Денис Агеев - Читер

– Пла-а-ан цэ-э-э! – задребезжал голос Гидры. Все ее тело задергалось, лицо стало страшным, неестественным.

Меня же окутал густой белый туман. Прибил, как подушкой. Звуки отдалились, а потом и вовсе пропали.

Я очнулся в виртуальной капсуле, погруженный в абсолютную тьму.

Не знаю, как долго я пролежал в виртуальной капсуле. Неподвижный, как мертвец в гробу. Зажатый со всех сторон кромешной тьмой. Погруженный в обрывки мыслей. Пятнадцать минут? Час? Три часа? Не знаю. После внезапного выхода из игры иногда наступает побочный эффект – потеря ощущения времени.

Правой рукой я нащупал на переносице маленькую кнопку и нажал на нее. Тьма дрогнула и стала быстро растворяться. В мозг поступили зрительные сигналы от моих искусственных глаз. Левый немного барахлил – часть изображения дергалась и расплывалась. Я легонько щелкнул по нему пальцем – и картинка выровнялась.

Внутри виртуальной капсулы стало не намного светлее. Бледный свет сочился из маленького отверстия в районе лба, да помигивало несколько зеленых лампочек. Вирткапсула – устройство, без которого современный обыватель не представляет себе жизни. В старых архивах я читал, что через несколько лет после изобретения и повсеместного внедрения сотовой связи мобильные телефоны стали неотъемлемой частью жизни людей. Вскоре на смену им пришли смартфоны, которые стали почти полной заменой компьютеров. В них люди хранили всю важную информацию – от записной книжки до любимой музыки, фильмов и личных фото. Потерять смартфтон значило утратить часть воспоминаний, а значит, лишиться кусочка своей индивидуальности. Виртуальные капсулы стали чем-то похожим, только стоят в несколько раз дороже и являются предметом первой необходимости. Без вирткапсулы многие современные люди даже не смогут «выйти» на работу. Они есть у всех в Верхнем городе – у каждого – кроме, разве что, самых маленьких детей.

Ладно, пора выбираться отсюда.

Я дернул за рычажок, расположенный под правой рукой. Глухо пискнуло, и крышка вирткапсулы отъехала в сторону. Приподнялся на локтях, чувствуя, как от слабости дрожат руки. Снял шлем, от которого шла связка проводов и скрывалась в недрах виртуальной капсулы. В моих электронных глазах мелькнули помехи, потом изображение на миг стало черно-белым. Я легонько постучал по переносице – картинка дрогнула, и снова окрасила окружающий мир в цвета. Сжав зубы, начал приподниматься. В пояснице кольнуло, в левом плече потянуло мышцу. В очередной раз напомнив себе, что нужно капитально заняться своим настоящим физическим телом, я выполз из вирткапсулы.

В комнате, площадью шестнадцать квадратных метров, было пусто. Справа чернело панорамное окно – перед тем, как сесть в вирткапсулу, я его перевел в ночной режим. Всюду царил сумрак, кроме дальнего левого угла, где у меня располагалась кровать и тумбочка с дугообразной настольной лампой. Я уже и не помню, почему ее не выключил.

Разогнул спину и поморщился – в поясницу ударила молния боли. Сделал шаг, другой. Худые ноги чуть подрагивали, мышцы спины совсем не держали вес тела, меня гнуло к земле. Доковыляв до кровати, я опустился на ее мягкую поверхность и облегченно выдохнул. В правом колене болезненно защемило. Растер его, разогнул и согнул несколько раз. Сустав громко хрустнул, как будто внутри что-то надломилось. Черт, совсем разваливаюсь, а ведь мне еще нет и сорока.

Посидел с полминуты, потом несильно стукнул два раза по тумбочке, снизу выдвинулся небольшой ящичек. Достал оттуда шприц со стимулятором и вогнал иглу в вену на левом запястье. Выдавил лекарство за пять секунд, отбросил пустой шприц в сторону. Он глухо клацнул об пол и укатился долой с глаз.

Я снова расслабился, тупо уставившись в гладкий светло-серый потолок. По периметру он был окружен россыпью мелких ламп, которые я почти никогда не включал. Мне хватало настольной лампы. Да и окно я редко когда делал прозрачнее шестидесяти процентов.

В сердце прилила кровь, мышцы непроизвольно сократились. Гудящая боль в спине и плече отступили, колено тоже вроде стало подвижнее. Стимулятор начал действовать.

Я поднялся с кровати, покрутил головой. Громко хрустнул позвоночник в районе шеи. По спине как будто пробежался отряд гномиков. Боль в пояснице все еще давала о себе знать, но я старался о ней не думать.

Я вообще ни о чем не думал.

Постигровой синдром посещал меня все чаще, а отходить от него приходилось все дольше.

Вышел из комнаты, посетил ванную. Снял электронные глаза и умылся холодной водой. Стало легче. Снова надел электронику и осмотрел свою бледную, осунувшуюся рожу в зеркале. Взлохмаченная прическа, заросшие брови, небольшой нос с тремя полосами шрамов на обоих крыльях и на переносице. Покрытый тонкими морщинами лоб и недельный ежик щетины. Да, вид у меня унылый. Хотя в нашу эпоху внешность мало кого заботит. Главное, чтобы в игре выглядел, как Аполлон, а что там творится с твоим бренным телом в вирткапсуле – никого не волнует.

Помнится, были случаи, когда люди доводили себя до такого состояния, что и людьми их назвать не получалось. Не стриглись, не брились и не мылись годами. В коже и во внешних тканях у них заводились паразиты и насекомые. А им на все было наплевать. Главное – Игра. Да, именно так, с большой буквы. Чтобы подобного не повторялось, несколько лет назад игровые корпорации запустили совместный проект «Виртслип». Суть его заключалась в следующем: если человеку совсем уж неинтересен реал, то он может погрузиться в многолетний виртуальный сон. Для этого всего-то надо арендовать специальную ячейку и подключиться к системе жизнеобеспечения. Его сознание подключается к Простору – информационному виртуальному пространству, нечто вроде буферной зоны, из которой можно выйти на любую виртуальную площадку – без возможности отключения, а тело лежит в пластиковом ящичке и спокойно спит. Мозгу, конечно, тоже нужно отдыхать, поэтому для таких виртуальных спящих создали специальный сервис, при помощи которого они разгружались. Получался этакий сон во сне.

Признаться, я и сам наплевал на многие аспекты своей жизни. Бреюсь и моюсь раз в две недели, питание не регулярное, а у врача последний раз был, наверное, лет пять назад. Вот мое тело и мстит мне. Иногда подумываю, может, тоже уйти в Виртслип, но как представлю свое тело, неподвижно лежащее в тесном ящике, так сразу дрожь пробирает. Ведь это почти смерть при жизни. Нет, я к этому еще не готов.

Подошел к окну, провел пальцем по сенсорной поверхности. Прозрачность стекла замерла на отметке восьмидесяти пяти процентов.

Город у моих ног блестел ярким, желтым светом. Округлые и прямоугольные корпуса строений, соединенные трубами-переходами, уходили ввысь и исчезали среди низко плывущих облаков. Слева и справа мельтешили, как пузырьки в подсвеченных трубках, транспортные линии. Мчащиеся в них флаеры на электромагнитной тяге выглядели такими крохотными, что казались просто точками. Возьми и зачерпни их ладонью, а потом высыпь на пол. Большинство из них, конечно же, простые автоматы. Некоторые на борту несут живых пассажиров, но управляются автопилотами. И лишь совсем немногие находятся под управлением людей – потенциальных нарушителей. По статистике больше всего ошибок совершает именно человек.