Уильям Гибсон - Виртуальный свет

Фредди тронул пальцем одну из кроссовок. Красные огоньки потухли.

– Вот сейчас-то у них и пошла настоящая беседа.

– Какая?

– Деловые переговоры. Нам нужно все, что у них есть по Бликсу, по жмурику этому.

– Да? А что можем предложить им мы?

– «Мы»? – присвистнул Фредди. – Ты крутишь для мистера Уорбэйби баранку, вот и все твое дело. – Он убрал ноги со спинки сиденья и выпрямился. – Впрочем, тут нет никаких особых секретов. «Интенсекьюр» и «Дэйтамерика», считай, одна и та же контора.

– Не слабо. – Уорбэйби почти не раскрывал рта, и Орловский – тоже, зато Шитов говорил не переставая. – И что все это значит?

– Это значит, что полиция может только завидовать базе данных, с которой мы работаем. Придет время, этот старый трепач захочет заглянуть в нее, хоть краешком глаза, вот тогда-то он вспомнит сегодняшний день и возблагодарит Господа, что не отказал нам в пустяковой услуге. А вот сейчас – сейчас ему расставаться с информацией, все равно что ржавым серпом по его русским яйцам.

Райделл вспомнил, как ходил как-то к «Большому Джорджу» Кечакмадзе в гости на шашлык и тот пытался завербовать его в «Национальную стрелковую ассоциацию».

– У вас тут, гляжу, много русских в органах.

– Тут? До хрена и больше.

– Странно даже, чего это их так тянет на полицейскую работу?

– А ты покрути мозгами. У них же там было целое полицейское государство. Привыкли, поднабрались, в гены, небось, впиталось.

Шитов и Орловский полезли в брюхо своего серого кашалота. Уорбэйби повернулся и зашагал к «Патриоту», тяжело наваливаясь на блестящую металлическую тросточку. Полицейская машина приподнялась дюймов на шесть (гидравлическая подвеска, подумал Райделл), взвыла и задрожала; на длинном блестящем капоте плясали дождевые капли.

– Мама родная, – поразился Райделл. – Они что, вот так вот и работают, совсем не скрываясь?

– Они хотят, чтобы их видели, – не слишком вразумительно объяснил Фредди.

Уорбэйби открыл дверцу и начал протискиваться на сиденье. Операция эта оказалась длинной и сложной.

– Езжай, – сказал он, захлопывая дверцу. – Протокольные правила. Мы покидаем точку рандеву первыми.

– Только не сюда, – всполошился Фредди. – Это же ты прямо к Кэндлстикпарку. Направо, направо!

– Да, – кивнул Уорбэйби. – У нас еще дела в центре.

Ну откуда, откуда, спрашивается, у него эта мировая скорбь?

Да, Сан-Франциско – это кое-что. Бесчисленные холмы, окаймляющие город, улицы, карабкающиеся по крутым склонам, создавали у Райделла впечатление… ну, не совсем, в общем-то, понятное впечатление. Впечатление, что он находится где-то. Где-то во вполне определенном месте. А вот нравится ли ему это место – вопрос особый, тут еще надо разобраться. В Лос-Анджелесе ты словно бы затерялся в огромной, без конца и края, решетке, сотканной из света, ощущение совсем другое, прямо противоположное, вот эта-то противоположность и дает, наверное, о себе знать. Здесь же ясно понимаешь, что приехал куда-то, приехал откуда-то. Старые, тесно поставленные здания, ничего более современного, чем этот здоровый шипастый небоскреб с решетчатой вышкой наверху – так ведь и он, говорят, построен очень давно. Сырой, прохладный воздух, пар, клубящийся из вделанных в мостовую решеток. Люди на улицах тоже другие, отдельные люди, у каждого своя одежда, своя работа. Вроде как в Ноксвилле, сказал себе Райделл, но свежеизготовленный ярлык никак не приклеивался. Нет, еще одно новое, совершенно незнакомое место.

– Да не сюда, налево, налево!

Фредди подкреплял каждое свое слово ударом по спинке водительского сиденья. Новый город, новая сеть улиц, которую нужно откладывать в память. По навигационной карте медленно полз зеленоватый курсор; Райделл начал искать подходящий поворот налево, к этой самой гостинице, к «Морриси».

– Не стучи по сиденью мистера Райделла, – сказал Уорбэйби, бегло проглядывавший огромную кипу распечатки. – Он за рулем.

Распечатку (Райделл догадывался, что это – досье Бликса, мужика, которому перерезали глотку) они прихватили по пути, в какой-то непонятной конторе.

– Фассбиндер, – отчетливо, чуть не по слогам проговорил Фредди. – Кто-нибудь из вас слышал о таком? Райнер Фассбиндер.

– Знаешь, Фредди, – проворчал Уорбэйби, – мне сейчас не до шуток.

– Какие там шутки? Я прогнал этого Бликса через «Двойника», отсканировал снимок трупа, полученный от русских, и прогнал – и что же вы думаете? По мнению машины, он выглядит точь-в-точь как Райнер Фассбиндер. Это мертвяк-то, с перерезанным горлом. Интересно бы взглянуть на герра Фассбиндера, вот уж красавец, наверное, так красавец.

– Уймись, Фредди, – вздохнул Уорбэйби.

– Наверное, этот тоже немец. Национальность, она все-таки проявляется.

– Мистер Бликс не был немцем. Если верить этой бумаге, мистер Бликс не был даже мистером Бликсом. А теперь не мешай мне. Да и мистеру Райделлу тоже, а то еще заедет не туда в незнакомом городе.

Фредди недовольно хмыкнул. Через пару секунд Райделл услышал дробный перестук клавиатуры – технический консультант мистера Уорбэйби взялся за компьютер, с которым он, похоже, не расставался даже во сне.

Поворот налево, и – сразу, безо всякого предупреждения – мирная улица сменилась зоной боевых действий. Развалины. Дымное пламя костров, темные пригнувшиеся фигуры, мучнисто-белые лица.

– Не тормози, – сказал Уорбэйби. – И не газуй, езжай, как едешь.

Нечто, вылетевшее из жутковатой группы сутулых, узкоплечих людей, шлепнулось о ветровое стекло, прилипло на секунду, упало, оставив после себя грязно-желтое пятно. Длинная, гибкая штука, серая и вроде бы окровавленная. Кишка, что ли?

На перекрестке – красный.

– Гони под красный, – приказал Уорбэйби.

Сзади – негодующее гудение десятков клаксонов.

– Тормози. Нет, заезжай прямо на тротуар.

Колеса «Патриота» перескочили через выщербленный поребрик.

– В бардачке.

Райделл открыл дверцу бардачка. Вспыхнувшая лампочка осветила банку аэрозольного «Виндэкса», рулон серых бумажных полотенец и одноразовые хирургические перчатки.

– Давай, – сказал Уорбэйби. – Никто нас не тронет.

Райделл натянул на правую руку перчатку, взял банку, серый рулон и выбрался на тротуар.

– Смотри, на себя не капни, – сказал он, вспомнив Саблетта, а затем щедро обрызгал желтое пятно «Виндэксом», оторвал три полотенца, скомкал их в правой, защищенной, руке и начисто вытер стекло. Теперь – как учили в Академии. Аккуратно снимем перчатку, наворачивая ее на влажный ком. Все. И куда же теперь, спрашивается, это дерьмо девать?

– Бросай на землю, – сказал Уорбэйби.

Райделл швырнул перчатку со всем ее содержимым в сторону, отошел от машины на пять шагов, согнулся пополам и окатил тротуар мутным широким потоком блевотины. Затем он оторвал еще одно полотенце, вытер рот, вернулся в машину, захлопнул дверцу, аккуратно ее запер, вернул рулон и банку на прежнее место и закрыл бардачок.