Аластер Рейнольдс - Алмазные псы [сборник litres]

Однако рядом не было ни Соллис, ни Норберта-Мартинеса. Я находилась в отдельном отсеке, окруженная белыми стенами. Обстановка напомнила мне первое посещение «Найтингейл». В стене справа виднелась дверь в белой раме и ряд прозрачных лючков, за которыми проглядывала аппаратура для контроля и восстановления жизненных функций. Я решила, что ничего такого в моем случае не понадобится. Сбоку к койке гибким черенком был присоединен пульт управления, так что я легко могла дотянуться до него правой рукой. Клавиши на панели позволяли регулировать настройки оборудования и вызывать службы госпиталя, чтобы получить еду и питье, умывальные и туалетные принадлежности и новые дозы лекарства.

Учитывая полуспящее состояние судна, интересно, что из этого сейчас доступно?

Я дотронулась до одной из клавиш. Стены растаяли и приобрели голографическую видимость океанского побережья: мощные волны набегают на белый песок под ослепительным солнцем; высокие пальмы раскачиваются под ветром. Однако меня эти красоты не тронули. У меня горло ссохлось от жажды, а еще хотелось бы узнать, что произошло с остальными и как долго нас собираются здесь удерживать. Как ни крути, быть пациентом на борту такого устройства, как «Найтингейл», – все равно что быть узником в тюрьме. Пока госпиталь не сочтет, что ты выздоровел и годен к службе, тебе отсюда никуда не деться.

Но когда я нажала другие клавиши, ничего не произошло. Или этот отсек был поврежден, или запрограммирован таким образом, чтобы игнорировать мои требования. Я попыталась слезть с кровати и скривилась от боли – мои ушибленные конечности крайне неодобрительно отреагировали на перемещение. А затем воспротивилась простыня, сделавшись твердой, как защитная броня скафандра. Когда же я смирилась, простыня ослабила хватку. Значит, я обладаю свободой двигаться в пределах койки, садиться и дотягиваться до предметов, но простыня не позволит мне покинуть это лежбище.

Краем глаза я заметила движение «за стеной». Ко мне приближалась некая фигура, бредя вдоль кромки голографического берега. Женщина была одета в черное, тяжелая ткань покачивалась при ходьбе, по песку волочился подол юбки. Поверх черных волос аккуратно сидела белая шапочка, на шее – белый же воротничок с алмазной пряжкой. Я мгновенно узнала Голос «Найтингейл», но теперь лицо было намного мягче, человечнее.

Она отделилась от стены и возникла в ногах моей кровати. Прежде чем заговорить, какое-то время разглядывала меня с выражением неподдельного участия.

– Я знала, что ты придешь. В свое время.

– Как остальные? Они в порядке?

– Если говоришь о тех двоих, что были с тобой перед тем, как ты потеряла сознание, то они здоровы. Двум другим потребовалось более серьезное лечение, но сейчас оба стабильны.

– Я думала, что Николоси и Квинлен мертвы.

– Ты недооцениваешь мои способности. Я только сожалею о том, что они нанесли ущерб. Несмотря на все мои старания, роботы имеют необходимую степень автономии, что иногда заставляет их действовать глупо.

Ее лицо излучало доброту, совершенно не свойственную прежним плоским изображениям. Впервые за маской механического существа я различила признаки разума. И ощутила, что этот разум способен к состраданию и сложному мышлению.

– Мы не хотели причинить тебе ущерб, – заверила я. – Прошу простить за нанесенные повреждения, но мы всего лишь разыскивали Джекса, твоего пациента. Он совершил серьезные преступления. Он должен вернуться на Окраину Неба и предстать перед судом.

– Поэтому ты так рисковала? В интересах справедливости?

– Да.

– Должно быть, ты очень храбрая и бескорыстная. Или справедливость – только часть твоей мотивации?

– Джекс плохой человек. Все, что тебе надо сделать, – отдать его нам.

– Я не могу допустить, чтобы вы забрали Джекса. Он останется моим пациентом.

Я покачала головой:

– Он был твоим пациентом, когда шла война. У нас есть запись о его ранении. Оно было серьезным, но не угрожало жизни. Учитывая ресурсы, которыми ты обладаешь, тебе не составило труда поднять его на ноги. Поэтому Джекс больше не нуждается в твоей опеке.

– Разве не мне самой судить об этом?

– Нет. Все просто: или Джекс умер, находясь здесь, или он достаточно здоров, чтобы предстать перед судом. Он умер?

– Нет. Его раны, как ты сказала, не угрожали его жизни.

– Тогда он или жив, или лежит в криокапсуле. В обоих случаях ты можешь с чистой совестью отдать его нам. Николоси знает, как его разморозить, если тебя это беспокоит.

– Полковника Джекса не нужно размораживать. Он жив и в сознании, за исключением тех случаев, когда я разрешаю ему спать.

– Тогда у тебя нет ни малейшей причины удерживать его.

– Боюсь, что есть, и это самая серьезная причина в мире. Пожалуйста, забудь о полковнике Джексе. Я не сниму с него моей опеки.

– Ты поступаешь нехорошо, судно.

– Теперь ты тоже находишься на моем попечении. Ты узнала правду, а потому не можешь уйти отсюда против моей воли. Но я отпущу тебя, если ты изменишь свои намерения относительно полковника Джекса.

– Ты субличность гамма-уровня, – напомнила я. – Принимая любые решения, руководствуешься человеческим разумом. Это значит, что ты способна вести аргументированные переговоры.

Голос «Найтингейл» вскинула голову, словно прислушиваясь к чему-то отдаленно знакомому:

– Продолжай.

– Мы пришли арестовать полковника Джекса. Эту задачу не выполнили, зато получили физическое подтверждение его присутствия на борту этого космического аппарата. Образцы крови, соскобы ткани – мы предоставим это властям планеты. Много нам не заплатят, но, по крайней мере, пришлют сюда вооруженный корабль и заберут полковника силой. Правда, есть и другой вариант. Если ты отпустишь нас, даже не показав полковника, что помешает нам установить несколько магнитных мин на твоем корпусе и разнести тебя на куски?

На лице моей собеседницы отразилось разочарование.

– Теперь ты прибегаешь к угрозам?

– Я не угрожаю, просто обращаю твое внимание на существующие возможности. Я знаю, что ты заботишься о самосохранении, это глубоко встроено в твою конструкцию.

– В таком случае я должна была бы убить тебя.

– Это не поможет. Думаешь, Мартинес сохранил в тайне твои координаты? Он всегда понимал, что задумал рискованное предприятие. Он даже был чертовски уверен в этом. О твоем местонахождении известно другой команде, и тебе едва ли удастся скрыться. Если мы не вернемся, другая команда прилетит, и можешь не сомневаться – у нее тоже будут магнитные мины.

– В этом случае я ничего не добьюсь, позволив тебе уйти.

– Нет, ты добьешься того, что останешься жива. Отдай Джекса, и мы больше не побеспокоим тебя. Я не знаю, чем ты здесь занимаешься и что сохраняет твой рассудок, но это твое дело, а не наше. Мы всего лишь разыскиваем полковника.