Василий Маханенко - Идея

– Так что, диспансер? – спросил Павел. – Я боюсь его из комы выводить, он сразу начнёт крушить здесь всё. Сейчас без водки он не сможет. А вставлять это… Артём, признай – ты сделал многое, но этого недостаточно. План нереализуем.

– Согласен, – с нескрываемой печалью в голосе согласился Кучаев и с огромным трудом удержался от того, чтобы не швырнуть линзы об стену. – Остался лишь диспансер. Я уже связался с человеком, что сделал мне паспорт – он согласился помочь. На время реабилитации Пётр будет другим человеком, так что вопросов возникнуть не должно.

– И что, вы просто так собираетесь сдаваться? – удивилась Нина и протянула наспех сформированный набросок. – Подумаешь, провода! Смотрите, если сделать вот такую конструкцию, а Петру сказать, что он сам себя повредил и первое время трогать ничего не нужно, то все встанет на свои места! Даже дискомфорт от толстой линзы под это спишется. Откуда он будет знать, что его током бьёт из-за глаза? А провода… Клей на что? Сделаем так, что даже насильно будет не отцепить. Я за то, чтобы пробовать!

– Нина! – возмутился Павел, но жену было уже не остановить.

– Даже программу корректировать не нужно – через окуляр проблем с отслеживанием действий не будет. Обучим нейронную сеть, укажем негативные предметы, и Пётр начнёт восстанавливаться. Диспансер всегда успеется, давайте вытаскивать его сами!

Поразительно, но мужчины прислушались. Видимо, внутренне им не хотелось отдавать Жгулёва в чужие руки. На то, чтобы найти подходящее устройство и приладить его к глазу, ушло ещё два дня. Павел вживил в тело Петра устройства управления, залил клеем все провода и отключил подачу снотворного.

До пробуждения Петра оставалось всего пять часов…

Согласно исследованию британских учёных, слово «подъем» находится на вершине пирамиды самых ненавидимых слов в мире. Вне зависимости от уровня образования, вероисповедания, цвета кожи и половой принадлежности, люди одинаково сильно не могут терпеть, когда их вырывают из сладких объятий Морфея. Пётр Жгулёв не отличался от большинства. Как только в уши ударил противный металлический «подъем!», он застонал и попробовал нашарить рукой выключатель. Но искал он не будильник. Рука шарила в поисках стеклянной тары, чтобы отключить раздирающую тело боль. О том, что этой боли больше нет, разум не понимал. Он действовал по привычке.

Однако спасительной бутылки рядом не находилось. Противный звон всё усиливался, и Пётр с вселенским стоном открыл глаза. Хотелось найти источник и разорвать его к чёртовой матери. Едва не грохнувшись с кушетки, Жгулёв несколько секунд озирался – он не понимал, где находится. Какой-то металлический гроб с каталкой и медицинским оборудованием. Ни двери, ни окон. В одном из углов находился санузел с душевой кабинкой, но за год организм отвык ими пользоваться. По ноге потекла тёплая струйка, и неожиданно тело пронзила чудовищная боль. Пётр рухнул на пол и на несколько мгновений утратил все человеческое, начав мычать, как загнанное животное. Казалось, что каждая мышца начала гореть и скручиваться, нанося своему хозяину безумные страдания.

Когда боль отступила, Пётр долгое время лежал на полу, боясь даже пошевелиться. Даже тот ад, что творила с ним меланома, не шёл ни в какое сравнение с тем, что только что он испытал. Это что – последняя стадия? Врачи говорили, что будет плохо, но так? Эй, а это что такое?! Что за чертовщина?

Позабыв о том, что несколько мгновений назад задыхался от агонии, Пётр с удивлением уставился на высветившуюся перед ним прямо в воздухе надпись.

Для естественных нужд вы должны использовать туалет.

Наказание на ошибку: +1 секунда боли. Текущее наказание за проступок: 2 секунды.

Пётр махнул перед лицом рукой, отгоняя наваждение. Надпись не исчезла. Наоборот, она словно увеличилась и давила на глаз. Мужчина инстинктивно попытался его прикрыть ладонью, но не смог – что-то мешало. По спине пробежал холодный пот – неизвестность сильно напугала. Пётр начал пробовать поддеть непонятное устройство пальцами, но тут неожиданно вновь пришла чудовищная боль. Она раздирала изнутри, выжигала, заставляла болеть те места, о существовании которых Жгулёв даже не догадывался. Когда все закончилось, тяжело дышащий Пётр осознал себя на полу – сил на то, чтобы подняться, уже не было. Надпись перед глазами изменилась и мужчине потребовалось несколько секунд, чтобы сконцентрироваться на новом смысле букв.

Вам запрещено снимать защиту для глаза.

Наказание: +1 секунда боли. Текущее наказание за проступок: 3 секунды.

Три секунды? До замутнённого разума начало доходить, что высвечивающиеся надписи являются не плодом воображения, а вполне конкретным предупреждением. Значит, глаз не трогать, в туалет ходить в угол. Понятно? Понятно. Почему бы и …

Додумать Пётр не смог – мозг отключился. Причина такого действия находилась возле дальней стены и поблёскивала в тусклом свете. Любимая литровая бутылка с чудесным мутным обезболивающим! Кто-то по ошибке забыл здесь самогон и теперь Жгулёву окажутся не страшны ни одни надписи на белом свете. Можно провалиться в сладостное забытьё и…

Вам запрещено прикасаться к алкоголю.

Новое сообщение Пётр даже не заметил. Остеклевший взгляд не сходил с бутылки, игнорируя все остальное. Жгулёв на четвереньках пополз к цели, но не сумел продвинуться и на метр – в дело вступила боль. На этот раз она показалась Петру ещё более страшной, словно кто-то решил заживо сорвать с него кожу. Сознание не выдержало, и Пётр провалился в тёмное «ничто».

– Не слишком мы его? – озабоченно спросил Артём. Выбранный способ реабилитации, казавшийся таким правильным, по факту обернулся насилием над другом. Закралась предательская мысль о том, что нужно срочно всё прекращать и отправлять Петра в диспансер, но останавливало только одно – Кучаев знал, каким образом проходит реабилитация и там. Другу будет ничуть не легче, чем здесь.

– Датчики показывают, что с ним все в порядке, – ответил Павел, внимательно изучая показания приборов. – Отступать поздно, так что нужно продолжать. Сам же понимаешь – если гладить по шёрстке, условные рефлексы не выработать.

– Ничего с ним не станется! – поддержала мужа Нина. – Артём, не переживай, мы вернём твоему другу человеческий облик. Главное не вмешивайся.

Вам запрещено прикасаться к алкоголю.

Наказание: +1 секунда боли. Текущее наказание за проступок: 4 секунды.

Первое, что увидел Пётр, была противная надпись. Теперь-то он её разобрал сразу. Даже понял. Отступившая боль хорошо прочистила мозги. Подняв голову, мужчина вновь увидел желанную цель. Бутылка с самогоном никуда не делать, оставаясь такой же притягательной. В голове начало шуметь и мышцы сами понесли Жгулёва вперёд. Сейчас он доберётся до неё и… Боль и забытие пришли практически мгновенно…