Антон Текшин - Застрявший в «Возрождении» [СИ]

Воодушевлённый окранит принялся теснить Красавчика к костру, стараясь достать его хотя бы самым кончиком меча. В мастерстве он заметно проигрывал каторжнику, но доспехи нивелировали эту разницу. А уж с учётом подкрепления у него и вовсе имелись все шансы победить.

Увы, помочь я катастрофически не успевал. Путь мне прегородил последний из жрецов с дубинкой в одной руке и стилетом в другой.

– Сдохни, отродье Тьмы!

Клинком он владел мастерски, так что заколоть меня ему не составило бы никаких проблем. Как любил говорить мой инструктор по самообороне: «Лучший приём от ножа – это бегство» . В своё время я взял у него несколько уроков от нечего делать, но потом быстро охладел и перешёл на обычный фитнесс, за что сейчас себя нещадно корю.

Кто ж знал, что мне придётся выживать в мире меча и чокнутой техномагии…

Убегать я никуда не собирался, и вообще – впервые за всю жизнь почувствовал желание убивать. Обычная ненависть и до этого меня посещала, но именно сейчас остро захотелось крови. Наверное, потому что на моих глазах умирали не какие-то очередные незнакомцы, а почти друзья, которых у меня никогда не было…

И поэтому раскрученные кандалы со свистом полетели в сторону окранита, а уж следом рванул я сам. Инструктор ведь не уточнял, в какую сторону следует бежать.

Священник принял импровизированное боло кочергой, но цепь по инерции намоталась на стержень и врезала браслетами руке. Физику надо было учить, а не башкой об пол биться! Святоша вскрикнул от боли, выронив дубинку, и слепо отмахнулся от меня стилетом. Но узкое лезвие никак не могло повредить протезу, лишь бессильно чиркнуло по металлу. Прямо не нарадуюсь на творение роев – в который раз уже выручает.

А в следующее мгновение мы врезались друг в друга и в обнимку рухнули наземь.

Я остался без оружия, но безоружным меня назвать никак нельзя. Сама по себе клешня представляет из себя три скрюченных «пальца», каждый из которых увенчан коническим навершием. Отчего рука смахивает на этакую птичью лапку.

По факту это – самые настоящие штыри, которые я с размаху вогнал ему в шею по самую ладонь. Благо, короткая борода это позволяла. В лицо плеснуло горячим и солёным, а в бедро кольнул стилет. Не смог полностью зафиксировать его левой рукой, но бить из такого положения святому отцу было неудобно. А потом ему и вовсе стало не до него.

– Передавай привет боссу! – выплюнул я в лицо хрипящему окраниту и сжал клешню.

Хватка у неё по-настоящему железная, так что это оказалось неожиданно легко, как яйцо пальцами раздавить. Но разлёживаться и наблюдать за агонией святоши некогда – противники ещё не кончились. Я с трудом приподнялся и увидел набегающего на меня часового с окровавленным мечом.

Вот и всё.

Тут мне крыть совершенно нечем. Единственное, что успел – это прикрыться протезом от незатейливого рубящего удара. Мечник прекрасно видел, что я не представляю ни малейшей угрозы, и старался покончить со мной как можно скорее. Так что траектория вышла самой кратчайшей.

Тяжёлый клинок врезался в основание ладони, где располагался шарнир, отвечающий за сгибание клешни. Механизм смяло, а само плечо пронзило дикой болью, будто туда снова вживляют передаточное кольцо без всякой анестезии. Я заорал, и тут перед глазами что-то ярко сверкнуло, куда сильнее обычных цветных кругов. Будто на миллисекунду включилась сварка. А следом на меня внезапно навалился сам часовой, всей своей грузной тушей.

Выглядел он странно – перекошенное лицо, изо рта стекает нитка слюны, глаза закатились куда-то в теменную область, а всё тело неестественно обмякло. Им он меня и придавил, к счастью не насмерть. И всё равно понадобилось время, чтобы кое-как выбраться из-под сомлевшего воина. Протез онемел, и не слушался, так что пришлось задействовать единственную руку. Лезвие стилета оставило глубокий порез на ладони, но эта боль казалась сущей мелочью в сравнении с тем, что творилось у меня в правом плече.

Стоило вновь увидеть над собой чистое звёздное небо, как его тут же заслонил чей-то силуэт. Не дадут мне покоя сегодня.

– Ну надо же! Ты ещё не сдох…

– Фэнг? – с удивлением узнал я голос. – Что ты тут делаешь?

– Пришёл за спятившей картой местности, – недовольно ответил наёмник, склонившись надо мной. – Мастер будет недоволен, если я её проебу, и придётся скитаться вслепую. А ещё вдруг вспомнил, что эта дура копчёная торчит мне бутылку кроворома. Ты хоть знаешь, сколько он стоит?

Он кивнул в сторону Двойки, чьи ноги уже потихоньку лизало пламя. Я привстал и быстро огляделся, но в округе противников не наблюдалось. Правда, из нашей пятёрки на ногах остался только рой, да и тот выглядел весьма плачевно. Надзиратель успел от души избить его дубинкой, пока уже к нам не подоспело подкрепление. Помимо представителя гильдии я разглядел бледную Осень и Сторка, которые с ужасом взирали на жестокое побоище.

Да уж, наворотили мы тут делов…

– Слушай, а как ты с этим бугаём справился? – поинтересовался Багровый, переворачивая часового. – Ха! Да он живой, только в отключке.

– Понятия не имею, – честно ответил я. – Он врезал мне по протезу и отрубился. Может, там что-то замкнуло и ударило его током?

– В голове у тебя замкнуло! Во всей этой штуковине заряда не наберётся, чтоб палец нормально тряхнуло, а этот хер выглядит так, будто провод от рабочего генератора перегрыз. Ладно, некогда сиськи мять, твоя ненаглядная алкашка вот-вот сгорит к херам. Как предлагаешь её доставать?

– Кинем этих в костёр, будут как настил, – предложил я, похлопав рукой по ещё дёргающемуся священику.

Тот никак не хотел встречаться со своим божеством и судорожно зажимал развороченное горло руками.

– А ты тот ещё ублюдок! – одобрительно хмыкнул Фэнг. – Тогда помогай.

Вдвоём мы принялись за неблагодарную работу, в которой больше никто участвовать не захотел. Слуги обильно прочищали желудки, стараясь не смотреть в сторону распростёртых тел. Красавчика зарубили, вскрыв ему грудную клетку, так что это его кровь испачкала меч часового и мою клешню. Эх, подоспей Фэнг чуть раньше… У надзирателя оказался расколот череп, а на его останках продолжал прыгать спятивший рой. Лифф так и валялась неподалёку, но в списке отряда она по-прежнему числилась.

Это внушало надежду, что с ней всё относительно хорошо.

Святой отец кричать уже не мог, зато мой недобиток и часовой в огне раскрыли все свои певчие таланты. А вот служка тоже пораскинул мозгами и не почувствовал, что пошёл на строительство моста. Дикие вопли сгорающих заживо людей разнеслись далеко по округе, но к ним все тут давно уже привыкли. А выбраться из пламени окранитам не дали подрезанные сухожилия.