Алексей Верт - Дзен-софт

«Шкафы», стрельнув глазами вправо-влево и убедившись, что вокруг нет ни души, синхронно шагнули к Гудвину. «Водитель» нетерпеливо толкнул в бок помощника, тот протянул руку:

— Что там у тебя? Флешка?

Гудвин пошарил в кармане, подцепил тоненькую флешку за край и потянул ее наружу, чувствуя себя фокусником, который и сам до последней секунды не знает, кого же он сегодня достанет из шляпы. Из другого кармана вытащил коммуникатор, воткнул в него гаджет и постучал ногтем по экрану, наблюдая, как «Ураган» копируется в память устройства.

— Краденая, — усмехнулся он, видя, как загорелись глаза у парней. — Поэтому сливать буду напрямую, чтобы следов не оставлять.

— Грамотно работаешь, философ, — одобрительно кивнул «водитель» и обратился к «шкафам»: — Настраивайте передачу данных.

«Тоже мне, специалисты, — думал Гудвин, пока те возились с настройками инфоблоков. — Антивирусы прошлого поколения, защиты никакой, каналы узкие… но мне должно хватить».

«Копирование данных завершено. Начать активацию программы?» — спросил коммуникатор.

Пальцы Гудвина продолжали бегать по клавишам, лицо оставалось невозмутимым, но волнение нарастало. Случилось именно то, чего он опасался, — «главный» не открыл свой информационный канал. Причем взломать его быстро не представлялось ни малейшей возможности. Защита стояла слишком сложная. Хотя бы минут десять, и проблему можно было бы решить… Но десяти минут у Гудвина не было.

— Ну же! — Парни начинали проявлять нетерпение.

Гудвин вздохнул, снял блок и надавил на клавишу активации.

— Готово, — пробормотал он. — Должно работать.

И все замерли в ожидании. Гудвин — натянув на лицо неискреннюю улыбку и пытаясь успокоить заходившееся в панике сердце; бритый — с напряженным, сосредоточенным выражением в серо-стальных глазах; будущие жертвы «Урагана» — чуть заметно шевеля губами (видимо, запустили на всякий случай обзор блокираторов и аварийное отключение инфопотока).

Правда, это им не сильно помогло.

Даже фраза «Эффект оказался ошеломляющим!» не смогла бы достоверно передать действие «Урагана» во всей красе. За какие-то пять секунд лица парней выразили всю гамму эмоций — от осторожного удивления до бешеного восторга, — пальцы у них задергались и головы задрожали, как у припадочных. А потом раздался громкий хлопок, будто где-то неподалеку рывком выдернули огромную пробку из ванны. В искусственном парке внезапно наступила осень: листья на деревьях расцвели алым и послышался шорох падающих на тротуар капель. Правда, впечатление от внезапной яркой раскраски несколько портили осколки костей и рваные шматки мозговой ткани, то тут, то там прилипшие на стволах, столбах и скульптурах.

«Ураган», как выяснилось, не просто поджаривал мозги. Он в самом прямом смысле выносил их из черепа и развешивал на окружающих предметах. Гудвин Гейт даже на секунду завис, пытаясь понять, что́ в этот момент чувствовали жертвы, — профессиональный интерес взял свое, — но потом целиком и полностью отдался инстинкту самосохранения.

Парни еще не упали, только начали заваливаться — один на спину, другой в сторону, лицом в колючие прозрачные заросли, — а Гудвин уже несся к ближайшему лифту сломя голову. «Ничего себе эксклюзив! — Мысли метались у него в мозгу, как стая загнанных вирусов. — Ничего себе „ветерок“ от РейНа! Молодец так молодец! Подсобил так подсобил…» Подбежав к дверцам, он стукнул кулаком по кнопке вызова и разочарованно застонал сквозь зубы, посмотрев на табло, — лифт был на двадцать этажей ниже. Гудвин оглянулся — очень вовремя. Он чисто рефлекторно зажмурился, увидев яркую искру в руках у «водителя», и дернулся в сторону. Снаряд из игольника прошел мимо, буквально в паре сантиметров над плечом, чуть не пригвоздив ухо Гудвина к лифту. Гудвин соображал не дольше доли секунды и рванул прочь, по главной аллее со скульптурами, на другой конец парка ко второму выходу.

Татуированный парень, вместо того чтобы — по канонам боевиков и прочих экшн-жвачек — горестно склониться над телами своих сообщников или вызвать медиков, молча бежал следом за Гудвином, периодически разряжая в него игольник. Слава небесам, пока что снаряды пролетали мимо, но судя по приближающемуся звуку дыхания, злобного и прерывистого, расстояние между ними сокращалось.

«Разозлился! — думал Гудвин, лавируя между прозрачными стволами и авангардными изысками. — Нет, я бы тоже разозлился. Но кто ж знал, что он так быстро бегает!»

План сработал, однако это уже не радовало. Точнее сказать, не радовало совсем. Трудно испытывать положительные эмоции, когда тебя чуть не подстрелили. И особенно когда… (тут Гудвин похолодел, а его сердце, казалось, упало и покатилось под ногами, подскакивая в такт неровному дыханию) особенно когда ты сам забыл свой игольник дома.

Гудвин свернул несколько раз, выбежал к парапету — как и следовало ожидать, никаких козырьков этажом ниже или проезжающих по улице фургонов с желе и мягким силиконом не наблюдалось. Стереотипы из боевиков продолжали рушиться на глазах. Это даже было бы забавно, если бы не игла, которая уже успела вонзиться Гудвину в руку. Ему повезло — преследователь попал в левую ладонь, как раз в подушечку большого пальца, не задев кость. Но от раны уже распространялась леденящая боль, всю руку дергало, бросало то в жар, то в холод. Да и сердце начинало пропускать удары и покалывать, напоминая хозяину, что тот не является чемпионом в беге по пересеченной местности.

Преследователь теперь был в каких-то десяти метрах. До запасного лифта Гудвин добежать не успевал. Никак не успевал, даже выжимая из себя максимально возможную скорость. Стеклянные листья, которые он задевал, мчась под деревьями, издевательски позванивали: «Попался, попался!..»

«Думай, думай! — заставлял он себя. — Сам же всегда говорил: выход есть в любой ситуации. Ну так ищи его! Срочно! Через минуту будет поздно. Твой мозг, конечно, не взорвется так художественно, но дырку в нем могут пробить, насадят на маленький вертел — это уж как пить дать. Тогда не поразмышляешь. Думай головой, раз ноги оказались не такими быстрыми… Ноги… Стоп! ЭлБа! Последняя дурацкая надежда, но только если сработает… Свобода, освобождение от рамок, падение… Ад побери, да как же тебя включить?!»

Гудвин остановился и шарахнулся в сторону, падая в кувырке за постамент ближайшей скульптуры. «Водитель» по инерции пронесся мимо на пару метров, притормозил, развернулся… и, скрипнув зубами, стукнул рукояткой игольника по фонарному столбу.

В бетоне, на который только что рухнул Гудвин, зияла прямоугольная дыра. Издевательски перемигивались красным слова «ОСТОРОЖНО: ВЕНТИЛЯЦИЯ». На краю люка сиротливо лежал башмак беглеца. Сам же преследуемый исчез — ну естественно, сквозь землю провалился.