Дуглас Рашкофф - Стратегия исхода

Аудитория притихла. Потрясена. Я решил уйти – пусть жаждут продолжения.

– Я готов обсудить с вами эту технологию в любой удобный для вас момент. – Я улыбнулся и слегка поклонился. – Большое спасибо.

В победном самодовольстве я шел за стол, а тем временем Рут Стендаль, бывший инвестиционный аналитик ЦРУ, наклонилась к микрофону на кафедре.

– Впечатляет, – восхитилась она, – если работает.

– О, работает. – Меня не слышно. Я потянул микрофон к себе через стол. – Работает.

– Однако мне любопытно, – пропела Стендаль на верхотуре своего диапазона, – какую модель доходов вы разработали.

Доходов? Я думал, не полагается говорить о доходах.

– Ну что ж, я с радостью объясню. – Я говорил как мог вежливее, хотя ее нападки меня почти парализовали. – Мы продаем программный продукт. За деньги. – Язвить приятно, в адрес таких, как Стендаль, – особенно. Слишком уж часто они сами так поступают. – Мы полагаем, розничная цена в районе пятидесяти долларов плюс стратегия вирусного маркетинга, которая будет стоить нам меньше миллиона долларов на все про все.

– Но прошу извинить меня за этот вопрос… – Стендаль говорила так, будто раздирать меня на кусочки – чудовищно болезненная процедура. – Как, по-вашему, подобная технология отразится на жизнеспособности индустрии телекоммуникаций?

Не надо было поддаваться на провокацию.

– Это их проблема, вам не кажется?

Слушатели заерзали. Морхаус прикрыл глаза. Кто-то из слушателей поднял руку. К нему засеменила девушка с микрофоном.

– Мистер Коэн, – сказал человек, неловко скребя усы, – вы, конечно, знаете о Консорциуме индустрии телекоммуникаций…

К избиению я оказался решительно не готов. Один за другим бизнесмены в ковбойских костюмах вставали и клеймили Тесланет «классовым убийцей», «безответственным пиратством» и «очередным кошмаром с открытыми исходниками». Только регламент меня и спас.

Рут Стендаль возродила энтузиазм толпы оптимистической оценкой потенциала движения наличности в странах Восточного блока, и мужчины разошлись готовиться к вечернему барбекю. Я так и сидел у микрофона, пряча лицо в ладони и надеясь, что никто со мной не заговорит.

На плечо мне легла тяжелая рука.

– Со всеми случается, парень.

Тобиас. Он вытащил меня из кресла и обнял. Очень кстати.

– Все будет нормально, – утешил он. Тем хуже, что я его так подвел.

– Но технология правда работает, – сказал я. – Она может все изменить.

– Я понимаю, Джейми, – сочувственно ответил он. – Я понимаю. Но иногда хороший бизнес означает не слишком все менять.

– Какая нам разница, если мы другим компаниям все расхуячим? – спросил я. – Это называется конкуренция. Так рождаются технологии.

– А почему, как ты думаешь, никто по сей день не выпустил машины на солнечных батареях? Или хоть приличного электромобиля? – спросил Тобиас. – Пацаны из МИТа [138]каждый год новый метод изобретают.

– Но тогда…

– А потом какая-нибудь нефтяная компания его выкупает. – Тобиас улыбнулся. – За неплохие деньги, это да. Просто, чтобы на рынок не вышло.

Подкрался Алек. По-моему, удивился, заметив, что его отец меня обнимает.

– Вы оба как? В порядке?

– Мы будем просто в полном, – ответил Тобиас. – У нас теперь есть козырь. Разыграем его по-умному.

Я качнулся в кресле назад и посмотрел в небо. Может, дело в высоте, в плоскости высокогорья, а может, просто загородный [139]воздух – небо взаправду больше, чем в городе. А сейчас, ночью, звезды – скорее вещество, чем огоньки. Сахар на сланце. Вот потому богатые и едут сюда – или в Аспен, или в Сан-Вэлли. С конкордским летом не сравнить.

Папа. Ох черт. Забыл напрочь. Ладно, нормально. Для того и нужны поездки: забыть о проблемах реального мира. Кроме того, я работал.

– К костру пойдешь? – На крыльцо вышел Алек. Одной рукой держится за пузо, словно ребрышек на барбекю объелся, в другой – косяк. Разжиревший обкуренный университетский ковбойчик. Сетка хлопнула, и под Алеком скрипнули доски.

– Загляну, видимо. А ты?

– Не зна. Там одно старичье. Я, правда, слышал, что костер последний год. И это, ну…

– Хоть какое-то занятие? – закончил я. Он вручил мне косяк, я затянулся.

– Джейми, не куксись. О твоей презентации, между прочим, только и разговоров.

– Злятся небось что вы меня притащили.

– Ты так говоришь, будто это плохо , – пошутил он.

– Ох блядь. Что я им всем скажу?

– Правду. Лучше сразу узнать, что фиговина не работает, чем когда уже в нее вложился, нет?

– Так в этом же все дело, – заканючил я. – Она работает . Это, наверное, единственная за последние три года фиговина, которая работает.

– Если народ не хочет, чтоб она работала, значит, она не работает.

– Этот народ тут вообще ни при чем. Мы выпускаем Тесланет, и он распространяется, как вирус. Не остановишь. Добро пожаловать в сетевой мир.

– Ну а зачем тогда твои друзья у тебя помощи просят?

– Наверное, зря они. – Я задумался. – Может, я просто влез. Алек, Тесланет – это часть революции. – Гипербола укротила мою риторику. – Революция в деньги не конвертируется.

– Уже конвертировалась, Джейми. Хаос девяностых – все, ку-ку. Вернулся порядок. Ты вообще где был? У нас теперь не сетевой мир. У нас сетевая экономика.

– И все равно технологии распространяются по законам эволюции. Выживает сильнейшая. Идеи конкурируют за господство.

– Технологии распространяются в зависимости от их способности приглянуться – всем, кто за столом . Это командный спорт. Что такое, по-твоему, Бычьи Бега? Тут выдумывают правила.

– Тогда почему сюда Билла Гейтса никогда не приглашали? Он-то правил навыдумывал как никто.

– Его приглашали . Только он не являлся. Думал, один справится. И у него неплохо получалось, пока Минюст не убедили взять его за жопу. С тех пор никто и пикнуть не смел.

– Да ладно. Хочешь сказать, эти парни дергают за ниточки в Минюсте?

Алек лишь брови поднял.

– Ну и что, монополий все равно целая туча, – сказал я. – «АОЛ-Тайм Уорнер»? «Виаком-Дисней»?

– Конечно, туча. Но пока все охвачены, все выигрывают. Никто не шикает.

– А пресса? Четвертая власть [140]вроде никуда не делась.

– Пресса защищена от правительства, а не от корпораций. Эти люди владеют прессой. Они много лет назад раскупили телеканалы с аукциона.

– Но отдельных репортеров и журналистов не покупали же?

– А этим какого рожна лодку раскачивать? У них ползарплаты – опционами. Маршалл Теллингтон своим авторам на десктопы НАСДАКовские сводки вывешивает – чтобы про акции не забывали. Думаешь, кто-нибудь станет в статье наезжать на медиабизнес, когда учеба ребенка в Брандейсе зависит от цифирки в углу экрана?