Миродар Госс - Археолог. Начало

— Мать чёртова! Дрызня лохматая! — Выругался Гаст, но в общем шуме этого было не разобрать. Хотя, одна из девушек обиделась и убежала.

Август был прав. Девахи липли, работа в страже слишком… Простая. Более того, строго ограниченная по времени. Нет такого, как боевое задание, несколько дней на хвосте у неприятеля. Разведать под носом у противника информацию ценой своей жизни. Всё не то. Он потомственный землянин, а не какой-то там забулдыга тесионец. Его часто так дразнили, пока был мал. Дети жестоки, а раны часто остаются на всю жизнь. Теперь он имел право так же называть тесионцев. И будет! Имеет право и будет! Но, мысли о былом приятнее. Когда, выполняя задания, твой шлем появлялся из ниоткуда, стоило только нажать нужную кнопку. Затем стальные перчатки. Доспех, который умещается под одеждой. Идеальное оружие. Тесионские доспехи, это вообще, искусство. Технологии на основе оригинального Стража. Волшебство! А тут… Какая-то любоффь… Не то это, не то. Не встретил он женщину, что могла привлечь внимание. Все они одинаковые. Красивые по=своему, а внутри одинаковые.

Перед глазами появилась грудь. Столь огромная, упругая, что загородила и кружку с пивом, и бармена, и стойку, и вообще весь мир, что был перед глазами.

— От это да… — Невольно вырвалось у рыцаря-разведчика.

— Я знала, что тебе понравится, пупсик.

Остальные девушки недовольно хмыкнули. Они так старались, а эта всего одним видом доек выбила внимание.

— Ну и вкус у тебя, Гаст. — Сказала уходя, последняя.

Рыцарь поднял взгляд и от страха опрокинулся с высокого барного табурета. На него смотрела кикимора. Накрашенная. С губами, что огурцами. В прыщах, как в кратерах. Жирная кикимора. Он в страхе выбежал следом за девочками. Надо проветрится. Настроение паршивое. Стража… Сам капитан стражи послал его гулять, сказав то, что было и приятно, и, учитывая ситуацию, неприятно одновременно.

— Не, такого как ты мы допустить не можем. Что бы герой королевства да в нашей-то дыре? Прошу вас, уважаемый Гаст Хильмштейн, отдыхайте. Не дело вам возиться в таком простом дерьме. Не стыдите нас, не опускайте моральный дух ребят.

— Что угодно. Я на всё готов.

— Нет, нет, нет, и ещё раз. Я понимаю ваше отчаяние, не каждый день разжалуют. Все мы через это проходили. Поэтому, иду на уступку. Отдыхайте, набирайтесь сил. А я позабочусь, чтобы у вас всё было тип-топ.

Эта картинка стояла перед глазами как те самые дойки. Из головы ни на пуд.

— Проклятье! Проклятье! Проклятье! — Гаст топтал лужи со всей злости. Умудрившись промокнуть до пояса, остановился. — Да ну это всё. Независимого. Жизнь. Бабы. Чего уж? Заведу семью, штук пять, детишек, штабелей на двадцать в высоту. Буду учить управляться доспехом, стану инструктором. — Обречённо вздохнул, примеривая новый образ мышления. Но стало так противно, что к горлу подошёл ком и вырвало.

— Неужто сам Гаст опустился до нашего уровня? — Нагнулся некий худой и невысокий человек, прячущий лицо под капюшоном. Чем-то напоминал наёмника, разбойника, одним словом, прохиндея. Причем, голос знакомый.

— Руфус? Сто лет тебя не слыхивал, — новая порция подкатила к горлу, создав невольную паузу. Гаст еле удержался. — Ну так, тебя выгнали, насколько я помню? Чё, обратно хочешь? — И Гаста снова вырвало. — Господи, как же меня от вас тошнит.

— Давай по делу. По старой дружбе, за денежку…

Гаст пьяной рукой оттолкнул Руфуса.

— Я помню, как ты пытался мне экзамены испортить. Подложил. Как же я тебя за это возненавидел. — Новая порция, кажется, последняя, заглушила ответ Руфуса.

— …Тебе тоже завидовал. Но теперь всё в прошлом. Главное, я знаю твою проблему, Гаст. Знаю, как её решить. Знаю чего ты хочешь, и у меня это есть.

— Сильнее, чем твоё появление, меня уже ничто не удивит. — Гаст перевалился на порог какой-то двери, и присел прямо на брусчатку, развалив ноги в стороны. — Впрочем, дерьмо к дерьму тянется. Проблевался и ты припёрся.

Руфус скривился, начал уходить, но решил предпринять ещё одну попытку.

— За твою грубость, дружескую скидку уберу. Но ладно. Я знаю, что случилось с независимым. Точнее, есть данные.

— Ой, да ладно. Щас придумаешь опять что-то такое. Что я тебя… Буа… Не знаю? Лишь бы деньгами пахло.

— Сейчас я другой. Какого хрена я перед тобой оправдываюсь?! — Руфус взял Гаста за воротник и поднял над землёй. Худой, но сильный. Хороший вышел бы боец, подумал Гаст. — Короче. Независимого не нашли. Не на этой стороне, ни там. Но у меня источник, координаты, где он рухнул. Может быть, жив, а может, и нет. Берёшь?!

Да, свой интерес Гаст уже не мог скрыть. Его действительно волновал каждый звук про независимого. Последняя надежда на то, что мир ещё можно спасти. Это было возможно только с активированным стражем. Хотя бы одним-единственным.

— Хочешь? Плати! Инфа не для каждого! Многие хотят купить. Владею ей, пока только я. — Последнее он добавил очень тихо.

Гаст кивнул, мол, сколько, и тот показал пальцами.

Гаст достал, всё что было в карманах.

— Восемь с половиной, больше нет. Раскрутил.

— Это плата за то, что я информацию ещё какое-то время подержу у себя.

— Какое-то время?

— Неделю. У тебя всего неделя, Гаст. Желающих много. Но только потому, что ты любишь Тесио больше, чем кто-либо, а мне не нравится положение вещей. Возможно, нам обоим повезло. Время покажет.

Гаст смотрел на кусок бумажки, аккуратно свёрнутый пополам, и глаза не могли поверить.

— Твою мать…

Август сидел у окна, попивая чай и представляя, как было бы здорово, если бы его приписали к страже вместе с Гастом. Можно было бы забыть про смерть Сентября, за него гульнуть за одно.

— Август!

— Аргх, тысяча некросов! Я чуть последнее не потерял!

— Что у тебя последнего?

— О, если хочешь спать спокойно тебе лучше не знать.

— И как бы ты потерял?

— Не важно. Я же живой человек. Это неронов будешь…

— У нас миссия.

— О! Пряом-таки у нас? Или у тебя? — Хитро прищурился здоровяк.

— Расскажу за городом.

— Ладно, всё равно, я тут засиделся. — Август с неохотой встал, неприятно поморщившись. — Да, врачи творят чудеса. Рёбра как будто из задницы растут, хрен пошевельнёшься. Прыгал из окна больницы?

Гаст и Август держались непопулярных улиц, а благодаря знаниям, где и во сколько идёт патруль, избегали любых подозрений. Впрочем, это было лишним. Но привычки разведчиков так просто не унять. Люди расходились по домам, а трущобы слыли самым грязным и вонючим местом, где водилась всякая падаль, вроде Руфуса. Идеально.

Никого не встретив, Гаст нажал на бляшку ремня и покрылся бронёй, но, подумал, что так будет слишком заметно, пока они не выйдут из города. Броня его отличается от стандартных образцов, да и памятные засечки на плечах говорят сами за себя. Нажал кнопку, и пластина за пластиной спрятались в многомерном микро-отсеке.