Алексей Губарев - Трудовик. Чистилище 1.1

– Подвал, – негромко произнёс я. – А в подвале может быть что-то интересное. Например, крысы или логово зверя.

Швырнул вниз обломок кирпича, подхватил второй, прислушался. Несколько раз повторил бросок. Убедившись, что внизу никто не реагирует на моё вызывающее поведение, двинулся вниз.

– Вот сука, – даже выругался. В прошлом этот подвал, скорее всего, использовался как подземная парковка, даже разметка на бетонном полу осталась. Свет, пробивавшийся из нескольких щелей в потолке, хорошо освещал помещение, к моему неудовольствию, совершенно пустое. Только мусор да осколки кирпичей, что я сюда бросил. На всякий случай обошёл пару колонн, поддерживающих плиты, и уже решил выбираться наружу, когда услышал шорох подошв. Причем сразу нескольких. Очень удивился этому, ведь несколько минут назад осматривал окрестности и не видел, чтобы кто-то приближался.

– Гля, Бро, какой экземпляр тут шкерится. И совсем один. – Я не стал прятаться, и потому троица странного вида то ли изуродованных людей, то ли мутантов увидела меня сразу.

– Ребят, шли бы вы своей дорогой.

– Рассказывай, – произнёс я, когда Бро наконец-то перестал орать. Крепкий уродец, иные с переломанными ногами от болевого шока давно бы сознание теряли, а этот орёт, но держится.

– Ты что творишь, баран? Ты хоть понимаешь, на кого руку поднял? Тебе хана! Будем щемить, пока кукуха не поедет! Раз двести сдохнешь, пока… А-а-а! Больно же!

– Что значит – раз двести сдохнешь? – я тут же зацепился за важное. – Здесь что, можно воскреснуть?

– Да, мля! Пока целостность души в ноль не уйдёт! Слушай, убери ногу, у меня от боли голова не соображает.

– Отвечай на вопросы. – Я перестал давить тяжёлой подошвой на место перелома. – Почему у вас рожи, словно ваш папаша переспал со свиньёй?

– Ты, сука, нарыв… А-а! Всё, отвечаю, отвечаю! Карма, когда она опускается за минус двести единиц, начинаешь терять человеческий облик. После четырёх сотен теряешь разум и превращаешься в тварь. Быстрее всего карма опускается, если жрать или убивать людей. Да, целостность души – если уйдёт в ноль, больше не возродишься. За каждое воскрешение снимается полпроцента.

– Можно как-то увеличить эту целостность?

– Говорят, что можно, но я не знаю как.

– Тебе не знаком Дима Лихорев? Высокий, под два метра, широкоплечий, волосы светлые, как солома. Глаза серые, и длинный шрам от правого виска до подбородка, волнистый такой.

– Твой сынуля? Вот спасибо, теперь при встрече я лично ему брюхо вспорю и заставлю кишки жрать!

– То есть тебе не знаком человек с таким шрамом?

– Нет! Но поверь, мы найдём его. – Урод ощерил свою свиную морду.

– Откуда вы здесь появились?

– Возродились на оазисе. Ты что, вообще свеженький? Ни разу не сдох?

– Кто вас убил?

– На стаю адских гончих нарвались, со старшей во главе. Обходили территорию в поисках новичков. Слушай, добей меня, а!

– Куда пропало копьё твоего дружка, и сумка?

– Так копьё привязано было к нему, поэтому после смерти хозяина перенеслось с ним. А побирушка – так она на теле у него была. Если бы ты биту не вырвал из рук Хрюна, она тоже бы исчезла. – И правда, с обоих тел убитых внезапно исчезло всё, включая одежду. Мерзкое зрелище – не только лицо, но и фигура у уродов начала меняться.

– Как повышать единицы кармы? – задал я, как мне показалось, важный вопрос.

– Помогать другим заключённым, убивать тварей, совершать добрые поступки. – Чёрт, а ведь он не врёт. Вот только знает слишком мало, на большинство моих вопросов так и не смог дать толковые ответы.

– Встретишь парня со шрамом, передай, что его ищет трудовик. А теперь давай прощаться, – произнёс я и нанёс чётко выверенный удар битой. Хруст височной кости, и моей груди коснулся очередной солнечный зайчик. Одновременно с этим бита в моих руках на пару мгновений покрылась светом, после чего немного потяжелела, не изменившись при этом внешне. И как это понимать?

Снаружи темнело, и, если верить Бро, скоро сюда подтянуться хищники. Поэтому я, напившись холодной воды из источника, занялся делом. Обошёл все кучи с мусором и отыскал несколько металлических штырей. Как метательное оружие не очень, но лучше, чем половинки кирпича.

Поднялся на кусок стены и стал выжидать, борясь с голодом. Разговорчивый урод рассказал, что люди возрождаются в оазисах. И мой, судя по всему, один из самых худших, раз здесь даже тварей нет.

Они пришли, когда окончательно стемнело. Пришли не охотиться, всего лишь напиться. Я рассчитывал, что их привлечёт запах крови, но ошибся. Четыре зверя, каждый около метра в холке, неорганизованно двигались к воде. Более того, они действовали не как хищники, а словно домашние животные – не обследовали территорию, просто желали утолить жажду и пёрли по прямой к источнику. Очень похожи на здоровенных гончих, челюсти которых были раза в три больше нормы, шерсть почти отсутствует, а хвосты волочатся по земле – мерзкое зрелище. Они подобрались к источнику и одновременно начали жадно пить. В этот момент я окончательно понял – эти животные раньше не были хищниками. Кем угодно, только не охотниками.

Первый бросок выполнил предельно удачно. Одна из псин подняла морду, и тупой штырь на всю глубину вошёл ей прямо в пасть. Зверюга издала полухрип-полурык и завалилась мордой в ручей. Тут же от её тела отделился сгусток света и стремительно метнулся в мою сторону. Мгновение тепла, и нечто растворилось у меня в груди.

Оставшиеся «дротики» потратил на вторую тварь. Собаки уже поняли, что их атакуют, и сорвались с места. Только не прочь, как я ожидал, а мне навстречу. Ну точно больные.

Лишь во время атаки твари начали действовать как настоящие хищники. Разошлись в стороны, пытаясь окружить меня, и бросились одновременно. Всего две, мне всё же удалось вывести из боя ещё одну псину, правда, частично – сейчас она вертелась на месте, пытаясь вырвать из шеи ржавую железяку.

Сдвинувшись влево на пару шагов, встретил атакующего зверя ударом биты. Оружие не подвело, а вот собаке досталось сильно – взвизгнув, она рухнула на землю и, громко подвывая, попыталась отползти. Вторую псину я встретил ударом левой ноги, попав куда-то сразу за лопаткой. Будь это обычная собака, вряд ли бы она так подставилась, да и нападать бы не стала. Но в этом дурдоме, похоже, разумных не было.

Носок тяжёлого ботинка ударил не хуже биты, и тушу псины швырнуло прямо на стену. Я тут же переместился влево, на ходу второй раз приложив воющую от боли тварь, которая пыталась подняться. Видимо, удар получился удачным, так как вой тут же прекратился. Теперь к стене – вторая уже очухалась.

Удар, взвизг, ещё удар – всё, отбегалась. Несколько шагов к той, что словила сразу несколько штырей, которые не убили, но изрядно попортили шкуру. Снова удар, и последняя собака падает замертво. Сгусток света касается моей груди, а затем и биту окутывает мягкое свечение. С чертовщиной разберусь позже, сейчас важно понять, все ли твари сдохли, и не приближается ли кто ещё, услышав визг и подвывание зверей.