Толлеус, искусник из Кордоса

Рядом с големной тропой шла другая, поуже. Она предназначалась для судей и зрителей. Однако на начальном этапе все чародеи также выстроились на ней, чтобы големы в толчее никого не задавили. Потом всем людям нужно было преодолевать невзгоды пути вместе со своими творениями. Даже те чародеи, которые умели управлять големами дистанционно, не могли избежать забега — слишком далек путь для управления с места.

Было и другие ограничения. Одно Толлеуса ни в малейшей степени не касалось: рассыпавшегося голема при потере контроля собирать заново не разрешалось. Другое правило гласило, что ни в коем случае нельзя помогать голему чародейством или Искусством.

Когда старик аккуратно сгружал Паука с телеги, один из судей подошел и, ухмыляясь, попросил не пользоваться посохом. «Эх, зря я показал прыть своего шестинога!» — мелькнула у искусника мысль раскаяния. Однако так просто отказываться от участия в турнире Толлеус не собирался. Уперев руку в бок и сунув посох прямо под нос судье, он справедливо возмутился, что ему этот инструмент требуется для управления големом, и что даже на границе его не заблокировали исключительно из-за участия в Турнире. Судья помялся, повертел приглашение с таможенными метками в руках. К такому повороту он был явно не готов. В конце концов, пообещав присматривать за искусником, он отошел.

Толлеус чувствовал себя неважно — сказывались недавнее чародейское «лечение» и бессонные ночи. Подготовился к турниру он плохо: даже трассу не посмотрел. Паук не обкатан (и зачем он, тупица, взялся за изменение конструкции в последний день?) Даже не известно, сколько баллов за какое препятствие дают. Так что придется штурмовать их все.

— Э-э-эх!.. — старик плюнул на дорожку, махнув рукой. — Да что теперь…

Чародеи разглядывали Толлеуса с нескрываемым интересом. Толстый старик с посохом, со своим големом-пауком — он смотрелся на фоне стройных молодых парней и их человекообразных творений не на своем месте. Вокруг искусника образовалось пустое пространство — големщики держали его в своеобразной изоляции. Досталось и Пауку. До Толлеуса долетали издевательские эпитеты от местных острословов. Один молодой чародей и вовсе не стал сдерживать эмоций: его слова, адресованные своему приятелю, долетели до Толлеуса. «Ты только взгляни, какими тварями представляют себя эти искусники!» — непростительно громко заявил он, хихикая и тыча в старика пальцем.

Старик и бровью не повел. Он презирал этих бестолковых детей-переростков. Будь дело в Кордосе, он бы враз научил их уважению и сдержанности. Сам Толлеус рассматривал чародеев постарше. Вон они, стоят отдельной группой, не зубоскалят и в свою очередь очень внимательно разглядывают уже не форму Паука, а его искусную начинку.

Кстати сказать, Оболтус не ошибся: големы были если не те же самые, что старик уже видел на предыдущих выступлениях, то уж точно их братья. Камень и дерево, дерево и камень. Лишь один голем выделялся на фоне остальных — он был сделан из песка.

Снова подошел судья и предельно вежливо поинтересовался, где у глубокоуважаемого магистра Искусства Толлеуса табличка с названием и эмблемой голема. Только тут искусник обратил внимание, что у всех чародейских творений деревянные или тряпичные таблички и вспомнил, что в посольстве ему говорили про такую. Как-то в суматохе это простейшее требование совсем вылетело из головы. Нехорошо получилось — надо было срочно что-то придумать. Написать краской прямо на тенте? Так ведь краски нет… Тут искуснику в голову пришла спасительная мысль.

— Спасибо, что напомнили. Сейчас повешу, — буркнул старик. Он придумал замену краски. Сделать надпись и нарисовать эмблему можно было светящейся искусной нитью, точь-в-точь такой, как на индикаторах лечебного жилета. Нужно было лишь придумать, что нарисовать, тем более что художественными талантами Толлеус не отличался. Нарисовать искусника с посохом? — Слишком сложно. Паука? — нечто похожее на паука или солнце уже нарисовано на одном из големов. Тут старик довольно прищурился, вспомнив, откуда он почерпнул идею сделать самодвижущуюся повозку. И уже через минуту вся трибуна могла видеть аккуратную надпись «Кордосский паук», а под ней схематичный человечек, сидящий в кресле на колесиках. Получилось очень необычно.

Как и на первых этапах, о начале турнира возвестил звук рога. И сразу же застучали, заскрежетали оживающие големы.

Толлеус стоял рядом с другими чародеями в стороне от неживых фигур. Даже тут, на старте, вокруг него образовался маленький круг отчуждения. И хорошо — в обществе оробосцев искусник чувствовал себя неуютно. Нет, сейчас он не ждал нападения: слишком он на виду. На турнире его никто не тронет. И все же чародеи — не те люди, с которыми хотелось стоять плечом к плечу.

Паук, повинуясь команде посоха, послушно двинулся вперед, наступая на пятки каменной громаде, тяжело топающей впереди. Но буквально через сотню метров встал, дожидаясь хозяина: старику было не тягаться с молодежью в беге по пересеченной местности. Все умчались далеко вперед, а Толлеус, задыхаясь, только-только доковылял до сиротливо стоящего шестинога. Пожалуй, зря он в это ввязался. Даже не на скорость, а просто пройти такую дистанцию — для старика настоящий подвиг. Пускай дисквалифицируют, но дальше пешком он не пойдет.

Паук аккуратно присел, принимая на борт запыхавшегося искусника. А теперь поехали! Шестиногий голем бодро рванул вперед на беговой скорости, не замечая каменного щебня под ногами. Когда впереди показалось маленькое болотце со сразу двумя увязшими каменными исполинами, Толлеус лишь усмехнулся. Его паук прочавкал по трясине, почти не сбавляя скорости. Еще двоих големов он обогнал на выписывающей кренделя тропинке — все-таки с поворотами у искусника хоть и были определенные проблемы, но все-таки не такие серьезные, как у чародеев.

Дальше нужно было пройти по склону искусственной насыпи. К такому старик был не готов. По дороге в Широтон Толлеус много тренировался в управлении големом на пересеченной местности, но такого рода препятствие раньше ему не встречалось. Правда, паук не подвел: он опасно кренился на бок, но все-таки не опрокинулся. Толлеус сделал себе отметку на будущее — научиться учитывать и компенсировать крен. Та еще задачка, но без этого никак.

Проблемы начались, когда понадобилось забраться на небольшую песчаную дюну. Паук старательно месил осыпающийся склон, нисколько не продвигаясь вперед. Даже полностью растопыренные пальцы не помогали — песок был слишком податлив. Искусник потерял уйму времени, пробуя вручную двигать ноги и меняя конфигурацию пальцев. Решение подсказал противник, догнавший старика. Его голем встал на четвереньки и стал точно сваи забивать в песок длинные конечности-бревна, благодаря чему легко удерживался на склоне. Запыхавшийся и перепачканный чародей бросил злой взгляд на комфортно рассевшегося искусника и умчался вперед. А Толлеус уже поднял шестинога на цыпочки. И действительно, так взобраться по склону удалось почти сразу. Зато вниз спускаться было одно удовольствие. Старик просто опустил паука брюхом на песок и оттолкнулся паучьими лапами — голем аккуратно съехал вниз, готовый к новым испытаниям.