Елена Черткова - Хозяин Сакарин. Цикл «Обмен мирами». Книга вторая

Синеголовый главарь, стоя на плоском валуне, орудовал секирой с длинной рукояткой, а шипастый хвост, словно живущий своей жизнью, не давал подобраться сзади. Число нападавших пугающе сокращалось. Ники бросился к одному из павших лидов, схватив его копье, начал несмело подходить к ханонианцу и тут же поймал его хищный взгляд. В желтых глазах не было ни капли страха, лишь любопытство – кому собрался помогать найденыш? Но не успел паренек решить, с какой стороны метнуть оружие, как главарь чуть дернулся и повалился набок. Копье нападавшей на него шаманки просвистело в воздухе и снесло пирату часть лапы. Мальчик обернулся и увидел Тияну с костяной трубкой в руке. Он вспомнил, что шаман их племени всегда носил с собой подобную. Таким же дротиком, напоенным ядом вечного сна, Каур когда-то пленил мага, спасшего Ники от неминуемой гибели, и эта ошибка стоила предателю жизни. Теперь ханонианцу тоже не проснуться никогда.

Девушка поспешно подняла на руки Иву и жестом показала Николасу поспешить за ней. Они побежали прочь, но следом погналась пара волков. Каково же было удивление детей, когда один зверь бросился наперерез второму и они, сцепившись друг с другом, покатились по земле!

– Хэйя! – караванщица испуганно выкрикнула имя своей любимой волчицы, торопливо опустила девочку в траву и дрожащими руками достала еще один дротик.

Ники заметил, что по земле тянется кусок длинной веревки, которой они были привязаны. Не помня себя от ужаса, но перебарывая его, он побежал вперед и со всех сил вогнал копье в землю, ловко поймав им ползущий растрепавшийся конец. Веревка резко натянулась и раздался сдавленный хрип. Той секунды, что пиратский волк был придушен, хватило, чтобы Хэйя вцепилась ему в шею. Через несколько мгновений, утонувших в рычании и визге, волчица, взъерошенная и окровавленная, подбежала к Тияне. Раненому зверю было тяжело нести троих, пусть даже двое из них были невелики. Хорошо, что вскоре на фоне восходящего солнца показались огромные лодо, стоящие друг за другом, образуя торговый караван.

– Как ты? – спросил Марко, усаживаясь на низкий диванчик, притаившийся в углу кабинета господина Андре. Валерия, приветливая и милая, как обычно, разве что чересчур бледная, полулежала с книгой на коленях. Темно-зеленое платье из плотной ткани казалось слишком теплым для полудня в пустыне. – Я принес мазь, приготовленную Сайят. Вице-магиус считает, что нет на Адаламене лучшего противовоспалительного средства.

– Думаешь, Андре его еще не пробовал?

– При всем моем уважении, он боевой маг – лекарства не его профиль. Давай, показывай уже, что там у тебя.

Но стоило ей потянуть вверх подбитый синим кружевом подол, обнажая голень, асфир отшатнулся и присвистнул. Кожа вокруг следов от зубов покраснела до глубоко-багрового. Из ран сочилась странная жидкость, собирающаяся в неприятные творожистые островки.

– Я не рассказывала тебе… Вилдьер однажды устроил Андре проверку, отравив их общую подругу и свою любовницу Улис. Тот еле успел спасти ее, но так и не смог приготовить достаточно хорошее противоядие. Всю оставшуюся жизнь она вынуждена была страдать от последствий. Андре понимал, что не виноват, но это не значит, что он не чувствовал себя таковым. Именно тот день заставил ученика пойти против учителя, друга против друга, разум против чувств. Теперь эта история отдается в его сердце невыносимым эхом боли и, что бы я ни говорила, эту занозу не вытащить… Он…

Валерия хотела еще что-то сказать, но осеклась, услышав знакомые уверенные шаги в узком коридоре. Хозяин дома подошел и, нависнув над ними грозовой тучей, рывком выхватил пузатый пузырек из рук Марко. Нахмурился еще сильнее, читая состав, написанный витиеватым почерком его давней учительницы и подруги. Асфир буквально подпрыгнул на месте и вжал голову в плечи, когда господин Андре швырнул склянку об пол так, что жирное желтоватое пятно растянулось на полкабинета.

– Бесполезное занятие!!! – прорычал он. – Собирайтесь как следует, Тонгамар нас заждалась!

– Сейчас?! Но как она поедет? – в недоумении заморгал ученик.

– Как сможет, так и поедет! – огрызнулся маг. – У Валерии абонемент на неприятности с тех пор, как она переступила порог моего дома. Так что какая разница, как отдать концы – сгнив заживо от заразы из другого мира или наведавшись в местечко, кишащее чудовищами!

– Все такое вкусное, даже и не знаю, что выбрать! – усмехнулась чужачка, опираясь на трость с массивным серебряным набалдашником, чтобы встать с дивана.

– Ничего подобного нет и не было никогда в нашем мире! Я проверил всё! Если противоядие существует, то только на уровне Альхана. И если мы поторопимся, то, возможно, она пройдет через портал на двух ногах. Так что если желаешь составить нам компанию, то живо к Белле, моя помощница подготовит все необходимое.

Когда они остались вдвоем, маг подошел, взял жену за плечи и прижался холодными губами к ее полыхающему лбу. Темный стоял неподвижно, закрыв глаза. Благодаря магическим кристаллам, связывающим их сознания, они могли читать мысли друг друга, но в этом давно не было нужды. Огнеголовая чувствовала его боль, а маг – ее страх, как бы оба ни старались скрыть их. В истории этого союза всегда было так мало места для любви… Конечно, жар, исходящий из их сердец, пронизывал каждое действие. Только поцелуи, объятья и ласковые слова им заменяла преданность, взаимопонимание и общее дело, принять и делать которое, несмотря ни на что, может только безумец или любящий всем сердцем. Поэтому редкие мгновения прикосновений, даже самых простых, казались столь прекрасными и драгоценными, что оба замирали, словно стараясь впитать их.

– Кто погладил меня тогда по лицу, ты или демон? – шепотом спросила она, проводя пальцами по его острым скулам.

– Затрудняюсь ответить на твой вопрос, но, кажется, в этом порыве мы были солидарны.

– Значит, я ему нравлюсь не только как долгожданный обед? – ласково улыбнулась девушка, чувствуя, что ее избранник наконец-то улыбается тоже.

– Мне казалось, ты уже могла заметить, что женщины чаще интересуют демонов именно как женщины. Проблема лишь в том, что мало кому придется по нраву столь своеобразный любовник. – И словно в подтверждение сказанных слов его объятья на миг стали крепкими до откровенной боли. – И не совсем верно говорить о нем как о ком-то отдельном. Это тоже я. Его физическое воплощение во мне подобно ситуации, когда кто-то отчаянно набирается и начинает творить такое, отчего утром сам придет в ужас. Но при этом он продолжает любить того, кого любит.