Анатолий Зиновченков - Жатва-3. Забытые истины

– ладно-ладно- поднял ладони один из них- мы ошиблись… все-все… это была ошибка… – они подхватили под мышки своего товарища напрягаясь и краснея- уходим, давай же- обратился он уже к третьему.

Все случилось очень быстро так что окружающие даже толком не поняли почему вдруг один из прохожих упал. А мы уже снова шли в обнимку прочь теряясь в живом потоке.

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —

Все рушилось… нет, не вокруг меня… а во мне… жажда и голод брали верх над разумом. Оставался ли я ещё человеком? Вопрос без ответа. Но пожалуй, в глубине себя я уже знал, что будет дальше, какой путь… бывают периоды, когда ты словно проходишь, очередной рубеж и он меняет тебя. Не делает лучше или хуже, нет. Просто меняет, делает другим, безвозвратно. Ты словно иначе начинаешь видеть, осознавать, мыслить. Привычные детали жизни, ситуации, да и люди вокруг, все становится другим… не верно, не другим, а под другим углом. Говорят, ценности неизменны. Полнейшая чушь! Все склонно к переменам, если ты сам готов измениться. А к лучшему или худшему… что ж это тоже философский спорный вопрос. И ответ даст только время, хотя… время не имеет значения, важна только суть и жизнь. Суть жизни!

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —

Мое появление было для них неожиданностью. Я поднял оружие и убил всех, кто был здесь. Приборы искрили и взрывались, повалил чёрный дым и все заволокло, снижая видимость до минимума. Завыла сирена и корабль задрожал, с потолка с шипением стали вырываться клубы пара или газа под давлением, похоже на систему пожаротушения. Я двинулся прочь по коридору от удушливой белой пелены. Просто без цели шёл вперёд, что-то изменилось во мне. Сперва хотел узнать, где Миа, найти её, но сейчас я забыл о ней. Убивать офицеров было глупостью, кто, если не они могли знать нужную информацию. Но их уже нет. Навстречу попадались солдаты, мужчины, женщины… кто-то в форме синего цвета, а некоторые в гражданской одежде. Кого-то я убил из подобранного оружия, а когда заряды кончились, рвал их руками, ломал кости, заглядывая в глаза полные ужаса, видя гримасы боли и страха. Мне было все равно на их страдания.

Прогремел взрыв где-то позади и пол под ногами пошатнулся, так что мне с трудом удалось устоять на ногах. Ревела сирена, освещение перешло в красные тона, позади меня опустилась переборка отсекая звуки. Ускорившись, я успел нырнуть под следующую, избегая заточения в коридоре. Через двести шагов я очутился в ангаре, не понимаю как, но тем не менее. Здесь царил хаос. Странно для военного корабля видеть как экипаж, потерявший руководство сбивается с ног и не знает, что ему делать. Где же хваленая система? Вертикаль власти… мать её… а на деле стадо баранов привыкших не нести никакой ответственности и тупо исполнять… исполнять даже самые идиотские приказы, не задумываясь о последствиях. Разучившись анализировать, сейчас они были распуганной стаей рыбок почуявших близко опасного хищника.

– эй, ты! – схватил я за руку пробегавшего парня в серой форме с пятнами – где здесь спасательные капсулы?

Он остолбенело, вытаращился на меня соображая, затем, не сложив ничего начал жестикулировать, что-то бессвязно мыча.

– руку сейчас сломаю – пригрозил я и стал выворачивать запястье – ну же, отвечай!

Он вскрикнул, попытавшись вырваться, но лишь сделал себе больнее.

– …ааа… боже… что вы делаете? – его пальцы безуспешно старались ослабить мои – там – там, в конце ангара, следующий отсек одноместных и групповых спаса… те..льных- он продолжал корчиться от боли – капсул… отпустите…

– не так быстро – я нажал ещё и послышался лёгкий хруст, парень завопил, но за воем сирены не думаю, что его кто-то мог слышать – где содержат девушку получеловека? И не пудри мне мозги…

– господи… – слезы текли по его лицу – уровень три… второй блок… не знаю номер камеры… – взмолился он бледная, кажется, сознание хочет потерять – вот… план… – достал из кармана нечто смахивающее на планшет – здесь… все…

Я отпустил руку и он рухнул вниз словно кукла, скуля и держа сломанную кисть.

– проложи мне дорогу – заревел я, стараясь перекричать сирену.

Он потыкал пальцами и словно в навигаторе отобразилась линия, ведущая в нужном направлении.

– вот и молодец… – удар в голову облегчил его страдания… и возможно навсегда. А я побежал к цели.

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

Мелоу я этого ничего не сказал, иначе думаю, меня бы просто ликвидировали, как особо опасную не слишком человечную особь. Он услышал только то, что думаю и сам хотел. «Я просто добрался до спасательной капсулы, захватив по пути Миа и покинул крейсер. А причину взрывов и убийств на борту я не знал». Эта версия устроила нас обоих.

– когда ты улетаешь? – мы лежали на кровати абсолютно голые. Кошечка удобно устроилась, прильнув ко мне сбоку и закинув свою ногу на мою. Я ощущал, как быстро стучит её сердце, пытаясь успокоиться после наших любовных утех. Мы были истощены. Девушка вопросительно смотрела на меня, ожидая ответа, забавно водя ушками. – Так и?

Я пожал плечами.

– мне сказали еще не собрали группу – увиливал я от разговора не желая врать – думаю ещё несколько дней есть…

Мне не хотелось говорить ей, что Фред настоял на прохождении специальной подготовки, а это трехнедельный ускоренный курс. Можете считать меня сволочью и негодяем, но Миа мне надоела и стала частенько подбешивать. И в целом я был рад, что мы скоро расстанемся, думаю навсегда.

Фред обещал за ней присмотреть, а еще я уговорил девушку сделать пластическую операцию и грубо говоря, перешить её ушки как у обычныхлюдей. Она поначалу восприняла все в штыки, но мои долгие уговоры сумели пробить её принципиальную глупость в угоду безопасности. Если хочешь быть незаметным, будь им и не выделяйся. В общем, завтра её прооперируют, а потом я исчезну из жизни кошечки.

– мне страшно… – зашептала она.

– все будет хорошо…

– …страшно, что ты устал от меня – продолжила Миа- думаю все уже решено, верно? Сегодня наш последний день вместе?

Я оценил прямоту её слов не зная, что и сказать.

– не волнуйся за меня – она слегка улыбнулась – в этом городе никому не будет дела до простой ничем не выделяющейся девушки.

Мне оставалось лишь немного кивнуть. Что я мог сказать в ответ? Она все понимала и ничего не просила. И от этого на душе… если она ещё у меня была… было так погано и тоскливо. Её грустный взгляд зелёных больших глаз не источал злобу или обиду. Лишь благодарность за то, что не бросил её там, в клетке рабов и относился как к равной. Она не сказала мне этого, да и не нужно. Миа знала, что мне не нужна её благодарность. А теперь не нужна и она сама. Дороги сходятся и расходятся. Закон жизни и смерти.