Мерси Шелли - Паутина

Коротышка прервал свою отповедь, молниеносным движением выхватил из-под мышки ракетку и отбил летевший прямо ему на голову ком электрического снега размером с хорошую тумбочку. Мне показалось, что я получил ракеткой по морде. Тук сунул ракетку обратно под мышку и продолжал:

— Поговорим о сомнениях. Ты их любишь. Но в то же время ты совершенно уверен, что сам придумал миф про Ошибку В Ошибке и все остальные идеи религии СЯО. Где же сомнения? Может, на самом-то деле ты лишь подслушал да посмотрел чужое? А так ведь и было! Ты лишь обобщил то, что другие знали и раньше. Так может, в этом и есть твоя функция — обобщить и передать другому? А ты и того не можешь! Вот какой ты садовник!

«Собиратель и сеятель из меня хреновый, — мысленно согласился я. — Сеять надо разумное, доброе, вечное, сердечное и прочее общественно-полезное. У меня такого нету, я просто бывший и вполне посредственный профессор английской литературы. Слово «патриот» ассоциируется у меня с зарубежной противоракетой, а слово «духовность» — с собственными вечномокрыми носками. Кому такие черенки нужны, ума не приложу».

Внутренний собеседник в гавайской рубахе помолчал. Кажется, он прикидывал, не дать ли мне еще раз ракеткой по морде. Но передумал.

— Хорошо сказал, почти честно. «Почти», потому как сам знаешь: носки не критерий. А критерия ты все равно не знаешь, потому как дерево и черенок — не одно и то же. И заранее никогда ничего не известно, кроме телепрограммы. В твоей собственной жизни люди вокруг только и делали, что предлагали тебе черенки разумного, доброго и прочего очень полезного. Но ты им почему-то не радовался. Не приживались они, хотя сад твоего ожидания чуда был им доступен.

Зато какие мифы ты придумывал себе сам! Первый раз это было в подготовительной группе детского сада, помнишь? Все дети как дети, в «вышибалу» играют, а маленький мальчик сидит на пожарной лестнице и борется с навалившимся на него пониманием, что все люди смертны, включая даже тупых воспиталок. И что сам он тоже умрет. Кто-то будет так же играть в «вышибалу», а меня не будет ВООБЩЕ! Непростое открытие для шестилетнего! Но уже за полдником, когда ты обмакиваешь печенье в молоко, тебя осеняет: если ты проживешь еще сотню лет, к тому времени доктора и ученые разузнают, как сделать, чтоб ты не умер. Первый собственный миф-черенок, верно? Ну конечно, не свой — но откуда он взялся, когда вокруг было столько других, доброразумных и вечных? Неизвестно!

Едем дальше. Спокойный период, лет на двадцать. Школьные комплексы, любовные драмы ВУЗа и прочие муки вхождения во взрослую жизнь — достаточно беготни и забот, чтоб не особенно мучиться «черной дырой», так и не заселенной чудом. Все та же вера в прогресс и в самосовершенствование человека — тут и бокс, и йога, и какие-то отношения с деревьями и дождями, эдакий псевдо-славянский синтоизм. Неизбежность смерти успешно задвинута на задворки сознания, за почти живую изгородь из чужих саженцев, что ты натаскал в свой садик без чуда. И как будто все прижилось. Ты даже решил подразнить неизбежность, увлекшись «абсурдным человеком» Камю. До бусидо, правда, не дошло — одна смерть, пролетевшая рядом, разметала все твои черенки. Чернозем опять замаячил перед глазами вкупе с депрессивным психозом среднего возраста. Правда, тут подоспело пригожинское учение о синергетике. Ты и сам потом догадался, что это скорее религия, чем наука. Но уж очень складным был этот научный дзен-буддизм, вроде бы и не требовавший принимать на веру сверхъестественные аксиомы, но наглядно связавший все воедино. Второе начало термодинамики стало змеей, кусающей собственный хвост — дарвиновский отбор против тепловой смерти, ура! Энтропия падает, самая сложная жизнь обитает на грани порядка и хаоса, мир самоорганизуется на всех уровнях, хотя многих не видно, как в нагромождении зданий чужого города не разглядеть порядка, если смотреть с привокзальной площади — зато с самолета видно, как правильно разбегаются улицы, словно трещины на стекле…

Но и тут тебя поджидали черные дыры, выколотые точки — как раз в самолетах. Именно в небе ты снова и снова чувствовал, что если этот летящий железный гандон на сто человек перестанет стоять по ветру и клюнет носом, ты сплющишься вместе со всеми об землю. О да, конечно, это поможет в отборе, поможет создать более безопасные самолеты — но тебя-то не будет ВООБЩЕ! И что же ты делал в этих точках смертельного откровения в небе? Да просто снова, словно ребенок, выдумывал себе на ходу религию, хватаясь за первые попавшиеся «знаки»! Особенно, помнишь, в том чешском летучем трамвае, который трясло, как лягушку под током, а за иллюминатором плавали и кружились лифчики из кружевных облаков, и от этой небесной анти-рекламы стиральных машин тебе стало по-настоящему страшно, к тому же мутило, но никак не блевалось. И ты загадал тогда — надо же было такое придумать! — что если удастся сблевать в ближайшие пять минут, то с самолетом ничего не случится. После этого ты выдул залпом еще одно темное «Крушевице», а когда оно отскочило от дна желудка и покатило обратно — сунул руку в специальное отделение в кресле, нашарил среди буклетов бумажный пакетик… Но в последний момент он показался тебе подозрительно маленьким для классического гигиенического пакета. И за миг до того, как изрыгнуть в него весь свой ужин с отличным пивом, ты успел с изумлением прочитать на нем фразу «ПОМОГИТЕ ДЕТЯМ! ВЛОЖИТЕ В ЭТОТ КОНВЕРТ ВАШИ ПОЖЕРТВОВАНИЯ В ЛЮБОЙ ВАЛЮТЕ». Вот какой ты садовник!

Коротышка достал из кармана пляжных трусов маленький конвертик с рисунком самолета и стал комично рыгать над ним, изображая рвоту. Потом скомкал конвертик в шарик и врезал по нему ракеткой. Я ожидал вновь ощутить удар, но почувствовал почему-то облегчение.

— Теперь ты понял, что вытворяешь? — продолжал Тук, ставший чуть более дружелюбным после своей клоунады. — Ты опять придумал себе игру, а когда она стала немножко разваливаться, закричал «караул» и давай дергать с корнем все саженцы своих мифов. И ладно бы лишь у себя — нет, тебе надо и протеже своему огород распахать! Очень хочешь придумать разумное объяснение тому, откуда взялась замена в вашей липовой новости? Хочешь списать все на происки неприятеля с мощной техникой? Но ведь и тогда в самолете существовало вполне разумное объяснение, почему ты вынул именно тот пакетик. Да просто спутал! Такие пакетики — и блевательные, и для пожертвований — в каждом кресле лежали. Но тебе эта маленькая ошибка помогла, это был для тебя «знак». Может быть, потому он и проявился, что ты сам хотел его видеть? Так не строй из себя нигилиста. И прежде чем вырвать саженец мифа из чужой земли ожидания чуда, подумай о том, что с корнями уносишь и землю. А даешь ли взамен черенок дерева получше? а приживется ли он? — не знаешь. Может, тот черенок, который ты дал своему приятелю, ему самому покажется вскоре неподходящим. Так пусть он и вырвет свой миф сам, когда будет готов для другого знания. Но поспешное исправление ошибки — лучший способ сделать новую…