Кирилл Лятс - Метановые облака

Шеп перебирал в памяти еще свежие воспоминания о разговоре в просторном, кислородизированном кабинете Старшего:

– Шеп, ты и так все знаешь, от тебя скрыть невозможно. Планете осталось максимум десять лет. Полное истощение ресурсов… Мы уже не понимаем, из чего вырабатывать кислород, строить дома, машины, делать лекарства. Люди плодятся как кошки…. (Шеп саркастически улыбнулся, действительно, многие после Катаклизма, стали охочими до воспроизводства, однако высокая детская смертность не давала человечеству излишне разрастись). Так начнешь верить старику Мальтусу… Наверное его теория была верна только при условии той катастрофы, которую мы с тобой пережили. – Старший дружески похлопал Шепа по плечу. – Так вот, Правительство решилось на экспедицию (У Шепа ёкнуло сердце). И ты ее возглавишь.

Шеп плохо помнил дальнейшее. В голове калейдоскопом проносились картинки детства в родном Киеве, название которого, кажется, уже стерлось даже в учебниках. Никто не хотел травмировать детей, а потому в школе изучали только существующие города и страны. Экспедиция. То, о чем он страстно мечтал и чего так жутко боялся.

Они начали к ней готовиться еще до Катаклизма. Почти на следующий день после завершения памятного путешествия американского спутника на Титан. Помнится, они тогда заспорили с Сантьяго о возможности утилизации метана на Титане. Все казалось фантастичным и дорогим, но таким интересным.

Дальнейший монолог Старшего он слышал сквозь сон.

– Вы полетите через месяц. Всего тридцать дней, чтобы подготовиться. Но вы ведь готовы? Мы же готовились всю нашу жизнь, ты помнишь? (Шеп несколько раз кивнул головой в знак согласия). Задача цивилизационной важности – сделать ресурсы Титана ресурсами человечества.

Шеп поднялся на скоростном лифте с 30 на 69 этаж и вышел на стоянку экранопланов. Его машина отливала серебристо-коричневым цветом – его любимым цветом. Когда-то у Шепа была легковая машина такого же оттенка. После Катаклизма на машинах стало ездить невозможно. Дорог, как таковых практически не было – все было в колдобинах и грязевой жиже, и с этим невозможно было бороться, так как сохранявшаяся сейсмичность постоянно меняла ландшафт. Строительство домов теперь осуществлялось на воздушной фундаментной подушке, что делало здания не чувствительными к колебаниям земной коры. Передвижение тоже проводилось по воздуху – с крыш. Вертолеты и экранопланы – основные средства передвижения, заменили машины. От этого никто не страдал, можно сказать, что это было единственным, что нравилось людям из всех последствий Катаклизма.

Путь экраноплана Шепа лежал в Марьино – так назывался новый космодром, построенный на месте разрушенного микрорайона Москвы. Пустыня, покрытая застывшей вулканической лавой с редкими фонтанчиками грязевых гейзеров, превратилась за 10 лет в современное сооружение для полетов в космос.

Старых космодромов не сохранилось ни у одной из трех земных стран – все было разрушено.

Шеп вышел из своего аппарата и направился в общежитие космонавтов. В лобби за столиком уже сидели Сантьяго и Лей.

– привет мужики, – произнес Шеп, пожимая поочередно обоим руки., – готовы?

Сантьяго весело кивнул:

– слышали новый анекдот? Приходит мальчик к отцу и говорит «правда наше спасение в Титане? – отец смотрит себе ниже пупка и отвечает: «Боюсь и он уже не поможет».

Старые друзья засмеялись и заказали бармену три морковных сока со сливками. Сантьяго еще и томатный с черным хлебом и солью.

– летим через месяц, сказал Шеп, когда они сели за столик. Экипаж – мы трое. Задача транспортировать метан на землю.

– А как? – Сантьяго возмутился, – они хоть какие-то идеи предлагают или пустой треп, типа, делайте и все тут?

– Да… ввернул Лей, всячески поддерживающий Сантьяго в любых диспутах.

– Да я сам не знаю. Должны сами придумать. – ответил Шеп. – Думаю, они рассчитывают на твою сообразительность, Сантьяго.

Сантьяго затянулся морковным соком, пополоскал им рот, откусил черного хлеба, посыпал солью и перцем в стакан с томатным, прихлебнул и его, откинулся в кресле и возмущенно покачал головой.

– ничего не получится. Полтора миллиардов километров!!! Ну как это сделать, не понимаю.

– есть два стимулирующих обстоятельства, не считая патриотических чувств к нашей бедной планете: во-первых, платят сумасшедшие деньги – 100 миллионов рублей за каждый день полета, плюс 200 миллионов в день пожизненно тебе и всем твоим детям и внукам, и правнукам с того момента, как первый метан окажется на земле, во-вторых, мы не одни полетим, а еще и американская и китайская экспедиции. Мы должны быть раньше, и решить вопрос эффективнее. Вы ж знаете, что после Катаклизма отношения не стали намного лучше, хотя количество людей и уменьшилось на 6 миллиардов. Ясное дело, кто добудет метан первым и доставит его на Землю – тому и все лавры… А потом не факт, что китаезы или америкосы не оккупируют Титан и не сделают его своей вотчиной, если мы, не дай бог, опоздаем.

Лей читал по ебуку Курта Воннегута «Сирены Титана» пытаясь понять, был ли там автор или нет, поэтому смысл беседы до него почти не доходил, тем не менее услышанные цифры произвели вдохновляющий эффект.

– думаю, стоит попробовать, – встрял он в беседу, оторвавшись от увлекательного романа, – если бы нам удалось разрушить парниковую схему Титана, используя моноэтаноламин….

– Лей, Лей, Лей, – повышая голос и сокрушенно покачивая головой прервал его Сантьяго – какой ….., моноэтаноламин на Титане? Что там с ним делать?

Лей и Сантьяго пустились было в теоретические споры, как Шеп их прервал….

– У нас всего месяц. Выбирать лететь или оставаться вы конечно можете, но я сказал за вас Старшему, что Вы летите….

– А он с нами? – с надеждой спросил Лей.

– Что ты, ты же знаешь, что после Катаклизма он только в инвалидном экранокаркасе передвигается. Черт его знает, что ожидает нас на Титане… там нужны здоровые люди. Нет, пусть он уж тут остается, помогает нам с Земли.

– Надо собираться и прощаться с домашними… – Сантьяго допил все соки, смешав остатки прямо во рту. Он был женат седьмой раз. Две его жены умерли до Катаклизма, одна во время, в трех он разочаровался и как-то само собой получилось – быстренько их посменял. Его нынешняя жена – высокая стройная вьетнамочка Ха, – во всем его устраивала. Во-первых, она его любила, как, впрочем, и все предыдущие 6 жен. Во-вторых, – носила его на руках во всех смыслах этого слова, и, в-третьих, родила ему трех детей, которых сама и нянчила, не допуская биологического отца до воспитательного процесса. Ну и в-четвертых, у нее было очень удобное имя, которое можно было произносить и с сарказмом, совершенно не обижая человека, что Сантьяго иногда и делал, хотя в общем-то чрезвычайно любил свою жену, как, впрочем и всех предыдущих.