Антон Текшин - Застрявший в «Возрождении» [СИ]

Мешаться под ногами не в моём стиле, поэтому я устроился неподалёку от девушек с арбалетом. Заодно с помощью мелких инструментов немного подлатал ожившую клешню. Ничего сложного – тут подкрутить, там постучать. Моих познаний в механике вполне хватило.

В итоге протез стал гораздо отзывчивее, а вот повреждённый шарнир в ладони требовал уже настоящего ремонта, а не его имитации. Скрюченные пальцы так и остались в одном положении, словно сжимая невидимый шар. Кое-как двигалось лишь основание кисти.

В процессе нехитрой работы я наконец-то смог вдумчиво проанализировать случившееся во время недавнего побоища у костров. Часового точно поразило электричеством, в этом нет никаких сомнений. И случилось это в момент касания моей искусственной руки. Осталось лишь понять – это результат сильного повреждения или не задокументированная особенность протеза?

В пользу первого варианта можно отнести тот факт, что прежде клешня ни разу не искрила. Хотя по ней сильно прилетало, и даже не раз. Но как тогда объяснить критическое падение масла? Куда оно махом испарилось? Вытечь не могло, а значит – пошло в качестве топлива. Повреждение ни при чём.

Второй вариант выглядит гораздо предпочтительней. Протезы в этом мире вполне могут быть с подвохом. Как у Нобу, например. Однако я купил самый заурядный экземпляр, без встроенных механик. И очень вряд ли, что принц-торгаш мог продать продвинутую вещь задёшево. Тем более, что продукция Роя не славится функционалом.

Это обычная поделка из запасных частей вперемешку с вторсырьём. Ничего ценного в ней быть не может.

Тогда остаётся третий вариант – дело не в протезе, а во мне самом. Ведь меня однажды уже било током в этом мире, когда в руку втянулась непонятная синяя субстанция. Ощущения слишком специфические, чтобы спутать их с чем-то другим.

После этого мой непонятный «Статус» расширился, разблокировав недоступные обычным аборигенам функции. И если карту с прочими прибамбасами ещё можно списать на управляемые галлюцинации, царящие в моей голове, то бедного мечника трахнуло током взаправду, на все двести двадцать вольт. Будто он розетку взасос поцеловал.

Выходит, что я – тёмный джедай! Кто там из них молнии пускал из рук? Император Палпатин вроде бы…

Хотя сработало это пока что только при непосредственном контакте. Тут скорее аналогия с электрическим скатом напрашивается.

От дальнейших размышлений меня отвлекла вернувшаяся Двойка. За прошедшие сутки ей заметно полегчало, хотя на тёмной коже жженоземки по-прежнему аллели многочисленные рубцы и ожоги. Бывшая наёмница не обращала на раны ни малейшего внимания, лишь иногда морщилась при особо резких движениях.

С лезвия её меча капала свежая кровь, так что я тут же бросил инструменты и схватился за арбалет.

– Что случилось?

– Паука в зарослях встретила, – радостно оскалилась она прореженными зубами. – Дайте мешок, я мяса щас принесу. Пожрём наконец-то!

– Паук? – переспросил я, сверившись на всякий случай с переводчиком.

– Да не трясись ты, он не ядовитый. Такие только на болотах бегают, а тут самые обычные.

Услышав про членистоногих, Осень заметно напряглась и стала озираться по сторонам. Да и я невольно окинул близлежащие кусты внимательным взглядом, не шевелится ли там что-нибудь подозрительное.

– Они на открытое пространство не выходят, – успокоила нас Двойка. – Только по зарослям всяким шарятся.

– Как они хоть выглядят?

– Окраново вымя! Как траханные пауки! Такие кожаные мешки с дерьмом, бегающие на острых лапках. Зазеваешься, и они тебя на ломти порежут. Так что будь осторожен, справляя нужду.

– Даже не сомневаюсь, – проворчал я. – Среди обитателей вашего дебильного мира мне ещё не попадался кто-то, не способный прикончить человека.

– Просто всех остальных уже сожрали, – хохотнула девушка, забирая матерчатый мешок у кухарки. – Ах да. Смотри, что нашла.

Она протянула мне трофейный нож, принадлежавший кому-то из часовых. На узком лезвии дрожал крохотный чёрный шарик, чуть больше кунжутного семечка.

– И ты только сейчас это говоришь?! – вскинулся я. – С лекарства и надо было начинать!

– Рано радуешься. В чистом виде Панацея может прикончить мелкую. Запросто.

У меня тут же перед глазами возник образ мёртвого Костика в лужице тёмной крови. Да и я сам едва отъехал, особенно во второй приём этого «лекарства».

– А что на счёт как-нибудь её разбавить? – уточнил я. – Это реально?

– Нет, – покачала она бритой головой. – Нужен сок Железного дерева либо перегонная нефть. Это всё быстро портится, так что искать старые запасы здесь бесполезно. Всё давно выдохлось, даже выпивка.

– Какие у Лифф шансы, если мы рискнём?

– Ну, она либо сдохнет, либо нет.

– Значит, пятьдесят на пятьдесят…

Двойка в ответ развела руками. Осень тоже не решалась что-то советовать, но я и без неё прекрасно видел, что девчонке всё хуже. Она едва дышала, а бледностью кожи могла посоперничать с мелом.

– Так что решишь?

– Действуй.

– Ха! Я уж думала, ты до конца времён будешь мяться…

Жженоземка присела рядом с пострадавшей и одним движением срезала все бинты, не тратя время на разматывание. Гематома успела сильно потемнеть и ещё больше разрастись вширь. Мечница поднесла лезвие ножа к ране, пока не коснулась её плоской частью. Чёрная капелька шустро дёрнулась к живой плоти и размазалась на ней крохотной кляксой, а затем внезапно впиталась, не оставив и следа. Всё, назад дороги нет.

Через несколько секунд Двойка склонилась над Лиффией и с удивлением произнесла:

– Хрустит.

Я тоже приник к голове девчонки. Оттуда действительно раздавалось лёгкое потрескивание, с каким ломаются морские ракушки под ногами.

– Похоже, ей черепушку проломило, – присвистнула бывшая наёмница. – И как она ещё столько протянула…

Гематома прямо на глазах стала желтеть и рассасываться, но тут резко вскрикнула Осень, державшая девчонку за руку:

– Сердце! Я его не чувствую!

– Окранова жопа! – прорычала Двойка, приложив руку к её тонкой шее. – Говорила же, что это опасно. Слишком серьёзная рана для такой дохлячки. Всё, конец.

Я в бешенстве сжал кулак, но мечница кругом права – Панацея забрала у пострадавшей слишком много жизненной энергии для восстановления, и её ослабленный организм попросту не выдержал. Видимо, у Костика случилось тоже самое. Пульс в худеньком теле полностью отсутствовал и никаким массажем тут уже не поможешь.

Лиффия умерла.

– Мне очень жаль, – легонько тронула меня за плечо Осень.

– Не стоит, я ни к кому эмоционально не привязываюсь.

– Тогда можно мне проводить её душу молитвой?

– Рановато. Она всё ещё числится в отряде.