Александр Кронос - SURV-RPG. Потомки-III

Я собрал все порции боевых стимуляторов, которые у нас были. Но не думаю, что они будут действовать с такой же эффективностью, как первый. К тому же, рано или поздно это даст побочный эффект. Но выбора у меня сейчас нет.

Встретив поворот направо, сразу вваливаюсь туда. Сейчас плевать на маршрут, который ведёт к «джокеру». Основная задача — выжить. И оторваться от мусорщиков, если те ещё не бросили идею меня преследовать.

Как скоро выясняется — от возможности прикончить попавшего в комплекс гладиатора, эти парни отказываться не собираются. Когда я прохожу несколько поворотов и начинаю думать, что потенциальные преследователи остались где-то позади, из-за угла высовывается чья-то фигура и воздухе снова мелькает стрела. Или болт — я не вижу, из чего именно стреляет противник, но как по мне, на лук это совсем не похоже. Вскидываю «Хеклер», чтобы наградить стрелка свинцом, но он оказывается не один. Из-за угла выскакивает второй, выпустивший такой же «снаряд». Только куда более успешно — этот попадает мне в грудь.

Несмотря на боевую химию, которая притупляет ощущение боли, в голове взрывается настоящая бомба. Грудная клетка, которой и так здорово досталось, сейчас получила новую порцию боли. Поэтому стреляю я больше наугад — противника практически не видно из-за выступивших в глазах слёз. Так что просто бью одиночными в их направлении. Вся надежда на то, что если кто-то сунется ко мне, то сразу поймает пулю.

Впрочем, долго в таком режиме не провести — количество патронов в магазине «Хеклера» всё-таки ограниченно. К моменту, когда они заканчиваются, я уже отчасти прихожу в себя. В тот же момент, когда начинаю приподниматься, опираясь на левую руку, сухо щёлкает затвор штурмового комплекса. А из-за поворота немедленно выскакивают фигуры двоих преследователей. У обоих в руках сжато оружие и я действую на полном автомате. Получить сейчас ещё две «стрелы», значить подписать себе смертный приговор. Я снова вырублюсь, а меня банально добьют.

Врубив «сверхрежим», на этот раз использую его, чтобы броситься к стене тоннеля слева от меня. К счастью выходит — оба противника промахиваются. А мой палец уже жмёт на спусковой крючок пистолета. Одного укладываю выстрелом в голову. Второму всаживаю три в корпус, после чего добавляю ещё контрольный в голову.

Убираю пистолет и перезарядив «Хеклер», перемещаюсь к тому углу, из-за которого вынырнули преследователи. Выставив ствол, выдаю три одиночных выстрела, а потом выглядываю. Никого. Значит этих парней было всего двое. Вот и хорошо.

Возникает желание рассмотреть их оружие, но от него я быстро отказываюсь. Сейчас у меня хватает патронов к огнестрелу, плюс имеется вибромеч. Тут скорее проблема в том, чтобы протянуть время, за которое весь боекомплект получится отстрелять.

Хромаю вперёд по коридору. Снова куда-то сворачиваю. Повторяю манёвр ещё раз. С натугой перебираюсь через зияющий в полу проём, ведущий в никуда. И снова поворачиваю.

В длинном вытянутом помещении, заполненном в основном выпотрошенной электроникой, делаю привал. Нужно отдохнуть. И вколоть себе ещё одну порцию боевой химии. А заодно подумать над тем, как быть дальше. У меня двести семьдесят восемь турнирных баллов. Что критично не дотягивает до нужного значения. Учитывая с каким трудом они зарабатываются, выставленные значения кажутся запредельными. Даже полторы тысячи баллов, не говоря уже о двух. Может на это и расчёт? Наблюдать, как заброшенные сюда люди трепыхаются в безуспешных попытках выжить? А поняв, что к чему, бросают все силы на прорыв к «джокерам». Судя по тому, что пока все оранжевые маркеры на месте, ни у кого из гладиаторов не вышло достичь цели. Не повезло только неизвестному Солькину, на которого оказался зуб у кого-то из местных.

Уведомление появляется в воздухе абсолютно неожиданно.

На данный момент погибло более 80 % участников турнира.

Наши рекомендации всем выжившим — действовать более осторожно.

Текстовое сообщение вызывает нервную усмешку. «Более осторожно». Они издеваются так? Да, в этом лабиринте, в принципе невозможно выжить. Вокруг масса мутантов, а каждый из местных желает тебя прикончить. При этом их в десятки, а то и сотни раз больше. И они знают эту местность. В отличии от участников турнира, смотрящихся в этом изолированном мирке шумными слонами в посудной лавке.

Вторая порция боевой химии начинает действовать и я медленно поднимаюсь на ноги. Делаю шаг в сторону выхода из комнаты и останавливаюсь. А какой смысл? Я выдержу ещё три-четыре инъекции химии. Это максимум. Потом либо организм прекратит на неё реагировать, либо у меня что-то откажет. «Джокера» я в таком состоянии точно не прикончу. До нужного количества турнирных баллов тоже не доберусь. Так зачем тогда двигаться дальше, если результат в итоге всё равно будет таким же?

Снова опускаюсь на пол, устроившись между двух корпусов каких-то массивных аппаратов, из которых вытащили всю начинку. Сейчас мне не помешала бы нормальная медицинская помощь, но как я предполагаю, шансов найти здесь полноценного врача со всем необходимым, близка к околонулевой. Вспомнив о регенерирующем, забрасываюсь им. Но вряд ли это поможет в краткосрочной перспективе. Вот если принимать лекарства на протяжении дней десяти, то может грудная клетка и срастётся. Если я не сдохну в первые сорок восемь часов. И кости не повреждены слишком сложно.

Интересно, а как поступят организаторы проекта, если я просто устроюсь тут где-то и займусь лечением? Устроят отдельную трансляцию со ставками на выживание идиота?

Сразу после этой мысли, скептически морщусь. Хрен там плавал. С высокой долей вероятности, на меня просто выдадут задание всем местным, что окажутся поблизости. Возможно пообещав ещё и какие-то дополнительные бонусы за ликвидацию последнего из участников турнира. После чего останется только наблюдать за последним боем загнанного в угол человека.

Слышу чьи-то шаги и подобравшись, прижимаюсь к стенке. Стараюсь устроиться так, чтобы со стороны входа меня не было заметно. Если это кто-то из местных, то выйдет забавная ситуация — они сами угодят в засаду.

Как скоро выясняется, это всё же участники турнира. Двое мужчин в бронежилетах и девушка. Оружие — автоматы с подствольниками. Плюс вижу пистолеты и ножи. Один из мужиков ранен и держится только за счёт второго. Движется эта троица не сказать, что молниеносно, но очень скоро окажутся около меня. И видимо придётся открыть огонь — договориться с ними точно не выйдет.

— Стойте.

Дёрнувшись от звука женского голоса, едва не выдаю свою позицию шорохом. Но никто из бойцов не обращает на меня внимания. Сам я наблюдаю за ними через небольшую прорезь в корпусе. И хорошо вижу, как забросившая за спину автомат девушка достаёт нож. А потом шагает вперёд, перерезая горло раненному.