Георгий Волш - АБОГ искусственная вера

– А погода ныне странная, какая-то – начал Волш тактично с погоды – дождь идет не переставая, уже часа четыре…

– Да, да – поспешила согласиться из вежливости девушка, хотя про себя подумала «чего тут странного, ведь осень на дворе?!».

Волш почувствовал стеснительность девушки. Он знал, что Дым может с минуты на минуту появиться, и ему казалось, что ангел не посмеет явиться, пока он находиться с этой девицей в одной комнате. Поэтому он решил пригласить соседку хотя бы на чаепитие, отдохнуть без Дыма. Но он толком-то Дыма не знал…

– Послушайте, а как вас зовут…?

– Дина.

– Дина? Очень приятно Дина, а меня Волш…, Дина давайте чай попьем…, за знакомство, коль у вас сахара нет…

– Да, давайте, только не долго…

– Ага, да Вы в кресло садитесь – Волш показал на коричневое кресло, откуда таинственно вылетел Дым в направление ЕДИНСТВЕННОЙ. – Садитесь, садитесь, и…, рассказывайте Дина, чем Вы, собственно занимаетесь, чем, собственно, живете??

Волш специально повторил слово «собственно» два раза с какой-то слишком взрослой солидностью – ему казалось, что перед ним девочка школьница, а он ее учитель, ну скажем по математике…

Дина продолжала стесняться, но она не думала уходить. Нет уж, в самом начале поединка, как на льду, она никогда не уходила. И тут она нашла нужное настроение, пересев на коричневое кресло, употребив почти такие же слова…

– А Вы уточните, собственно, вопрос…

– Вопрос?! – парень слегка замялся, Дина это уловила – ну…, чем Вы живете в этой жизни?

У Волша была занятная манера, специальный стиль общения с девицами. Он никогда не торопился сближать дистанцию при разговорах со слабым полом, как это делают все парни после стандартного обмена любезностями о погоде. А это, по сути, естественно, сблизить дистанцию и перейти с «Вы» на более родное «ты». Аннет, Волш кокетничал. Он долгое время мог обращаться на «Вы» и в этом, по его ощущению, проявлялся некий аристократизм, какая-то изысканная дистанция, фишка от которой семнадцатилетняя дева чувствовала себя женщиной с устоявшимся характером и опытом жизни. И это только за счет обращения на «Вы» к ней…

– Я спортсменка… – Динара продолжала теряться – люблю спорт.

Волш воздушной рукой налил чаю. Предложил остатки пряников, Дина отказала. Пока он задавал вопрос об «этой жизни», с позиции бывалого парня, невзначай в уме сам на него и ответил. Сидя в компании девушки в спорт костюме он понял, кем хотел бы быть хотя бы на время…, лет эдак на пять. Вот есть «роковая женщина», а вот он хотел бы стать «роковым мужчиной». Добиться внимания у женщин и уважения у мужчин – рок-н-ролл, какой-то…, но бывает, а с кем не бывает…, в уме?!

– Я тоже когда-то был спортсменом…, да, да, хоккей…, а теперь актер…, вернее буду.

А Дина пока летала самолетами, на сборы, то и делала, что читала женские журналы. И Дина там, в этих журналах, начиталась разных штучек и в том числе как парня завоевать, в смысле обворожить, так скажем, и как, значит, на него впечатление-то произвести. Чем заинтриговать, как бы? И там, в одном журнале тетенька одна так правильно и написала, и Дина запомнила – что, оказывается, молодой человек сам по себе уже заинтригован (причем больше всего на себе!) и, оказывается, главное вовремя успешно и правильно провести с ним беседу, а остальное сложится. Но, как и о чем с ним разговаривать?! А Дина запомнила: говорить о нем, и о том какой он молодец. Это вариант всегда беспроигрышный. И слушать, слушать и понимать – какая нелегкая мужская доля на свете… мужиком быть! И все придет на свои места, поверьте! А если он молчит?! Значит надо говорить вам, Динара, но до тех пор, пока начнет говорить он сам. Все и он Ваш! Надо лишь научиться, когда надо слушать и когда говорить, и научиться вовремя замолчать, по хитрому. Не более. И еще, это важно – делать паузы, чувствовать когда…

И чувствуя настрой Волша, Дина начала с вопросов о нем:

– Ага, хоккеист…, теперь актер…, интересно, что общего во всем этом…?!

– Общего, что это моя жизнь и в первом и во втором. В первом я играл за московский «Спартак» и был, между прочим, перспективным игроком, а потом поступил во ВГИК, где и сейчас продолжаю учиться…

«Неудавшийся спортсмен…» – подумала про себя Дина – «… теперь желает покорить бомонд, театральный. Только его там не хватало…, красавчика».

– А почему Вы ушли из спорта? – Дина наклонила свою головку набок и прищурила глаза. Этот вопрос ее сильно интересовал (а люди обычно, Вася, спрашивают то, что их интересует, насчет себя). И ей ведь когда-то тоже придется уходить, а спорт засасывает…

– Я понял, что рано или поздно придется это сделать…, я для себя решил сделать это рано, чтобы успеть пересесть вовремя на другой поезд, который и должен отвезти меня на вершину в моей жизни…

– Значит со спортом «поезд» на вершину бы не привел…

– Это наверно так… – задумался Волш и начал самоанализ – но, понимаете ли, Дина, лично я в этом честно вовремя признался себе, и это помогло не упустить время зря…, успеть пересесть в другой «поезд». Я не из тех людей, которые цепляются до конца в «машиниста» лишь бы ехать в нужном направлении. Я лучше пойду пешком или даже могу остаться на станции ждать следующий вариант…

– Свободолюбивый значит – Динара хитро улыбнулась.

– Да, да…, есть что-то.

Волш замолчал. Взгрустнул. Ему неожиданно пришлось признаться в поражении, что великим хоккеистом вряд ли бы он стал. И хорошо, что он это понял вовремя. И хорошо, что не сделал из этого трагедию на всю оставшуюся. А есть такие люди, заблудившиеся и воздвигшие свои «постижения» в культ, идущие не той дорогой, винящих в этом всех только не себя, самолюбцы, спутавшие свой путь в жизни, пострадавшие оттого, что не признали вовремя свои ошибки. Можно удивиться их настойчивости. Волш был не из них. Он признавал свои промахи. Даже извинялся сам себе. Успокаивался. Улыбался, сквозь слезы души. Опять сокрушался, за себя. За время. За потерянный шанс. Потом опять за время. Потом, а это было труднее всего, находил веру в Вечность и становился сильнее. Верил в предопределенность, рок жизни, фатализм Судьбы – «значит, так должно было быть и оно случилось». Искренне верил, что жизнь всегда продолжается, даже если, что-то «проехали» и время нельзя потерять, если жизнь продолжается и после жизни. И знал, что пока есть электричество будут и поезда, и пока есть топливо будут локомотивы, а кончится, все это, все равно дрезины будут, будут пока живы люди и их желание жить. Потому что жизнь это движение. Иногда не в ту сторону, движение. Но оно всегда нужно…

Дина почувствовала странную сентиментальность мальчика. Настало совсем короткое молчание, но потом заговорила она. Ведь журналов-то девочка начиталась и знала, что вначале знакомства долгих пауз категорически быть не должно. Это потом возможно…