Сергей Тишуков - Артефакт

– Идём. Заберём вещи из номера и будем бродить по городу до отправления автобуса. Постоянно перемещаться, долго нигде не задерживаться. Если нас ищут, постараемся сбить с толку. Ясно?

Сказал и усомнился в правильности своих слов. Бродить семь часов по городу, таская сумки и чемодан, не самый разумный приказ.

Для начала, решили не ломиться напрямую, а, не привлекая внимания, спокойно выйти через дальний конец сквера и обойдя район по широкой дуге, вернуться к гостинице с обратной стороны.

Уже завершая круг, возле большого торгового цента, видимо, основного в этом городе, я остановился так резко, что Макс въехал кулаком мне под лопатку. Он держал правую руку полусогнутой, готовясь в любой момент выхватить кнутовище.

Навстречу шёл, низко опустив голову парень. Примерно с меня ростом, щуплый, в синих джинсах и чёрной «кенгурухе» с капюшоном, точь-в-точь такой, как на киллере с пробойником. Именно из-за одежды я обратил на него внимание. То ли он почувствовал, что его узнали, то ли ещё почему, но парень остановился и, подняв голову, в упор посмотрел на меня. Можно было поклясться – он ничего не видит. Даже не потому, что никакого дискомфорта или попытки проникнуть в мой разум не ощутил. Просто взгляд какой-то совершенно иной. Пустой и бессмысленный. Глазные яблоки присутствовали, но не имели разделения на привычные склеру, роговицу и зрачок. Всё пространство под веками занимала непонятная чернота с редкими вкраплениями алых и белых мушек.

– Киллер, – сказал я, чуть оборачиваясь к девушке. – Макса оружие не годиться. Сама видишь, сколько народу вокруг. Убей его ножом.

Девушка выхватила оружие так быстро, что я опять не успел заметить, где она его прячет. Тяжёлый двадцатисантиметровый клинок с односторонним лезвием. Возле острия на обухе имелся заточенный скос, переходящий в фальшлезвие.

Только даже с её скоростью дальнейшее развитие событий предотвратить не удалось. Юноша схватил проходившую мимо тучную женщину, весом никак не меньше ста килограммов, играючи приподнял её перед собой на вытянутых руках, а затем вцепился зубами в её бок, разрывая ткань платья, откусывая плоть, жуя и глотая, а частично, плюя по сторонам кусками окровавленного мяса. Женщина даже не орала, визжала на непостижимо высокой ноте.

Окружающие остановились. С недоумением, переходящим в отвращение уставились на картину прилюдного каннибализма в самом центре города. Несколько мгновений висела полная тишина. Наконец шок от увиденного прошёл, и толпа пришла в движение.

Кто-то побежал прочь, другие закричали, требуя вызвать полицию, несколько человек достали телефоны и только двое кинулись спасать женщину от рук маньяка.

Парень как будто ждал этого. Бросив в подбегающих жертву, он тыльной стороной ладони вытер губы, размазывая текущую изо рта кровь по щекам и, не обращая ни на кого внимания, вцепился зубами в следующую добычу. Рванул приличный клок мяса на плече, выплюнул и прыгнул к солидному господину, застывшему от страха и повисшей на его руке крашеной блондинке. Мужчине молниеносно перегрыз горло, а женщине впился в сочные губы, откусив их и половину щеки.

Людей отпустил временный ступор и публика истошно вопя, заодно призывая на помощь все силы, мифические и служащие в силовых структурах, бросилась врассыпную. Странный парень, с льющейся на толстовку струйкой крови, метался между ними, методично откусывая у прохожих куски мяса.

– Бежим, – крикнул я товарищам и метнулся в ближайшую подворотню.

Как учил в Академии инструктор по выживанию: в любой ситуации, которую не понимаешь или не можешь контролировать – первым делом беги и прячься.

Над ним много подшучивали, порою просто глумились. За глаза звали перестраховщиком и трусом, потому что на основных лекциях курсантов учили самоотверженности, героизму и стремлению к победе любой ценой. А тут беги и прячься. Подобный совет ни как не вязался с нашими тогдашними представлениями о долге, самоотдаче и самопожертвовании.

Занятия проходили факультативом и, откровенно говоря, мой юношеский максимализм ни за что бы не позволил записаться на посещение необязательного курса, если бы не вмешалась юношеская гиперсексуальность и я не увлёкся своей однокурсницей.

Объект моего усиленного полового влечения звали Марина, которая, в свою очередь, не проявляла интереса к наивному ровеснику, зато отдавала предпочтение экстремальным видам спорта и туризму.

Сначала думал, что раз девушка родом из Заполярья, то и её увлечение проистекает из особенностей климата малой родины, привычки с рождения бороться за право жить, преодолевая трудности. Я ошибался. Впрочем, в то время я часто ошибался.

На лекциях способам выживания в лесу, горах или пустыне уделялось довольно мало времени. Упор делался на умении сохранять концентрацию и функциональность в условиях техногенных катастроф, стихийных бедствий и террористических актов. Причём все аспекты рассматривались чисто теоретически, а упор делался на психологической подготовке.

Инструктор утверждал, что если человек внутренне готов к любым неожиданностям, то имеет шанс уцелеть в любой обстановке.

Всё закончилось довольно быстро. Мои ухаживания за девушкой не увенчались постелью, и в посещении лекций отпала необходимость.

Так что совершенно не предполагал, что когда-нибудь вспомню об инструкторе и его странном совете.

Из подворотни мы выбежали на детскую площадку, где мамаши, занятые обсуждением самых важных сплетен, лениво наблюдали за вознёй своих чад, попутно грозно запрещая им делать то, что сами в их возрасте делали с удовольствием.

Затем пронеслись мимо строго оформленного двухэтажного здания. Скорее всего, принадлежавшего муниципальному или ведомственному учреждению.

Миновали ещё двор и выскочили на прямую улицу, украшенную рядами пирамидальных тополей и идущую параллельно центральному проспекту. Справа, огороженный высоким кованым забором, располагался, вероятно, городской парк. Виднелся ещё не работающий фонтан. Крытые павильоны и площадки летних кафе, органично вписанные между каруселями и прочими увеселительными аттракционами.

Слева располагался стадион. Большая конструкция из стали и бетона. Что делало честь администрации. Не каждый глава города раскошелится на постройку затратного и не приносящего ощутимую прибыль сооружения.

– Стадион – это хорошо, – обрадовался я, стараясь соизмерять дыхание и нагрузку, – В будний день там если и занимается кто в различных секциях, то основная часть помещений пустует. Отсидимся до вечера.

– Стой, Андрюха, – воспротивился Макс, – Как-то неправильно. Предлагаешь бросить всё на самотёк и спрятаться?