Дмитрий Тихонов - В Последней Гавани [СИ]

Станция Предтеч ничуть не пострадала от выстрела. Импульсные разряды были поглощены обшивкой, плазма растеклась по поверхности, через мгновение исчезнув, взрывы ракет сверкнули вспышками, не оставив даже подпалин.

Действия Стэнли — если таковые предпринимались — вовсе остались незаметны. Возможно, его атака проходила в иных плоскостях измерений, и камера не могла этого заснять.

— Что ж, можно считать, что мы вежливо постучались, — прокомментировал Курт.

Внезапно часть корпуса станции начала светиться и искрить. Накопив достаточную мощность, энергетический разряд устремился к кораблю.

— Гореть нам синим пламенем, только недолго! — завопил Майк. Страха в его голосе не было, скорее облегчение оттого, что всё наконец заканчивается.

Энергетический всплеск пронёсся через то место, где находился корабль. Сандра ощутила, что у неё волосы встают дыбом. Но больше ничего не произошло, даже камеры не пострадали, продолжая исправно передавать изображение, хотя обычно их выжигал любой энергоразряд.

— Не понял?! — возмущённо воскликнул Майк. — Если это уже загробная жизнь, то я рад, что был атеистом.

— Курт, ты чего попросил у идола? — вопросила Сандра.

— Чтобы мы могли попасть к главной базе Древних и не погибли и не претерпели никаких изменений, ни при каких обстоятельствах, вместе с кораблём, — сообщил рейдер.

— Так и сказал — ни при каких обстоятельствах? — уточнила девушка. — Без конкретики насчёт процесса перемещения?

— Ни при каких обстоятельствах, — задумчиво повторил Курт и расхохотался. — Не погибли, даже если в нас будут стрелять.

— А я говорил — выражайся точнее, — напомнил Майк. — вот что теперь будем делать, если открывание шлюза тоже считается изменением корабля?

— Ты собирался куда-то выйти? Может на танцы сходить? — съязвил Курт.

— Ну, знаешь, это уже удар ниже пояса, — хмыкнул пилот.

— Это куда? В пульт управления, что ли?

— Курт, перестань, — укорила Сандра.

— Да я не в обиде, — успокоил Майк. — Мы так шутим. Стоп, что-то происходит.

Взглянув на экран, Сандра обнаружила, что часть корпуса станции исчезла, открыв вход в ангар.

— Кажется, нас приглашают в гости, — провозгласил пилот. — Что будем делать?

— Я не думаю, что теперь даже Древние смогут нас как-то изменить, — отозвался Курт. — Идол сделал нас неуязвимыми для любого воздействия, положительного или отрицательного.

— Это значит, мы не исчезнем в неизвестности, утратив привязку к привычной реальности. Но и в человеческий облик не вернёмся, — резюмировал Майк. — Да, честно говоря, не очень-то и хотелось, привык я быть един с кораблём.

— Стэнли, а ты как? — спросил Курт.

— Я последую приглашению, — отозвался тот. — Курт, ты можешь всё то, что мог я, теперь ты не утратишь при этом человеческую сущность. Я вам не нужен, а здесь мне не место. А там… не знаю, что там, но намерен выяснить. Прощайте, парни. Хотя, вечность длинная, ещё свидимся.

— Исчез, — в один голос произнесли Курт и Майк, ощутив, что Стэнли покинул корабль.

— Так что, летим обратно? — уточнил пилот.

— Сначала оставим Древним подарочек, в счёт уплаты долга, — возразил Курт. — По счетам надо платить. А раз нам так и не сказали, чего хотят, дадим им средство исполнения любых желаний.

— Правильно, выбрось эту каменюку, — согласился Майк. — А то знаю я тебя, не удержишься ведь от новых желаний. А в другой раз твоя оговорка может оказаться не такой удачной.

— Вы не полетите на станцию? — удивилась Сандра. — Так зачем тогда так рвались сюда?

— Курт, давай скажем, что хотели избавить мир от жуткого божества, исполняющего желания опасным для верующих образом, сбагрив его куда подальше, — шепотом предложил Майк. Динамик он при этом не отключал, что было бы гораздо проще и надёжнее для ведения конфиденциальных переговоров, чего пилот не мог не знать.

— Ну, я серьёзно спрашиваю, — попыталась нахмуриться Сандра, но с трудом сдержала улыбку.

— Я же говорил, что действовать будем по обстоятельствам, — ответил Курт. — А сложилось так, что мы, по сути, получили что хотели и без Древних. И теперь, вероятно став бессмертным, я не желаю рисковать возможностью быть запертым внутри станции навечно. А вот должок мы всё же заплатим. И я почти не сомневаюсь, что Древние запомнят нас надолго, как только идол исполнит какое-нибудь их желание не очень точно.

Курт добрался до трюма и сел в автопогрузчик. Майк открыл шлюз, и вскоре каменный истукан уже кувыркался в космическом пространстве, летя прямиком в отверзтую пасть станции Предтеч.

— А может, это как раз их древний идол? — предположил Майк.

— Да какая разница. Если так, пусть радуются палеонтологической находке. А может, на станции вовсе нет никаких Древних, а работает она в автоматическом режиме.

— При следующей встрече Стэнли нам всё расскажет. Или сами вернёмся сюда через пару тысяч лет. А теперь — приготовиться, включаю гиперпривод, — скомандовал Майк. — И чтоб больше никаких богов на моём корабле.

— Хм, Майк, — задумчиво протянул Курт. — А сами-то мы теперь чем не боги?

— Ох, не напрашивайся, капитан, — рассмеялся пилот. — Высажу ведь.

— Ты слышишь шелест?

— Да, моя малышка.

— Нет, я серьёзно!

— И я серьёзно…

В космическом пространстве эти голоса не имели звуковых колебаний. Они звучали в солнечном ветре, отражались в магнитных полях и вибрировали в ледяной стуже. Два сгустка энергии, парящие в космосе. Две идентичные ив то же время совершенно разные сущности.

— Как прекрасен наш мир, ты не находишь?

— Да…

— Но что это за шелест?

— Люди… — прошептал Он.

— Люди? — удивилась Она.

Один из сгустков ярко-оранжевого цвета замерцал, выделяясь на фоне красной газообразной туманности.

— Люди, — уверенно мигнул Он — тусклый, едва заметный шар. Казалось, он не имел цвета и полностью сливался с космическим пространством.

— Постой. Но кто такие люди?

— Ты уже успела забыть?

Она промолчала и стала терять свои очертания. Он не торопил её с ответом. Покорно ждал и лишь изредка вспыхивал бледно-голубым сиянием. Время — ничто. Время — вечность. Время — миг.

Он ждал. Наблюдал за столкновением двух галактик, которые кружились в смертельном вальсе, то сближаясь, то вновь отдаляясь, разрывая друг друга на части. И когда гравитационные силы стали запредельными даже для Его понимания и обе галактики исчезли в чёрной бездне, Она ответила:

— Я… я не знаю. Я хочу вспомнить, но не знаю… хочу знать, но не помню.

— Ты просто ещё не привыкла.

— Странно, но я больше не слышу шелеста, — мигнул оранжевый сгусток.

— Теперь шелест далеко, тёмная бездна поглотила его в своё чрево, — отозвался Он, спустя вечность. — Но космос так велик… да что там велик — он бескрайний!