Руди Рюкер - Свободная основа (Халявинг.eхe)

– Всем известно, что смерть – это конец жизни, Моника, В информационно-теоретическом смысле повторение уже пройденного означает смерть, пусть тело твое и продолжает жить. Поэтому нужно подвергнуть тело риску, для того чтобы способствовать активизации мыслительной деятельности и перейти на высшую ступень сознания. В твоем случае, дочь, перед тобой сегодня стоит очень сложная, специфическая и опасная миссия. Ни в коем случае не уклоняйся от нее.

– Лады, договорились, потрясно. Я отправляюсь выполнять свою миссию. Счастливо.

На дорожке на нижнем уровне террас «Чистого Света», за стеклянными дверями номера 3D не было заметно никакого движения. Но почему-то Моника была совершенно уверена, что сырный шарик по-прежнему сидит в своем номере.

Устроившись на балконе соседнего номера, она вытянула и изогнула шею и заглянула вниз, словно Пластиковый Человек из комиксов, для того чтобы убедиться, что Тре и Терри нигде не видно. Благодаря гибким полимерам, входящим в состав пьезопластического имиполекса, Моника могла гнуть и изгибать свое тело как угодно по своему усмотрению – хотя, нужно было признаться, что пребывание в позиции отличной от наиболее устойчивых состояний, шахматной фигуры или пеликана, вызывало повышенный расход энергии.

Нигде не было видно ни Тре, ни Терри. Терри скорее всего отправилась с доской на пляж кататься на волнах, оставив Тре одного в конторе забавляться с ювви. Просто для того, чтобы убедиться в том, где находится Тре, Моника соединилась по ювви с конторой мотеля. Посреди странных четырехмерных силуэтов различных животных она обнаружила иконку Тре: он занимался составлением нового ювви-фильтра.

– Здорово, Моника, – сказала, заметив ее, иконка Тре. – Все в лучшем виде?

– Все отлично, – отозвалась Моника. – Я только вернулась с обеда и сейчас снова начала убирать комнаты, закончу через полчаса. Я хотела сообщить тебе, что сегодня нужно будет заказать мыло, а то у нас заканчивается. Я подготовлю заказ и передам тебе на подпись.

– Замечательно, – отозвался Тре. – Потом зайди в офис, когда будет время. Терри хотела, чтобы мы подумали о том, чтобы начать красить мотель. Есть и еще кое-что, о чем поговорить. Кое-что срочное, кое-что – ерунда.

– Я все поняла, Тре, – весело откликнулась Моника. – Покедова!

Отсоединившись от Тре, Моника использовала часть собственной компьютерной мощности для того, чтобы просмотреть информационный обмен, который исходил из номера 3D за время ее отсутствия. Кроме того, она еще раз проверила все, что у нее было на Ренди Карла Такера. Ренди родился в городке Шивели, в штате Кентукки, ему был двадцать один год от роду, он был холост, и на счете у него водились денежки. Отмечалось, что последнее время он провел за границей, точнее, вне пределов обеих Америк, но точную информацию о месте его пребывания Монике получить не удалось; доступ к этой части файлов Такера был скрыт паролем. Однако самым важным было то, что у Рукера было достаточно денег, чтобы заплатить за пластик, который нужен был для ребенка.

Деревенщина Ренди Карл Такер оказался именно тем человеком, о котором говорила ей мать Андреа, которого она так советовала искать Монике.

Приблизившись к двери Ренди Карла, Моника постучала.

Когда Такер отворил, Моника плавно скользнула внутрь. В комнате стоял запах дыхания Такера. На письменном столе стоял ювви, транслирующий голографическое изображение порнографической мыльной оперы.

– Привет, – сказала Моника, синтезируя звуки речи при помощи вибромембраны, находящейся в дальней стороне на дне ее ротовой впадины. – Я заметила, как вы делали мне какие-то знаки, я права? Могу я быть для вас чем-нибудь полезна?

Губы Такера растянулись одновременно в смущенной и похотливой улыбке.

– Я так и знал, что ты вернешься. Вот почему я остался в номере и ждал тебя. Для начала закрой за собой дверь, маленькая вонючка. И задерни на окнах шторы. Прежде чем мы н-а-а-чнем.

Такер был чисто выбрит, его глаза были совершенно пустые и прозрачные, словно выцветшие. Над письменным столом две голографические проститутки спорили из-за своего кота.

– Не знаю, чем я могу быть вам полезна, сэр, – расчетливо протянула Моника, закрывая дверь и задергивая на окнах шторы. – Терри Перцесеп, менеджер этого мотеля, она только сегодня утром говорила мне, что мне не следует вступать в интимные отношения с клиентами мотеля. Наш мотель «Чистый Свет и Террасный Дворик» в основном предназначен для семейного отдыха. Именно так миссис Терри мне и сказала. Это ее точные слова.

Моника уперла руки в бока, эротично увеличив вздутия грудей и сделав круче формы ниже талии, бедра и ягодицы.

– Так что же ты хочешь от меня, деревенский паренек?

– Я…

Двигаясь с такой же болезненной резкостью, как и актеры в мыльной опере над столом, Такер взял картонный стаканчик с кофе с логотипом «Даффо Дели», закусочной на другой стороне Бич-стрит, напротив мотеля, и сделал большой глоток. Потом серьезно поглядел на Монику поверх своего стаканчика, но только лишь для того, чтобы тут же рассмеяться, увидев, как манит и соблазняет его Моника, как жестикулирует она руками, словно девушка на баскетбольной площадке, чир-лидер с помпонами в руках.

– Ты мой сочный кусочек, сыра, верно? – сказал ей Такер. – Пошли своего босса к черту, Моника. Давай отдохнем как следует. Покажи мне, что ты умеешь. Если ты постараешься, то я хорошо тебе заплачу.

Пройдя через комнату и остановившись вплотную к Такеру, Моника открыла поры своего тела и выпустила ему в лицо весь свой букет запахов.

– Можешь ты дать мне доступ к твоему счету, Ренди?

– Это зачем?

– Я не только горничная в этом мотеле, мистер Такер, я еще и бухгалтер, – сказала Моника, расстегивая первую пуговицу рубашки Такера на груди. – Так можете вы дать мне доступ к вашему счету?

Моника расстегнула вторую пуговицу на рубашке с длинными рукавами Такера. Его серые слаксы и черный пластиковый ремень были такими же дешевыми, как и рубашка с длинными рукавами. Короткие волосы Ренди были давно немыты. Тонкая кожа, загар с которой смылся, словно он давно не выходил на солнце, была кое-где покрыта язвинами оспин. Моника видела, как под бледной кожей Такера пульсируют синие вены. Нос у ее нового кавалера был чуточку свернут на сторону, его адамово яблоко отличалось внушительным размерами.

– Хорошо, э-э-э… – протянул Такер. – Введи, введи… – запнулся он.

– Как вы смотрите на то, если я запишу это на ваш счет?

Как среднюю цену за один лишний день? – предложила Моника. – Никто ничего не заметит. Но прежде вы должны сказать мне, что вы хотите, чтобы я вам сделала.

Моника ослепительно улыбнулась и испустила облако спор.