерская коммуналка – вышел на улицу.

Это центр, канал Грибоедова совсем недалеко. Конечно, именно здесь и жила Светка. Только в гостях у неё Лёшка раньше не был.

Лёшку мутило, и очень хотелось пить. В рюкзаке что-то призывно булькало, он расстегнул молнию и нашарил внутри ополовиненную пластиковую бутыль водки. Открутил крышку, принюхался. Тошнотворный спиртовой запах был противен и манил одновременно.

Лёшка отхлебнул из горлышка пару глотков. Горло обдало жаром, Лёшку едва не вырвало. Но он поднес бутылку ко рту и глотнул еще несколько раз.

Пить всё равно хотелось, но спустя несколько минут жизнь стала казаться не столь безнадежным мероприятием. Лёшка снял с плеча рюкзак и собирался выпить еще, но, приложив немалые волевые усилия, доставать бутыль не стал.

Сетевого сигнала не было нигде. Ни на канале Грибоедова (впрочем, в этих краях сеть отключалась частенько), ни на набережной Невы, ни на Дворцовой площади. Из разговоров на улицах Лёшка понял, что сеть отключили по всему городу. Или даже по всей стране, хотя в наличие устойчивого сетевого сигнала где-нибудь в Челябинске Лёшка никогда не верил.

В большинстве рассуждений на тему сети явственно ощущались нотки паники. Отключение давно ставшего частью обыденной жизни сервиса, только-только начавшего возрождаться в былом масштабе, наводило на мысли о приближении новой Катастрофы. Не важно, где она произойдет: на Земле, в космосе или внутри самой сети, перевернутой очередными тритонами. Что бы ни случилось, простым людям это событие не сулило ничего хорошего.

Лёшка не смог бы сказать, с какого перепуга решил, что в странном баре «Три медведя» обязательно должен присутствовать сигнал. Вроде бы он ничего такого и не решал, просто ноги сами вывели на широкий проспект, застроенный однотипными жилыми многоэтажками, в цокольном этаже одной из которых и примостился тот самый бар.